Дело лошади танцовщицы с веерами - Эрл Стенли Гарднер

– Ну и что из этого?

– Сделали вы это или нет?

– Конечно, сделала.

– Какова была цель этого вашего маневра?

– Все контракты были заключены через ее агента, мистераБарлоу, а у него были фотографии.

– Вы имеете в виду Сидни Джексона Барлоу?

– Да, сэр.

– И вы не хотели, чтобы мистер Барлоу решил, что произошлакакая-то подмена или смена его клиентов?

– Разумеется, не хотела.

– Поэтому вы оделись точь-в-точь как Лоис Фентон? Чтобыстать максимально на нее похожей, не так ли?

– А что бы вы сделали при таких обстоятельствах?

– Я спрашиваю вас, что сделали вы. Вы сделали это, не такли?

– Да, естественно. Я и сейчас одета точно так же.

– И мистер Барлоу никогда не осведомлялся, настоящая ли выЛоис Фентон?

– Он этого не делал до тех пор, пока вы не заявились к немуи не попытались устроить там скандал.

– Хорошо, а теперь, – продолжил Мейсон, – обращаю вашевнимание на вечер семнадцатого сентября. Вы зашли в контору Сидни ДжексонаБарлоу, не так ли?

– Да, я пришла туда.

– И что с вами там произошло?

– Неправомочный, не относящийся к делу и несущественныйвопрос. Отклонение от перекрестного допроса, – заявил Гамильтон Бергер. – Вашачесть, все это совершенно не относится к делу. Обо всем этом не упоминалось впрямом допросе, и все это абсолютно не связано с обстоятельствами дела.

Судья Донахью взглянул на Перри Мейсона.

– Я обращаюсь к защите – все это выглядит неправомочно.

– Если суд желает знать, – возразил Мейсон, – я пытаюсьдоказать, что в то самое время полиция задержала ее как Лоис Фентон; что в тотсамый момент ей объяснили, что она задержана по подозрению в убийстве ДжонаКаллендера.

– Но какое это все имеет отношение к задержанию? – спросилсудья Донахью. – Я под впечатлением весьма странных обстоятельств этого дела. Янамерен предоставить максимальные возможности для вашего перекрестного допроса,чтобы выяснить причину всего этого маскарада, но в то же время я не вполнепонимаю, что существенного может быть выявлено с помощью вопросов, которые вызадаете. Предположим, о приметах Лоис Фентон было объявлено по радио и этамолодая женщина, без сомнения, выглядела абсолютно так, как об этом сообщили.Предположим далее, что полиция доставила ее в камеру предварительногозаключения, ошибочно решив, что это Лоис Фентон. Но даже при таком раскладе яне вижу, насколько это все относится к делу.

– Дело вот в чем, – сказал Мейсон. – Я хочу доказать, чтосвидетельница затем была отправлена в тюрьму, что на следующий день еепоместили в камеру, известную как «теневая комната», где свидетели могутнаблюдать заключенных, причем сами при этом остаются для них невидимыми. Я хочудоказать, ваша честь, – продолжал Мейсон, драматически повысив голос, – что вто время, как она находилась в теневой комнате, ее абсолютно безошибочноопознали и свидетель Сэм Микер, и свидетель Фрэнк Фолкнер, признав в нейженщину, которую они видели в отеле «Ричмелл» приблизительно в два часадвадцать минут утра семнадцатого сентября.

– Это не так! – заорал Гамильтон Бергер. – Вы не можетедоказать этого! Вы не можете…

– Предоставьте мне возможность, и я сделаю это, – заверилего Мейсон, ухмыляясь.

– Но я ничего не понимаю, – произнес судья Донахью,нахмурившись.

– Я сам какое-то время ничего не понимал, ваша честь, затотеперь мне все понятно, – сказал Мейсон. – Полиция задержала Айрин Килби какЛоис Фентон. На следующий день свидетели опознали ее как женщину, которую онивидели в отеле. Затем, буквально через несколько минут после этого опознания,полиция задержала настоящую Лоис Фентон, именно поэтому сержант Голкомб устроилповторное опознание, сказав свидетелям, что они должны снова взглянуть надевушку, при более благоприятных обстоятельствах, и оба свидетеля подумали, чтоим демонстрируют ту же самую девушку. А для того, чтобы свидетели ничего незаподозрили, полицейские устроили фиктивную перепалку. Иными словами, свидетелизаранее убедили себя, что женщину, которую им собираются показать, они ужевидели, и вряд ли задумывались, глядя на нее во второй раз. А затем, для тогочтобы я не обнаружил, что произошло, полиция поместила обвиняемую Лоис Фентон вэту теневую комнату во второй раз. Но в этот раз по другую сторону экрана уженикого не было. Это была полицейская уловка, предпринятая совершенно очевиднодля того, чтобы я ничего не понял…

– Это не так! – выкрикнул Гамильтон Бергер.

– Вам бы следовало сначала определить, так это или не так,перед тем как выкрикивать опровержения в зал суда, – посоветовал Мейсон. –Спросите сержанта, который надзирал за теневой комнатой. Я не думаю, чтолейтенант Трэгг принимал в этом какое-либо участие, но спросите сержантаГолкомба, и вы услышите, что он скажет. Кстати, ваша честь, я заметил, чтосержант Голкомб находится в суде, и я прошу разрешения привлечь его в качествесвидетеля защиты, пока я смогу оформить на него повестку с вызовом в суд ивручить ее.

Судья Донахью стукнул своим молотком, но все его попыткивосстановить порядок ни к чему не привели. Сержант Голкомб поднялся со своегоместа, начал что-то говорить, обернулся, направился к двери, но затемостановился.

– Голкомб, подойдите сюда! – закричал Гамильтон Бергер. – Яхочу поговорить с вами.

Мейсон опустился в кресло и ободряюще улыбнулся обвиняемой.

– Но как вы догадались обо всем этом? – прошептала ЛоисФентон.

– Что заставляет меня краснеть, – сказал Мейсон, – так этото, что я не догадался об этом давно. Все это ясно как дважды два. Они помещаливас в теневую комнату два раза. Но в первый раз вы не поднимали головы и были вдурном расположении духа. Когда свидетели увидели вас в первый раз, ониподумали, что видят вас уже во второй раз.

– А этим можно доказать, что именно Айрин Килби была вотеле?

– Еще придется здорово поработать, чтобы доказать это, –ответил Мейсон. – Мы докажем, что первым лицом, которое свидетели опознали какженщину, виденную ими в отеле, была Айрин Килби, и, насколько я могу судить,все это вызовет чертовскую сенсацию.

Судья в последний раз стукнул молотком, призвавприсутствующих к порядку.

– Ваша честь, – произнес Гамильтон Бергер, – защита сделаласамое поразительное заявление. Я не могу поверить, что оно имело под собойкакие-либо основания. Даже если такие основания и были, оно бросает толькослабую тень сомнения на процесс опознания, но не может опровергнуть…