Мурад. Любовь для бандита - Анетта Молли

Смотрю на него непонимающе. Босс?

— Эм… то есть Мурад Аскарович…

Мне так хочется начать говорить, но снова ничего не получается.

— Люба, перестань! Я же сказал, что тебе нельзя напрягать связки! Всё равно ничего не выйдет!

Я киваю и стукаю его в плечо.

— Поторапливаешь меня? Ладно-ладно. Всё как на духу расскажу. Короче, Мурад Аскарович приказал мне устроится к вам, чтобы ты была под постоянным присмотром и в безопасности.

Вот так новости!

— Это усвоили. Дальше — когда он понял, что Артурчик всё врет (если говорить мягко), то решил установить круглосуточную слежку за тобой и уродом.

Моё лицо вытягивается от удивления. Я даже не замечала. Не чувствовала никакого преследование или что-то подобного.

— В этот злосчастный вечер, когда ты пошла за документами, заранее я сообщил Мураду Аскаровичу, что урод закрыл ресторан по каким-то техническим причинам и всех разогнал. Мне это не зря показалось подозрительным. Босс сразу сам приехал и ждал, когда ты появишься. Когда ты долго не выходила, то он дал команду на облаву. Мы вбежали в тот момент, когда ты уже отключилась.

Я тру глаза, вспоминая ситуацию. Холод по коже. Артур хотел убить меня? Просто забрать мою жизнь за то, что всё пошло не по его плану? Это ужасно. Как я могла быть так слепа на его счёт? Ему плевать и на меня, и на Милану. Артур лишь хотел удовлетворить свои желания и готов был идти на всё для достижения.

Если бы не Мурад, то… Глаза щиплет. Он ведь предупреждал меня не один раз. Пытался предостеречь… А я, как идиотка обвиняла его во всех смертных грехах…

— Люб, не нервничай. Всё уже позади, — успокаивает меня Боря.

Я оглядываюсь и подаю знаки Боре, пытаясь понять, где мой телефон. Он находит мою сумку на кресле и достаёт его. Протягивает.

Набираю в заметках: «Где Мурад? И что теперь с Артуром?»

— Босс был здесь… Артура теперь ты не увидишь, — отвечает он.

Моё дыхание учащается. Снова набираю текст: «Он убил его???»

Боря смотрит на меня, склонив голову на бок.

— Ты кровожадная, Люб, — смеясь, отвечает. — Ты так и не поняла какой Мурад… Хотя, знаешь, ресторатор заслуживает смерти. Психопат настоящий… Ладно. Скажу. Артур теперь будет перевоспитываться в тюряге в самом отдалённом отсюда городе. В каком не скажу, даже не проси.

Я трогаю шею, напоминая самой себе, что мне не должно быть его жаль. Он хотел меня убить. Оставить Милану одну на этом свете. Без семьи. Это непростительно.

Спустя час Боря уходит, оставляя меня одну. Я оглядываю палату, отмечая, что это какая-то частная клиника и явно не из дешёвых. Мурад даже сейчас продолжает, как ангел-хранитель заботится обо мне…

Ко мне заходит доктор, поясняя, что голоса у меня не будет дня четыре и мне нельзя связки напрягать, пытаясь заговорить раньше. Так же сообщает, что выпишет меня только по истечению этого срока.

Встав к зеркалу, почти сразу отхожу. Не хочу смотреть. Огромные синяки на шее, ввалившиеся подглазины и бледное лицо. Снова прогоняю слёзы непрошенные, потерев глаза.

Беру с тумбочки телефон и пишу Мураду сообщение с благодарностью. Ни через пять минут, ни через два часа ответа не приходит. Ещё вчера я хотела, чтобы он исчез из моей жизни, а сегодня я молю о том, чтобы ответил на моё сообщение.

Пролежав в клинике четыре дня, как и обещал доктор, я вновь обретаю голос. Да, ещё не такой, как раньше, а тихий и хриплый, но это уже успех. К тому же завтра утром мне нужно забирать Милку из лагеря и изменения можно сослать на лёгкую простуду.

За эти дни Мурад не ответил и ни разу не появился в клинике. В душе образовалась дыра размером с футбольный мяч. Приходил только Боря, веселя меня забавными рассказами и их планами на будущее вместе с Марианной.

— Кстати, ресторан работает в штатном режиме, а я решил остаться барменом, — заявляет он.

— Вы уже успели отсудить всю сеть? — шёпотом спрашиваю я.

— Артур подписал всё почти сразу. Жить хотел, — ухмыляясь, отвечает Боря. — Кстати, Марианна сказала, что твоё место не занято и она ждёт тебя на работу, как только поправишься.

— Ты шутишь?

— Нет. Зуб даю, — улыбаясь во все, говорит он. — Говорю же, она дама отличная и умеет видеть хороших сотрудников.

Поблагодарив доктора и медперсонал за моё лечение, я иду по коридору клиники на улицу. В этот момент из-за поворота появляется парень, которого недавно чуть не убили на ринге. Он выглядит похудевшим, но бодрым.

— Привет, — говорю я. Не найдя в его лице понимания, соображаю, что он не знает меня и не помнит. — Я вызывала тогда скорую, когда тебя избили…

— Так это были вы… Спасибо! — искренне говорит он.

— Как ты?

— Жить буду. Только выписываться пока ещё рано, но я быстро восстанавливаюсь. Мурад Аскарович вчера сказал, что все трудности сделают меня сильнее.

Вчера? То есть он был здесь, но не зашёл ко мне…

— Это правда, что это он поставил тебя драться в тот день? — спрашиваю, затаив дыхание.

Парень отрицательно мотает головой.

— Нет… Это я идиот наивный. Всех обманул, а в первую очередь себя. И пяти минут не продержался… Только разочаровал Мурада Аскаровича этим поступком…

Какая же я дура.

— Мам, пожалуйста, я хочу следующим летом опять сюда на смену! — радостно щебечет Милка, садясь в такси.

Я киваю, улыбаясь. Моя девочка красивая, загорелая и счастливая. Я поправляю на шее шарфик, которым постаралась скрыть следы ужасного вечера. Синяки еще полностью не сошли, став еще более жуткими на вид.

— А что с нашим путешествием? — спрашивает Милана.

Я сглатываю.

— Милан, у дяди Артура случился форс-мажор и ему пришлось уехать. Скорее всего, навсегда…

— Как это? А как же наша совместная готовка… А как же… — растерянно произносит Милка.

— Дочь, готовка будет обязательно. Возьмёшь меня в помощники? К тому же в ресторане ждёт твоего приезда Андрей, шеф-повар, чтобы научить различным блюдам и тортам, — хриплю я.

Милана улыбается, но с примесью грусти.

— Иногда люди не оправдывают наши ожидания. Нужно просто это принять… — говорю я.

Она молчит некоторое время, смотря в окно.

— Мам?

Поворачиваю к ней.

— Получается он нас обманул?

Я задумываюсь на секунду. Обманул это слабо сказано, но на данный момент дочери не стоит знать больше.

— Ввёл в заблуждение, — отвечаю я.

Милана кивает, задумываясь.