Завещание волка - Андрей Дышев

– «Сессна», – повторил он. – Как-то в США мы практиковались на «сесснах»… Сейчас вспомню… А у тебя какой компьютер? «Пентиум»?

– Саня! – взмолился Кирилл. – Если я не взлечу, нас убьют!

Снова раскатистый смех.

– Я от тебя балдею! Взрослый мужик переживает из-за детской игрушки… Что, слишком навороченный симулятор?

– Ужасно навороченный!

– Ну, фиг с тобой! Поехали. Ты там мышкой управляешь?

– Мышкой, мышкой…

– Сначала убери парковочный тормоз.

– А где он?

– В самом внизу. Под штурвалом… Слушай, Кирюша, а ты лучше поменяй «сессну» на «Ил-86» и перезагрузи. Так проще будет.

– Нет, Сашуля, я не могу поменяться на «Ил-86»!

– Ну, бог с тобой. Потом надо включить главную батарею и альтернатор. Это два красных тумблера слева на панели.

– Есть, сделал!

– Теперь открой клапан двигателя… Опять не знаешь, где? В общем, под правой рукой, где у обычной машины ручной тормоз.

– Есть, нашел!

– Не переживай, Кирюша! Мой сын в эту ерунду уже не играет, перерос. А у тебя, смотрю, запоздалое детство…

– Саша!!

– Ладно, погнали дальше. Еще ниже, под правой рукой, селектор топливных баков. Врубай оба… Сделал? Теперь найди там черную кнопку, похожую на подсос у «девятки», и чуть потяни ее на себя.

– Ты думаешь, я знаю, где подсос у «девятки»? – пробормотал Кирилл и мимоходом поцеловал руку Клементины, лежащую у него на плече.

– Врубай топливный насос – крайний левый тумблер, – командовал Саша. – Утопи кнопку смеси… А теперь врубай стартер!

Кирилл не верил, но это произошло. Мотор вдруг завыл, зачихал, и лопасти пропеллера пришли в движение.

– Так ты у меня летчик! – обрадовалась Клементина.

Кирилл на мгновение повернул голову и посмотрел в боковое окно. Трушкин, наполнив бензином помятое ведро, пятился к самолету и лил на бетон тонкую струю, а Юля тащила его, ухватив за рубашку. Кириллу захотелось нажать на кнопку сигнала, но такой в самолете не оказалось, и его взгляд намертво прилип к штурвалу. Наверное, только сейчас он в полной мере осознал, что собирается не ехать по бетонной полосе, а взлетать. От этой мысли у него вдруг вспотели ладони и учащенно забилось сердце.

– Теперь включи освещение приборов! – кричал в наушниках Сашка. – А у тебя клевые колонки! Звук мотора ну прямо как настоящий!

Юля выбила ведро из рук Трушкина и подтолкнула его к самолету. И тут из-за деревьев показалась группа вооруженных людей.

– Как взлетать? – крикнул в микрофон Кирилл.

Связь начала прерываться. Голос Сашки пропадал.

– Вот эту хренотень… похожую на подсос, тяни на себя – и увеличишь обороты… У тебя джойстик или кнопки?

– Джойстик!

– Так берись за свой джойстик и тяни его на себя. Чего ты так нервничаешь?

– Когда тянуть?

– Как наберешь километров восемьдесят в час, так и тяни… Ну ты повеселил меня, Кирюша! Вот как детство в заднице заиграть может, да?

Гул мотора не мог заглушить начавшуюся стрельбу. Открыв дверь, Юля едва ли не пинками затолкала в кабину Трушкина. Тот тяжело дышал, но был весел и возбужден.

– Секундочку! – орал он. – Я должен кинуть дымовую шашку. Представляете, как эта цистерна бабахнет!

– Больше ждать нельзя! – крикнула Юля, запрыгивая в салон.

– Линчо не видать? – спросил Кирилл.

Трушкин открыл дверь и высунул голову наружу.

– Бежит!!

Пальцы Кирилла дрожали на кнопке «подсоса». Он чуть-чуть потянул его на себя. Обороты увеличились, гул мотора поднялся на ноту выше, и самолет, дрогнув, медленно двинулся вперед.

Трушкин выворачивал раздувшиеся от трофейного оружия карманы. Сжав в руке дымовую шашку, он принялся тереть кончик бикфордова шнура о клочок наждачной бумаги.

– Они уже близко! – с отчаянием в голосе крикнула Юля.

– Возьми Клементину на колени!

Трушкин держал дверь приоткрытой.

– Давай! Давай! – кричал он Линчо, который, раскидывая во все стороны пистолеты и пулеметные ленты, скакал за самолетом.

Линчо протянул руку. Самолет начал разбег, скорость его стремительно росла. В руке Трушкина вспыхнул шнур дымовой шашки. Размахнувшись, он швырнул его в бензиновую лужу и протянул руку Линчо. Превозмогая себя, Линчо рванулся вперед, ухватился за руку Трушкина и повис на ней. Его ноги волоком поехали по бетонке. За самолетом вырастал огненный ручей. Пламя бежало к цистерне с бензином… С воплями и ругательствами Линчо ухватился за порожек кабины и подтянулся, насколько хватило сил. Трушкин уцепился обеими руками за его ремень и втащил в кабину. Совершенно не представляя, к чему это приведет, Кирилл вытянул «подсос» до упора и вспотевшей рукой схватился за штурвал. Мотор взревел, и самолет рванул вперед, быстро набирая скорость. Стрелка на спидометре медленно карабкалась к отметке «80»…

Цистерна взорвалась как раз в тот момент, когда «сессна» неуверенно оторвалась от бетонки, потом опять коснулась колесами полосы и снова взмыла вверх – на этот раз решительно и безоглядно, как прыгает с высокой скалы в море любитель острых ощущений.

Никогда еще Кирилл не испытывал большего ужаса, чем управляя самолетом. Как ни странно, его пассажиры вовсе не догадывались о той буре, которая бушевала в его нервной системе. Юля очень скоро забыла, что Кирилл сидит за штурвалом впервые в жизни, и играла с Клементиной в ладушки, отвлекая ее от грустных мыслей о Гуно. Видимо, она относилась к той категории эмансипированных девушек, которые считали, что настоящий мужчина должен уметь все и, уж конечно, управлять всеми видами транспорта. Трушкин с серьезным видом раскладывал на коленях гранаты и запалы, зачем-то пересчитывал их и изучал устройство винтовки «М-16», которой уложил, по его словам, батальон врагов. Линчо, который даже не догадывался о пилотском стаже Кирилла, крепко спал, положив голову на плечо Юли.

Связь с Россией оборвалась, по-видимому, надолго, и надеяться на подсказки Саши уже не имело смысла. Кирилл сбросил частоту, которую он установил, и радиостанция автоматически вернулась на исходную волну.

Постепенно дикое выражение на его лице уступило место выражению легкого испуга и затаенной гордости. Он по-прежнему сжимал штурвал изо всех сил, но уже чувствовал, как самолет откликается на каждое его движение, что он послушен и умен. Он рассмотрел все приборы и датчики и не без гордости отметил, что назначение большинства из них было ему понятно. Например, он определил, что «сессна» парит над сельвой на высоте шесть тысяч футов, со скоростью сто семьдесят километров в час и что топливный бак заполнен почти на три четверти.