Король Запада - Лариса Акулова

благородных кровей и занимает высокое положение в обществе, раз вышла даже раньше короля. «Наверняка это королева, его супруга и мать наследнико», — делает вывод ал’Зида, гадая, что же та ей скажет.

— Не думаю, что смогу добавить больше, чем сказал мой сын, однако, мы не знали, что принцесса прибудет вместе с драконом. Безопасно ли это?

Что ж, по крайней мере женщина не просит убрать Эрту подальше, скорее волнуется о собственном народе. Это правильно, особенно когда не знаешь, на что способен дракон, кроме разрушений, коих Юг Востоку приносил очень много во время войны пару столетий назад. Наверняка жители Востока запомнили этих летающих рептилий как оружие массового поражения, уничтожающее всё на своем пути и живое, и неживое. Эрия не может винить леди в том, что та обеспокоена — ведь это справедливо.

— Не волнуйтесь, Эрта сама по себе достаточно ленива для того, чтобы идти жрать народ, особенно, если ей предоставят еду, но она может и охотиться, — успокаивает собравшихся принцесса Юга, а после поворачивается к рептилии.

«Только попробуй пойти против моих слов, сразу перестанешь быть моей драконицей. Ты и контракт заключать не хочешь, если понадобится, я выхожу новые яйцо, а ты так и останешься неприкаянной. Знаешь, что с такими драконами бывает?» — Эрия не пытается угрожать, но напоминает алой королеве, что их судьбы не просто так связаны, сама магия требует от драконов частичного подчинения всаднице, а если не согласится Эрта прикладывать ауру к договору, то и вырасти, стать полноценным драконом у вредной королевы не получится. Следовательно, и потомство никогда не появится, а ведь цикл размножения один из самых важных в жизни этих существ, особенно сейчас, когда их, разумных, так мало на Материке.

Только толпа, закончив с приветственными беседами, думает разойтись, как из неё с громким гиканьем вырывается пара маленьких детей. Мальчик бежит за девочкой, весело смеясь и тыкая в неё ящерицей на длинной палке, а малышка визжит, что есть мочи. И этим двоим явно все равно, что здесь происходит в данный момент встреча двух королевских семей.

Первой реагирует, как ни странно, та самая моложавая дама, хватая шаловливого мальчишку за ухо и подтягивая его вверх. Тот визжит, пока женщина шипит на него, словно змея:

— Аран, ты что за цирк тут устроил?! Живо к няням, пока я вас обоих не лишила сладкого на год, — обращается ещё и к девочки. Та начинает хныкать, приговаривая, что не виновата. — Молчком шагом марш в свои покои.

Теперь из мешанины людей показывается молоденькая девушка с младенцем, что устроен у неё на спине с помощью полотна красной плотной ткани. Она хватает мальчика одной рукой, девочку другой и утаскивает, прижимая их к себе, не забывая при этом виновато извиняться и кланяться.

Эрия же в этот момент рассматривает всех ал’Вулов, на кого только может бросить взгляд. Таким образом у неё получается определить, кто из них не любит детей и их баловство. Как оказывается, никто, все мужчины, женщины, парни, девушки и другие дети улыбаются, явно умиляясь. «Неплохо. Получается, что слухи не врут, правители Востока и правда очень любят свою семью, особенно детей», — принцесса решает пересчитать наследников, — «Один, два, три…четырнадцать. Святая мать-прародительница, вот это плодовитость. А ведь здесь наверняка не все присутствуют». Девушка поражена тому, сколько видит детей, большинство из которых едва достигли подросткового возраста. Ей всегда казалось, что их семья большая, но, нет, вот они — истинные рекордсмены.

— Госпожа, позвольте мне показать место для вашего дракона и ваши покои, — парнишка лет семнадцати кланяется Эрии. Представляется её слугой и указывает, куда пройти.

«Хорошо», — довольно сообщает Эрта всаднице, осматривая приличных размеров амбар, пол которого засыпан чистым сеном, прикрытым мягкими рукотканными коврами. — «Мне подходит. Но я голодна».

— Как всегда все мысли у тебя о еде, — хмыкает Эрия вслух.

— Вы говорите с драконом? — удивлённо переспрашивает слуга. — Я ничего не слышу от него. Только дыхание и шипение.

— Так могут только южане, в крови которых есть древняя магия, — поясняет принцесса, зная, что о драконах на Материке мало что известно. — Потому люди и считают драконов безмозглыми, тупыми тварями — они их просто не понимают.

Эрта же, услышав такую характеристику, вскакивает на лапы, выгибает спину, рыча. Хвостом бьет по стене, а из пасти вырывается дым, будто вот-вот все алая королева сожжет, разгневавшись. Эрия, не обращая внимания на настроение спутницы, кладет руку ей на кожистую морду, гладит успокаивающе.

— Да, красавица, люди в большинстве своем сами такие. Глухие, как водные бобры.

«Но тебе не стоит беспокоиться, я тебя никогда в обиду не дам», — это уже сообщает мысленно.

— А тебе как-нибудь потом расскажу о драконах, — улыбается парнишке, который было поник.

Тот сразу же возвращается в приподнятое настроение. «Как же с ним просто», — Эрия поражается тому, как здорово у местной управляющей (или управляющего?) получилось подобрать помощника совершенно незнакомому человеку.

Мальчишка Курт ходит до конца дня за ней хвостиком, рассказывая о Востоке, столице и показывая каждый уголок дворца. Ал’Зида про себя даже называет его находкой для шпиона, настолько тот болтлив. Но при этом и удивительно мил, любознателен и любопытен, а ещё сообразителен, любое желание временной хозяйки улавливая с полуслова. В конечном итоге оставляет её лишь на ночь, перед этим помогая отойти ко сну.

А в голове у девушки, оставшейся в ночной темноте, зреет мысль, которой она ещё не готова дать название.

Глава 42

Второй день пребывания на Востоке для Эрии начинает рано. И её будит не прислуга, не шум, не солнечный свет, а невыносимая духота. Жара минует любую дворцовую защиту в виде оазисов, толстых стен и стекол на окнах, добираясь до девушки. Она подозревала, что подобное может случиться, поэтому захватила ночную рубашку из тех, которые любила носить у себя дома, на юге, где в определённый период года тоже бывает слишком тёплая погода, когда мозги плавятся, а тело не в той одежде будто в сауне находится. «Как говорится, опыт не пропьешь», — заставляет себя встать с постели Эрия, чтобы переодеться. Накидывает сорочку, ткань которой настолько тонкая, что едва чувствуется под пальцами и вновь возвращается в