Вся Нортон. Торговцы во времени - Андрэ Нортон

— Грант, — повернулся Эш к связисту, — поставьте пометку «срочно» и отправьте Келгариесу. Пусть проверит Фокса — во всех отношениях.

— Мы можем отправить его, когда прибудет первый груз, шеф. Его продержат в штабе столько, сколько вам нужно, — заметил Росс, как будто Тревис перестал быть человеком и превратился всего лишь в раздражающую помеху.

Эш покачал головой.

— Послушай, Фокс, мы не хотим тебе зла. Тебе просто не повезло, что ты нас сегодня выследил. Откровенно говоря, мы не должны привлекать внимание к своей деятельности. Но если ты дашь мне слово, что не будешь уходить дальше этого холма, пока мы на этом кончим.

Тревису меньше всего хотелось уходить. Любопытство его было возбуждено, и он не собирался уходить, пока его не утащат. А это, решил он, сделать им будет нелегко.

— Договорились.

Но Эша уже интересовало другое.

— Ты говоришь, что немного раскапывал здесь. И что нашел?

— Обычные находки: керамика, несколько наконечников стрел. Это поселок времен до Колумба. В горах множество таких развалин.

— А вы чего ожидали, шеф? — спросил Росс.

— Ну, есть небольшой шанс, — неопределенно ответил Эш. — Этот климат способствует сохранности. Мы нашли ведра, ткани, другие непрочные вещи...

— Ну, кости и ведра — это не то, что нам нужно. — Росс прижал обожженную руку к груди и задумчиво потер шрамы, словно рана все еще болела. — Лучше начнем готовить огни, если парни собираются появиться сегодня.

Пегая паслась в центре луга, а Росс и Эш расставили на равных интервалах два ряда небольших пластиковых канистр. Тревис догадался, что они готовят посадочную полосу. Но она вдвое больше, чем нужна для такого вертолета. Потом Эш прислонился спиной к дереву, просматривая заметки в своей разбухшей записной книжке, а Росс принес войлочный сверток и развернул его.

Внутри оказались пять каменных наконечников прекрасной работы, слишком длинных для стрел. Тревис узнал их форму, рисунок этих заостренных краев! Работа искусней, чем у его предков, и в то же время гораздо древнее. Он держал такие в руках, восхищался искусством и терпением, с каким забытый мастер скалывал их края. Наконечники Фолсома! Они предназначались для копий, которыми человек охотился на мамонтов, гигантских бизонов, пещерных медведей и аляскинских львов.

— Фолсомский человек здесь? — Он увидел, как Росс взглянул на него, Эш оторвался от записной книжки.

Росс протянул один наконечник Тревису. Тот осторожно взял его. Головка превосходной работы. Он повертел ее в пальцах и остановился, сам не зная почему.

— Подделка.

Уверен ли он? Ему приходилось держать наконечники Фолсома, бесспорно, древние, но так же превосходно сохранившиеся. Но — тут нет ощущения подлинности. Другого объяснения у него не было.

— Почему ты так считаешь? — спросил Эш.

— Вот этот получил сертификат Стеффердса. — Росс протянул ему второй наконечник. Но Тревис, несмотря на мнение крупнейшего авторитета по доисторической Америке, не усомнился в своей оценке.

— Нет ощущения правильности.

Эш кивнул Россу, и тот дал Тревису третий наконечник. Внешне он ничем не отличался от предыдущих. Но, проведя пальцем по острому краю, Тревис понял, что это не подделка. Подлинник. Он так и сказал.

— Ну-ну. — Росс изучал свой запас наконечников. — Появляется что-то новое, — сообщил он в пустое пространство перед собой.

— Такое случалось и раньше, — сказал Эш. — Дай ему свое оружие.

На мгновение показалось, что Росс откажется. Он нахмурился, доставая оружие. Апач, осторожно положив наконечники, взял оружие и принялся внимательно рассматривать его. Хотя внешне оно напоминало револьвер, но было много отличий. Оружие Тревису было совершенно не знакомо. Он прицелился в древесный ствол и почувствовал, что рукоять неудобная, как будто предназначалась для руки с другим устройством.

И чем дольше он держал оружие, тем яснее чувствовал что-то странное. И это ощущение ему не нравилось...

Тревис положил оружие рядом с наконечником, глядя на них широко раскрытыми удивленными глазами. У него сложилось ощущение древности, большого промежутка времени, отделяющего его от этих двух таких разных орудий. Относительно наконечника Фолсома это правильно. Но почему такое же ощущение относительно револьвера? Он привык полагаться на свои ощущения, неудача его смутила.

— Каков возраст пистолета? — спросил Эш.

— Не может быть... — Здравый смысл Тревиса протестовал. — Не могу поверить, что он такой древний... древнее этого наконечника.

— Братец! — Росс разглядывал его со странным выражением. — Да тебе выступать нужно! — Он вернул пистолет в кобуру. — Итак, у нас есть отгадчик возраста, шеф.

— Такие способности известны, — с отсутствующим видом заметил Эш. — Я встречался с ними и раньше.

— Но пистолет не может быть таким древним! — возразил Тревис. Левая бровь Росса сардонически приподнялась.

— Это ты так считаешь, братец, — сказал он. — Новобранец? — Это было адресовано Эшу. Тот хмурился, но на вопрос Росса ответил улыбкой, такой теплой, что Тревис почувствовал себя неудобно. Улыбка свидетельствовала, что эти двое составляют хорошо сработавшуюся команду, а все остальные из нее исключаются.

— Не торопись, мальчик. — Эш встал и направился к коммуникатору. — Есть ли новости с фронта?

— Сплошной треск, — фыркнул связист. — Как только отсортирую одну интерферирующую волну, вмешивается другая. Может, когда-нибудь сделают эти уоки-токи надежными, чтобы не болели барабанные перепонки. Нет, для нас пока ничего.

Тревис хотел задать вопросы, множество вопросов. Но был уверен, что на большинство получит уклончивые ответы. Он попытался в уме согласовать этот странный пистолет со множеством догадок, предположений и намеков — и не смог. Но тут же забыл об этом, когда Эш сел и заговорил об археологии. Вначале Тревис только слушал, потом обнаружил, что все больше и больше втягивается в разговор, отвечает, высказывает мнение, один или два раза даже возразил. Предания апачей, руины в горах, люди Фолсома — разговор затрагивал многие темы. И только когда Тревис начал говорить свободно, со страстью человека, который долго молчал, он вдруг понял, что Эш проверяет его осведомленность в этой области.

— Тяжело они жили, — заметил Росс, когда Тревис закончил рассказ о жизни апачей в этом лагере в прошлом.

— Для тебя это хорошо, — сказал со смехом Грант, но тут же надел наушники. Коммутатор ожил. Грант одной рукой положил на колени блокнот и принялся быстро записывать.

Тревис разглядывал тени утесов. Скоро закат, и его все больше охватывало нетерпение. Все равно что в театре ждешь поднятия занавеса — или ждешь из-за поворота врага, лежа с ружьем в руках.

Эш взял у Гранта исписанную страничку, сверился с записями в собственной книжке. Росс, внешне совершенно спокойный и даже сонный, жевал длинную травинку. Но Тревис подозревал, что стоит ему сделать неверный шаг, и Росс тут же оживет.