Ангел-хранитель - Алина Егорова

Валерий обратился к своему знакомому айтишнику с вопросом: нельзя ли установить, откуда ему приходят письма? Айтишник проделал какие-то только ему понятные манипуляции и заключил, что ничего не получится – письма писал отнюдь не дурак, он очень грамотно воспользовался несколькими серверами.

Чем больше Фианитов думал, тем больше утверждался во мнении, что письма с угрозами – дело рук Суржикова. О картине знает Звиад. Это он все организовал и вывел его на сотрудницу музея. Со Звиадом его познакомил Суржиков, так что все пути приводят к нему. Какие там у них с этим азиатским плебеем отношения, леший разберет! Вполне возможно, что Звиад «сдал» его Суржикову. Может, проиграл информацию в карты. Эти дикари играют на все на свете!

* * *

Когда три года тому назад Андрюша пришел в «Атриум», он с первого взгляда определил, что Фианитов – синекурщик. Сначала это было впечатление, основанное лишь на интуиции Ядова. Чуть позже эти догадки подтвердились фактами. Ядов по работе несколько раз просматривал рабочий компьютер Валерия и всякий раз на экране видел одну и ту же картину, называемую бездельем: развлекательные сайты, фотографии, пасьянсы и – всегда открытый – какой-нибудь рабочий файл. Судя по тому, что его содержание почти не менялось, файл был открыт лишь для отвода глаз, на тот случай, если Фианитову придется изобразить занятость работой. Сотрудники «Атриума» считали, что Фианитов занимает высокую должность и, по сути, ничего не делает. Никто открыто об этом, естественно, не говорил. Начальство обсуждать не принято даже в узком кругу в приватной обстановке. Фианитова и не обсуждали, но мнение о нем давно уже сложилось и жило в стенах компании, как привидение.

Валерий не был злобным человеком, нарочно он никому гадостей не делал, хоть и имел для этого возможности. Держался с коллегами вполне доброжелательно, ни о ком не отзывался плохо, за исключением Суржикова, но это было в порядке вещей и воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Валерию даже где-то симпатизировали – безвредный, добродушный руководитель, – но не уважали его. Не уважал его и Ядов. Он вообще считал его лишним персонажем в фирме. Андрюша изучал структурную схему «Атриума» – с фамилиями, заключенными в прямоугольники. В верхнем, самом большом прямоугольнике, как и полагалось, значился генеральный директор. Рядом, на том же уровне, находился прямоугольник Георгия Аскарова – соучредителя и председателя совета директоров. Генеральный решал многое, но, увы, далеко не все. Если бы не Аскаров, то прямоугольника с фамилией Фианитова на схеме не существовало бы вовсе, а так Валерий дополз уже почти до самого верха. От Фианитова тянулась вниз всего одна стрелочка – к его заместителю, и это противоречило всем правилам построения бизнеса. Получалось, что он посредник, руководящий только одним человеком. Андрюша удалил Фианитова из схемы и полюбовался результатом. «Теперь порядок», – довольно подумал он. Гармония должна быть во всем, и в структуре предприятия тоже.

Ядов решил, что неплохо бы было убрать Фианитова не только из файла, который он скопировал на свой компьютер. «Удалять так удалять», – решил системный администратор, обдумывая алгоритм своих дальнейших действий.

* * *

Андрюша был доволен проделанной работой: «Атриум» покидал его давний сотрудник, приросший к компании, как гриб-паразит. Фианитов был унылым и растерянным, настроение его явно приближалось к похоронному. Он пытался изображать беззаботную улыбку, но выходило это у него плохо. Сотрудники смотрели на него с недоумением и не верили в происходящее – чтобы Фианитов уволился?! Сам?! Быть этого не может! Никак дядюшка подготовил для племянника более хлебное место.

– Я покидаю компанию, которая стала для меня родной. Ухожу не отсюда, а туда! Это как развод – когда покидаешь не жену, потому что она тебе опостылела, а уходишь к другой женщине, потому что с ней тебе лучше. Мне в «Атриуме» очень нравится, и я был счастлив работать с такими замечательными и компетентными специалистами, как вы. Но жизнь не стоит на месте, нужно развиваться. Хочу попросить прощения, если кого-то обидел или был неправ. Надеюсь, вы меня простите.

«Бог простит», – заметил про себя Ядов, слушая этот прощальный спич Фианитова.

Фианитов щедро накрыл «поляну», как будто праздновал свой юбилей. Сотрудники уплетали за обе щеки бутерброды с ветчиной, салями, бужениной, беконом, сыром; пили водку, закусывая аппетитными корнишонами и умопомрачительной селедочкой.

Андрюша утащил со стола огромный бутерброд с бужениной, положил на тарелку кусок торта и ушел в свой уголок пить чай.

«Жизнь налаживается, – умиротворенно думал системный администратор, смакуя нежное сочное мясо, – вот бы каждый день кто-нибудь увольнялся!»

Он удаленно зашел на компьютер Фианитова и стер все письма из его корпоративной почты, которые сам же ему и отправил. Ядов обратил внимание на то, что в почте Фианитова настроена автоматическая пересылка на его личный почтовый ящик. Войти в ящик на Яндексе, чтобы удалить оттуда копии, Андрюша не мог, но это его не очень опечалило: для руководства «Атриума» личная почта Фианитова недоступна, и копий писем не обнаружат. Ядов Аскарова не боялся, докопайся тот до истины. Если что, Андрей легко найдет другую работу. Но пока что ему и в «Атриуме» неплохо, так как лишние разбирательства ни к чему.

Андрюша не был тщеславным и совершенно не нуждался в огласке собственных подвигов. Увольнение директора департамента было, безусловно, его заслугой. Но рассказать о том, как он это сделал, ему все же пришлось.

– Ядов Андрей Владимирович, – прочитал Юрасов вслух, листая паспорт мужчины, направлявшегося в салон гадалки. – Поворожить на судьбу решили? А ведь вы в «Атриуме» работаете. Пройдемте-ка со мной, чувствую, нам есть о чем поговорить.

Антон вспомнил, что видел этого человека в «Атриуме», когда тот приходил туда допрашивать сотрудников по поводу исчезновения Суржикова. С Ядовым он не беседовал, но его фамилию в списке сотрудников видел. То, что Ядов знаком с Есенией и работает системным администратором, многое объясняло.

2000 г.

Архип Михайлович Калинкин всю жизнь помнил о картине «Зимнее утро». Он разыскивал полотно по мере своих сил, но найти не мог. Человек, которому Лена его продала, словно сгинул, а с ним исчезли и все пути, ведущие к полотну.

Потом, через много лет, картина наконец появилась. В новостях промелькнуло сообщение о том, что она была продана на аукционе в Лейпциге. Ее приобрел подданный Австрии Стефан Клустер.

Архип Михайлович навел справки и связался с гером Клустером. Он рассказал ему о Варваре и о фотографии, которую хранил до сих пор. Клустер охотно согласился встретиться с Калинкиным.

Стрелка часов доползла до двенадцати, в большом просторном доме Клустера все давно легли спать, и только хозяин в непривычное для него время сидел в столовой со своим русским гостем. Вина в красивой винтажной бутылке осталось на донышке, его абрикосовые капли сиротливо сверкали на дне высоких бокалов.

Архип Михайлович любовался «Зимним утром». Лицо его было светлым, глаза – слегка мутными. Это была та самая картина, которую он так долго искал.