Сладкий грех - Никола Корник

Ножки Лотты были обуты в крошечные алые туфельки на высоких каблуках. Она привлекала к себе всеобщее внимание, выглядела потрясающе. Ее собеседник явно разделял общее восхищение. Настойчиво ухаживал за ней, придвигаясь поближе, будто старясь раскрыть ее инкогнито. Эван едва сдерживался, настолько ему хотелось вмешаться, схватить соперника за горло и оттолкнуть прочь. Но он не сдвинулся с места, продолжая наблюдать. Скоро между ними все счеты будут сведены.

Он пришел в страшную ярость, когда обнаружилось, что Лотта покинула Вонтедж и отправилась в Лондон. Даже не потрудилась оставить ему записку с объяснениями! Только из путаных объяснений Марджери стало понятно, что мадам решила, будто ей хочется побывать не в городе, просто она одна и скучает оттого, что у него есть возможность бывать в гостях, а ее не зовут. Эван не понимал, что больше подогревает его ярость — свобода, которую она так демонстративно декларировала и которой он сам лишен, или безумный страх потерять ее навсегда. Но, поразмыслив здраво, он решил, что вряд ли она продала его. В противном случае не оставила бы ни одной вещи, не важно, на чьи деньги они куплены. Лишь бы хватило места в дорожных сумках. А так — почти вся одежда осталась в шкафах.

Дворецкий Каминза не проявлял склонности позволить без приглашения пройти на маскарад, устроенный для избранных. Эван сослался на то, что не хочет быть узнанным, а потому не станет представляться. Разве не в этом цель маскарада? Но дворецкий продолжал упрямо ждать. Эван пристально посмотрел на него, так что тот счел за благо удалиться. Вернувшись к наблюдению за Лоттой, он увидел, как она покидает своего настойчивого кавалера, очаровательно утешительным жестом коснувшись его рукава, чтобы смягчить отказ. Она немного задержалась возле стола с закусками, быстрым движением с невероятной сноровкой смахнула с полдюжины пирожков с креветками и лососем в свою сумочку. Эван только брови поднял от удивления.

— Вы в одиночестве, милорд? — Яркая шатенка со смелым взглядом и призывными нотками в голосе старалась привлечь к себе его внимание. Ее взгляд прошелся по Эвану с выразительностью проголодавшейся хищницы.

— Боюсь, что нет, — ответил Эван, убирая руку, которая намекающе легла на его грудь. — Прошу меня простить.

— В другой раз, — сказала шатенка, надув губки. Было понятно, что она не привыкла к отказам.

Эван незаметно проследовал за Лоттой из буфетной комнаты в приемную. Здесь было не так уж много гостей, поскольку из бального зала уже доносилась энергичная мелодия мазурки. Сквозь открытые двери были хорошо видны танцующие пары. Лотта быстро направилась к противоположной стене, где на массивных пьедесталах по бокам закрытой двери стояли две чудесные сине-белые вазы по три фута высотой. Одно быстрое движение руки — и рыбные деликатесы оказались на дне вазы. Эван с восхищением следил за происходящим.

— Мадам, вы это ловко проделали. Мои поздравления, — тихо подойдя к ней, на ухо прошептал Эван.

Лотта аж подпрыгнула, задохнувшись, а ее расшитая рубинами сумочка упала на пол. Эван нагнулся и, подобрав ее, с насмешливым поклоном передал Лотте.

Карие настороженные глаза в прорезях маски всматривались в его лицо.

— Что вы здесь делаете? — спросила она шепотом, в котором слышались жесткие ноты.

Злости? Испуга? Он не смог бы с уверенностью ответить.

— Хотелось бы задать вам тот же вопрос, — холодно произнес Эван.

Он стоял, упершись рукой в косяк двери, заперев ее в узком пространстве между тяжелыми панелями красного дерева и собственным телом. Никому не было до них дела. Правила маскарада позволяли отбросить многие условности.

— Вы же сами видели, что я здесь делаю, — прошипела в ответ Лотта.

— Мстите? — предположил Эван. — Гниющая рыба в зале для приемов? Вы — неподражаемы, должен сознаться.

Ее взгляд засверкал.

— Грегори заслуживает большего. У него очень неряшливая прислуга, — заметила Лотта, сопровождая слова легким пренебрежительным движением украшенного драгоценными камнями запястья. — Они еще долго не заглянут сюда, пока не пойдет зловоние. Вполне вероятно, Грегори прикажет раскапывать сточные трубы, тщетно пытаясь найти источник. А тем временем никто не решится воспользоваться его гостеприимством, — с улыбкой, спрятанной под маской, сказала Лотта. Ее глаза светились. — Гнилая рыба так подходит для того, кто сам прогнил до сердцевины. Он того стоит, вы не находите?

Она дерзко вздернула подбородок. Соблазнительно алые губы надменно скривились под маской. Эвану захотелось поцеловать их. Он придвинулся чуть ближе.

— Что еще вам удалось наделать? — поинтересовался он.

— Ну… — Вновь ее глаза заулыбались Эвану. — Не так уж и много. Знаете, у этих дорогущих любимых сигар Грегори очень ароматный дым, особенно если положить их в камин, тот, что в библиотеке. А еще его камзолы и пальто не особенно хорошо смотрятся без рукавов. Поверьте, Вестон ни за что не додумался бы сам до такого необычного фасона.

— Вы обрезали рукава его камзолов? — догадался Эван.

Форменное издевательство над знаменитой маркой, которая стоила целую кучу денег. Его восхищение перед изобретательностью Лотты возрастало с каждой минутой.

— Да нет же. Всего по одному на каждом, — безмятежно уточнила Лотта. Ее глаза блестели, не тая коварного веселья. — Это пустяки по сравнению с соблазном оттяпать ему кое-что еще, чего он вполне заслуживает.

— Еще что-нибудь?

Она в задумчивости провела пальцем по руке Эвана, который склонился настолько близко к ней, что перья маски щекотали его щеку.

— Я подсунула слугам ключи от личного винного погреба Грегори, — с преувеличенным страхом сообщила шепотом она. — Не думаю, что это вино предназначалось для всех. А сейчас все угощаются его самым дорогим шампанским. Крапива, которая лежит сейчас у него под простыней, станет еще одним уколом его… гордости.

— Прекрасно, чудное вино, — смеясь, сказал Эван. — Не забыть бы поблагодарить мистера Каминза на обратном пути. Так ради этого вы вернулись в Лондон? Ради мести? — придвинувшись, спросил он.

Лотта несколько напряглась, постаралась отстраниться, но он стоял уже совсем близко, сжав рукой ее запястье.

— Нет, — мрачно ответила она. — Когда я выбирала платье, мне случайно удалось подслушать сплетни о маскараде, который устраивает Грегори. Я решила воспользоваться случаем попасть сюда без приглашения, — созналась она и гордо выпрямилась. — Я уже говорила, что нуждаюсь в развлечениях. В Лондон я приехала от скуки. Мне необходимы развлечения. Вы пренебрегаете мной.

— Чепуха, — возразил Эван. — Я был более чем внимателен к вам.

— О да! В постели… — с пренебрежением отозвалась она. — Мне не на что жаловаться, поскольку именно это вы подразумеваете под вниманием, милорд. — Она посмотрела на него с вызывающей улыбкой. — Но, увы, даже у вас не хватило выносливости постоянно находить для меня занятие.