Фантомная боль - Олег Рой

Но принцессу на каникулах изображать не пришлось.

Андрей Александрович был такой милый, такой надежный, такой… свой.

И так трогательно робел, с ума сойти. Весь день они бродили по фантастически прекрасному Дрездену – и хоть бы под руку ее взять попытался! Так и гуляли на пионерском расстоянии. Как школьники, честное слово!

К концу дня у Веры гудели ноги, так что ей даже притворяться не пришлось (ну… почти не пришлось), что нога подвернулась, она действительно подвернулась. От усталости.

Они сидели на теплом поребрике и смеялись, а Вере хотелось плакать. Не потому, что нога болела и уж точно не из-за каблука (хотя туфли были куплены совсем недавно и очень ей нравились), нет-нет. Но ее уже миллион лет никто не утешал. И не помогал. Впрочем, помощь-то ей была, в общем, не нужна, сама привыкла справляться. Но вот чтоб по голове погладили, обняли, да хоть за руку подержали…

Виктор это раньше умел. А потом, когда она стала зарабатывать больше его, как-то сник: зарабатываешь? Ну и отлично. И чего тебе еще? Ах, устаешь? Так сама этого добивалась, достатка тебе хотелось, вот и радуйся.

Вера сидела на поребрике – в самом центре Дрездена, подумать только! – глотала сладкие-пресладкие слезы и улыбалась. Только бы Андрей Александрович не заметил, что у нее глаза на мокром месте! Хотя какой уж тут Александрович, смешно, право слово. Того и гляди на руках в гостиницу понесет!

* * *

– Вот стерва! Даже силиконовые гламурные куклы и то безобиднее. У тех хоть мозгов нет, а эта все соображает, и все в свою пользу оборачивает. Мужа себе выбрала – выгодного, не какого-нибудь. Пока достаток был – любила, а как трудные времена настали – подавай ей олигарха. Мерзкая баба! Манипуляторша! – Я не мог сдержать возмущения.

Дьявол смеялся:

– Что, совсем не понравилось?

Я замялся. Вообще-то я не возражал бы досмотреть историю хотя бы до постели. Ну да и так довольно.

– Я так и не понял, я-то тут где?

– Ну так ты еще не все про всех и посмотрел. – Он прищелкнул пальцами и продолжил рассказ.

* * *

– Разводитесь? Мам, ты с ума сошла! – Миша швырнул ботинок через всю комнату. – С какой стати переезжать к твоему новому мужу? Да плевать, что там удобнее! Черт бы вас всех побрал с вашими любовями! Ничего, вот будет мне восемнадцать, не удержишь, все равно к отцу вернусь, так и знай!

Переехать «к новому маминому мужу», конечно, пришлось, но первое время Миша с решением матери мириться не желал, злился, скандалил. Он поклялся, что будет приезжать к отцу каждый день, и поначалу соблюдал обещание неукоснительно. Приезжал к нему то после школы, а иногда и даже вместо нее или просто так, в выходной, нередко устраивая из своего отъезда настоящее представление, так что поглядеть сбегалась даже прислуга. Мать успокаивала его, уговаривала, плакала, укоряла за неуважение к новой семье, которое он выказывает совершенно незаслуженно, иногда срывалась на крик. Но Мише было плевать. Он считал дни до своего восемнадцатилетия, до того момента, когда наконец сможет уйти из ненавистного нового дома. Правда, он начал-таки пользоваться техникой, которой была оборудована его комната. В конце-то концов, невозможно ведь жить в информационном вакууме, правда? Да и к университету нужно постепенно готовиться. Значит, нет ничего плохого в том, чтобы включать компьютер, телевизор и все остальное. Отцу от этого хуже не станет. Это был первый шаг к отступлению, хотя в тот момент Миша этого еще не понимал. Или, скорее, не хотел понимать.

Квартиру, подаренную матерью в честь поступления в университет, он принял уже как должное. В самом деле, не из пригорода же ему каждый день на занятия кататься? Да и вообще, у молодого парня должна быть своя собственная жизнь. А какая может быть собственная жизнь без собственного жилья? Ой, вот только не надо указывать на то, что у большинства молодых людей ничего такого нет. Какое ему дело до большинства? Он единственный сын, значит, мать должна позаботиться о том, чтобы у него все было, так? Тем более что именно она разрушила их семью. Любой психолог скажет, что для подростка это страшная травма. Каково Мише без отца расти? Ну да, никто не запрещает его навещать, но это ж совсем другое дело, сплошная нервотрепка. Ну а раз мать не в состоянии обеспечить своему единственному ребенку теплую и уютную семью, значит, пусть хотя бы просто обеспечивает. Материально то есть.

Итак, к восемнадцати годам у Миши было все, о чем мечтает большинство его сверстников: квартира, машина, непрерывный денежный поток, гарантированный безоглядной материнской любовью и тщательно подогреваемый в ней чувством вины, популярность среди ближних и дальних приятелей обоего пола. Парни радостно поддерживали любую Мишину идею – еще бы, финансировал-то развлечения он, не кто-нибудь. Девицы вились вокруг послушными мотыльками, только выбирай.

Голос, поначалу еще всплывавший где-то на задворках сознания – отца-то забросил, а ведь обещал с ним, невзирая ни на что, оставаться, – донимал его негромко и нечасто. Миша легко успокаивал себя тем, что вот позже, когда он закончит университет и уже не будет зависеть от материнской щедрости, когда у него самого будет все, вот тогда он заберет к себе отца и нечего по этому поводу переживать, надо только подождать. Откуда возьмется это «все», Миша как-то не задумывался. У всех берется откуда-то, а он что, лох?

А пока – молодость-то бывает один раз – можно просто наслаждаться жизнью и не портить себе настроение скучными бессмысленными рассуждениями.

А то станешь как свежеобретенная старшая сестрица. Та, что совсем старшая – Анжела. Вроде и красотка, а без слез не взглянешь: на лице три будущие Нобелевские речи нарисованы. Крупным шрифтом. Да будь она хоть вчетверо красивей, от такой любой нормальный парень сбежит без оглядки. Кому понравится зануда с задранным до небес носом?

С чего, спрашивается, столько высокомерия? Ах, лучшая студентка курса, ах, красный диплом уже в кармане, ах, на трех языках свободно изъясняется. Королева ботаников! Притом что поговорить-то с ней не о чем. В ночном клубе ни разу не была, музеи, выставки, кино – сплошь «для узкой аудитории». Глянцевых журналов небось тоже в руках не держала. А там, между прочим – Миша как-то листал от скуки, – правильные вещи пишут: девушка ни в коем случае не должна показывать, что она умнее мужчины (да и с чего бы ей быть умнее-то?), показывать нужно идеальные формы, идеальную кожу и все прочее такое же идеальное. Знать назубок все модные бренды, названия модных фильмов, модные кафе и курорты – именно этим достойные девушки отличаются от всяких колхозниц.

Вот за что этот материн новый муж (у которого, фыркал про себя Миша, кроме денег, никаких больше достоинств и нет) свою Анжелу обожает? Похоже, задался когда-то целью вырастить идеального человека и теперь счастлив, что удалось. Она знает, какой вилочкой полагается есть папайю и чем Кортес отличается от Кортасара. Классику читает! А если не классику, то – Миша сам видел – сборники каких-то юридических документов, статистические отчеты и толстые «экономические» журналы. Вот скажите, будет нормальный человек такое читать?