Клад белой акулы - Марина Серова

– Оля, я не способна предсказывать события. Может, это был одиночный порыв и больше он не повторится. Может, Светлана, поняв, что сделала ошибку, изменится. Как знать? Но когда человек предупрежден, он вооружен. И его сложно обмануть или застать врасплох. В этом я уверена на все сто процентов.

– Интересно, тяжело жить с человеком рядом и не доверять ему? – сквозь слезы горько усмехнулась Оля.

– Вы сильные девочки и, при поддержке сестер, обязательно справитесь. Подобные испытания только закаляют.

– Наверное, ты права.

– Оля, и еще одно…

– Боюсь даже спрашивать что.

– На каком-то этапе расследования я подозревала Марка. Так что негласно проверяла твоего жениха. И за это тоже прошу прощения.

– Мне и о нем тоже нужно что-то знать?

– В этой истории он не был замешан абсолютно. И сейчас действительно ухаживает за болеющей бабушкой.

– Хорошо. И спасибо за честность. Ты права, узнать такое о матери было больно, но необходимо. Я долгие годы верила ей безоговорочно и жила с закрытыми глазами. Женя, скажи еще одно. Как ты думаешь, мама была замешана в отравлении отца?

– Ты же слышала запись: она ничего не знала. А есть ли в этом событии доля ее вины, решай сама. Кстати, об убийце вашего отца. Я присутствовала на всех допросах и думаю, изначально даже сам Анатолий не планировал убивать. Он хотел устроить отравление, чтобы устранить Георгия на время. Может, отправить соперника на больничную койку. Вот и добавил в водку технический спирт. А печень вашего отца была ослаблена и начала разрушаться, не справившись с токсином.

– Его могут переквалифицировать в «убийство по неосторожности»? – уточнила Нина. – Ведь это совсем другая статья.

– Нет. Умысел все равно налицо. И доказательства имеются – Анатолий сам об этом на записи говорит. Так что нет. Справедливого наказания ему не избежать.

Повисла долгая пауза. Девушки думали, каждая о чем-то своем.

– Но мы же продолжим клад искать?! – неожиданно почти выкрикнула Катя. – И обязательно найдем и разбогатеем! Правда, девочки?!

– Конечно! – восторженно подхватила Нина.

– Все места проверим! Или разгадаем тайну бабушкиного загадочного послания. Ну, если там все же таится послание, – добавила Катя, – иначе зачем было все это прятать?!

– Теперь я должна кое в чем покаяться, – призналась Валерия.

– Любопытно…

– И в чем же?

– Это я спрятала ту коробку, – неожиданно выдала молодая женщина и, смущаясь, густо покраснела.

– Как же так?! Женя, ты же целую теорию развила: ткань пожелтела, в семидесятых годах произведена, и так далее!! – возмутилась Нина.

– Я не знала ничего! Честное слово!

– Женя не догадывалась. Никто не догадывался. Главным образом потому, что коробка с моими детскими «богатствами» пролежала в стене почти три десятилетия, – грустно усмехнулась Лера.

– Как это?

– Кажется, я уже упоминала, что была развитым, любопытным ребенком. А еще я очень много читала и практически все подряд. Как говорила мама, запоем. Кроме того, я была увлекающейся натурой и однажды прочла несколько книг подряд, посвященных приключениям кладоискателей. И просто заболела этой темой. Особенно сильное впечатление на меня произвела повесть «Судьба таинственного клада». Честное слово, я даже переписывала из этой книги цитаты в блокнот и постоянно ее перечитывала. Так что мама испугалась не на шутку и спрятала книгу на антресолях.

– А ты что?

– Я все равно нашла, мама никогда не умела хорошо прятать. И опять ее читала. Честно! Сама не могу объяснить, почему меня так замкнуло на этой книге. Если бы я была современным ребенком, боюсь, психологи поставили бы мне какой-нибудь мудреный диагноз или определили синдром.

– И тогда ты решила спрятать свой «клад»? – догадалась я.

– Точно! Родители делали капитальный ремонт. Часть стены в спальне обвалилась, и ее должны были заштукатурить. Я приготовила свой «клад», спрятала в стене накануне работ и бдительно следила, чтобы его случайно не обнаружили. Какое-то время мысль о тайне и «кладе» меня сильно будоражила. А потом все забылось, и коробка, разумеется, осталась в стене.

– А ткань? Что это была за ткань?

– Обрезок от свадебного платья мамы. Она дала сама, с куклами играть. И в детстве мне эта ткань казалась сказочно красивой!

– Точно! – воскликнула Нина. – А я-то понять не могла, что она мне напоминает! Мамино платье на свадебных фото!

– Это понятно. Но когда мы радовались, что нашли что-то ценное, когда Женя высказывала сомнения и мы решали ехать к оценщику, ты могла сказать, что это твоя коробка родом из детства?! – возмутилась Оля. – Ты же должна была ее узнать?!

– Конечно, я ее узнала, – почти прошептала Лера, – но рассказать вам эту историю все равно не могла.

– Почему?!

– Девочки, вы только сейчас не сильно сердитесь на меня, пожалуйста.

– Ну, говори, – озвучила Нина общую мысль.

– НИКАКОГО КЛАДА НЕТ!!

Слова Валерии произвели эффект разорвавшейся бомбы. Все присутствующие вскочили со своих мест, заметались по комнате, размахивая руками и выкрикивая эмоциональные, но трудно различимые из-за всеобщего гвалта возгласы.

– Мы пахали, как негры на плантации!!

– Такая шутка дурацкая?!

– Нина, а ты не знала?!

– Мозоли…

– Бессмысленная работа…

– И зачем это все было нужно?!

– Знаете, – перекрикивая возмущенных родственниц, начала я, – думаю, вам всем нужно успокоиться и дать Валерии возможность высказаться, пояснить свои мотивы. И, в конце концов, ответить на вопросы.

– Женя! – слегка подпрыгнула на месте Нина. – Скажешь, ты этого тоже не знала, как и мы?!

– Разумеется, нет! Мне было известно лишь только то, что вы сообщили о своей семье при найме на работу. На все вопросы о проблемах и тайнах, что всплывали по ходу расследования, или ты, или чаще Лера тоже отвечали. Более того, нанимая меня, вы показали документ, который доказывал: клад есть. Мне и в голову не приходило сомневаться. Поэтому я и хочу услышать пояснения Леры и узнать, как так вышло: все вокруг знают, что клад есть, а его на самом деле нет?!

– Я все расскажу, только выслушайте меня спокойно.

– Ладно, говори.

Девушки снова расселись по креслам и диванам и приготовились слушать.

– Наша бабушка умерла от рака мозга. Когда опухоль обнаружили, она уже была неоперабельная, плюс возраст, повышенное давление. Врачи сказали, что бессильны и сделать ничего нельзя. И спрогнозировали быстрый рост опухоли и резкое ухудшение самочувствия. Сначала бабушка начала не то чтобы заговариваться, скорее, пропускать буквы. Фраза осмысленная, но в некоторых словах она говорит начало и конец, а середину пропускает. И все это быстро, нарочно так не сделаешь. От этого становилось очень страшно. Также опухоли не видно. Вот и закрадывается мысль: «То ли есть она, то ли нет? И, может, еще обойдется?» А тут становилось понятно: опухоль есть, она начинает давить на мозг и медленно ее убивает. Бабуля была умной женщиной, она поняла, что умирает и что дальше будет только хуже. А еще она хорошо знала всех членов семьи, сыновей, и невесток, и внучек, могла достаточно точно просчитать их дальнейшее поведение и выбрала меня распорядителем своей воли.