Король Запада - Лариса Акулова

комнату на следующее утро, лепеча про то, что слуга Курт упал в обморок. И та его узнает. Рааду нравится, как меняется выражение лица девушки, значит, не он один страдал, и ей он также не безразличен, как она ему. Может, все получится? Таким вопросом задавался л’Валд, пока избавлял мальчишку от ментального воздействия, гадая, кто же всё-таки его наложил уже после того, как он с первым советником всех очистил. И только после этого Раад позволяет себе заговорить откровенно с принцессой.

— Ты явно ожидал чего-то другого, — после выяснения первого вопроса о смотринах, эти слова решается сказать всё-таки Эрия, а не мужчина, проявив неслыханную смелость. — Я вижу это по твоему лицу. Но почему? У тебя ведь был шанс, который ты предпочёл выкинуть, а не развивать. Просто начав презирать меня за то, кем я являюсь.

— Больше я не считаю Приходящих самым большим злом на Материке, есть вещи похуже, — король не пытается оправдаться, но оно само собой как-то получается. От этого он чувствует себя полным ничтожеством, чего с ним не случалось с самого детства. — Знаешь, ты ведь отлично понимаешь, почему я был таким монстром. От меня этого требовали обстоятельства. Кто бы ещё занялся столь важный работой?

— Работой по убийству и пыткам других людей! — Ал’Зида больше не может молчать о том, что так сильно её пугает. — Ты ничуть не сомневался, когда казнил на Севере. И в глазах твоих не было ни капли сочувствия. Я не могу этого принять. Раньше не могла этого сделать, потому что просто такой человек, а теперь меня связывают обязательства перед королевской семьей Востока. Я была обещана принцу Андру, и эта договорённость не так легко разорвать, как это сделал ты. Для меня «честь» не просто слово. И я уважаю волю родителей, желающих мне лишь добра.

В её голосе звучит бесконечная обида, что не может не задеть Раада, это ведь его вина в том, что девушка ещё совсем молоденькая и неискушенная так страдает, на части разрывается. «Запудрил голову, а теперь сам заставляю делать непонятно какой выбор. Правильно ли это?» — все совсем не так, как должно быть. — «Если таким образом мать-прародительница решила посмеяться над своими детьми, то у неё здорово получилось».

— Значит, даже если я тебе предложение сделаю, не согласишься? — вопрос с подвохом. Ведь, если Эрия легко согласится, значит, и его может в последствии променять на кого-нибудь другое. Но Раад надеется всей душой не на согласие или отказ, а на то, что она захочет подумать, поэтому решает сразу сообщить о том, что её ждёт, если решит рассмотреть предложение, — ты будешь равной супругой, ни в чем не ущемленный. Твои эксперименты будут проводиться в мастерских и в полях — я не ограничу твою свободу и желание создавать. Раз ты Приходящая, то никто не будет ждать, что ты станешь поклоняться нашей матери-прародительнице. И все твои секреты я буду хранить как свои собственные: ревностно и до конца жизни.

Сам же про себя мужчина молится богине в надежде на чудо.

— Я не знаю, — ей трудно это говорить, очень трудно отказаться от того, кто всегда в её мыслях, но и про свой долг она не может забыть. — Не знаю я! — повторяет отчаянно, хватаясь за голову.

Девушка вынести не может мук, смотря в черные глаза, словно в омуты, что затягивают все её существо. Выбегает из комнаты, сама не зная, куда отправиться. Бесконечные незнакомые коридоры лабиринтов ведут к неведомой цели. И, лишь оказавшись вдруг в садах, Эрия позволяет себе остановиться, вздохнуть снова — удивительно свежий и прохладный бриз от озера, что притаилось среди деревьев. Это отвлекает от горестных мыслей принцессу, позволяя взглянуть дальше своей печали.

Фруктовые деревья, кронами закрывающие нежную зеленую траву; ягодные кусты, усыпанные сочными бусинами плодов; цветы, ковром стелющиеся под ногами — Эрия оказалась в маленьком раю. Ей кажется, что вот-вот ангелы спустятся с небес и запоют херувимы, окончательно завершая картину Эдема. Ал’Зида даже не берется предполагать, сколько магии вложили в это место и продолжают вкладывать каждый день, чтобы поддержать жизнь растений. Даже имея огромный резерв сил, она бы так не смогла — видна слаженная работа множества умельцев.

— Здесь очень красиво, правда? — из-за березы выходит Андр, держа в руках небольшой поднос. Видимо, предупредил Эрию, чтобы та не испугалась от неожиданности. — Я принёс ритуальные подарки, что положено отдавать девушке на первом смотре. Сам их выбирал и, чаю надежду, что тебе понравятся.

Принцессу трогает факт, что молодой мужчина сам озаботился, а не скинул обязанность на слуг. И за одно только это она признательна.

Глава 45

Металлическая маленькая десертная ложка на длинной ручке, красные бусы, блестящие в лучах солнца, яблоко, искусно вышитая кружевная белая салфетка и золотая монетка. Эрия не совсем понимает такой набор, сколько не думает. Вопросительно смотрит на Андра, надеясь на объяснения. И они не заставляют себя ждать.

— Эта ложечка принадлежала ещё моей прапрабабушке, королеве Востока, и переходит по наследству к тем, кто собирается жениться. Сейчас я первый, поэтому получил позволение преподнести её тебе, — щеки у парня розовеют, и девушка осознает, что у ложки есть какое-то особое значение. Она усмехается и просит продолжить говорить, и тогда он, заикнувшись, закрывает глаза и говорит, — старая пословица Востока: «Миска супа у мужа, а ложечка от неё у жены» значит, что супруга очень уж давит на своего благоверного. Но в королевской семье всегда равные браки, поэтому-то этот столовый прибор дарят в качестве шутки.

Эрия рассматривает её, беря в руки. «Искусная работа. Мастер сделал ложку замечательный», — восхищается она.

— Бусы означают моё принятие твоей женской сущности. Яблоко выражает надежду на то, что между нами промелькнет искра, будет страсть. Салфетку я вышивал сам, чтобы показать твердость намерения жениться, — перечисляет ал'Вула.

И смотрит выжидающе, явно в нетерпении, ему нужно увидеть реакцию девушки на дары. Эрия какое время думает обо все, что Андр рассказал. Однозначно, ей приятно, что тот сам озаботился их составлением и подношением. Это говорит о том, что молодой человек хоть и смущается, об этом можно судить по его раскрасневшемуся лицу, но имеет мужество, перешагнув через собственные недостатки, сделать то, что должно.