Проклятая реликвия - Майкл Джекс

— Из-за чего вы поругались вчера? — спросил Саймон.

— Слушай, Адам нарывался на драку. Он такой. Чем больше пьет, тем больше хочет подраться. Он кое-что обо мне сказал, ну, я и… Вот и все.

— Он оскорбил тебя в лицо? — спросил Болдуин.

— Нет, не в лицо. Он сказал другому, а тот передал мне.

— Рассказывай, что случилось.

Тэд отлично помнил весь вечер.

— Я пришел раньше, чем они. Я прихожу в пивную, чтобы расслабиться. И тут являются эти трое, берут эль и садятся в углу, подальше от двери.

— Роб был с ними? — уточнил Саймон.

— Понятное дело. — Тэд мысленно представил себе эту троицу, как они сидят, соприкоснувшись головами, и разглядывают вещи на коленях Уилла. Тэд посмотрел в лицо Саймону и поморщился. — Слушай, я думаю, они ограбили какого-то бедолагу. Может, избили его, оставили на обочине и притащили сюда его шмотки, чтобы разделить.

— Что они делили? — тут же спросил Болдуин.

— Уилл держал маленькую шкатулку. Я видел, как Адам пытался ее заграбастать, — вспоминал Тэд, — но Уилл не дал.

Саймон взглянул на Болдуина.

— Значит, у Уилла было что-то, чего хотел Адам?

— В шкатулке гремело? — уточнил Бодуин. — В ней лежали деньги?

— Я видел, что монеты они разделили с самого начала, так что не деньги. Нет, в ней лежало что-то другое. Что-то вроде стеклянной склянки.

— А на что походила шкатулка?

— Да просто темное дерево. С какими-то блестящими штучками сверху. Я больше ничего и не разглядел.

Болдуин нахмурился.

— Еще кто-нибудь в таверне ее видел?

— Чужак. Я видел, как он пялился. — Меч немного приподнялся, и Тэд заговорил быстрее. — Высокий, сложения плотного, как у воина, одет в черное. Хорошие кожаные башмаки… Он был с одной из шлюх.

Джонатан набрал слишком много чернил и, услышав это слово, посадил большую кляксу на пергамент. Он поспешно попытался исправить свою ошибку, промокнув чернила рукавом, но слишком поторопился и сбил перья на пол. Застонав, он наклонился, чтобы поднять их, и заметил под столом два небольших куска пергамента. Он поднял их вместе с перьями, положил на стол и стал писать дальше.

— Кости Христовы, — выдохнул Саймон. — Готов спорить на своего коня, это тот самый человек, что велел Арту привести помощь.

Недоумение Болдуина росло.

— В таком случае кто он? Компаньон раненого или друг, поклявшийся отомстить за него? Или он хочет украсть шкатулку?

— Видел кто-нибудь вчера вечером или сегодня брата Роба? — спросил Саймон.

Все молча покачали головами. Болдуин собирался отвести Саймона в сторону и поговорить с ним, как вдруг в дверь громко забарабанили. Задыхаясь, влетел сержант, оставшийся рядом с телом Уилла.

— Сэр Болдуин, еще один труп, рядом с Бишопс-Клист. Можете сходить туда?

Роб выглядел таким несчастным, что Энни в конце концов согласилась пойти с ним выпить. Никто из них не хотел идти в «Блю Рейч», и Энни предложила таверну рядом с ратушей.

— Я беспокоюсь, — сказал Роб, когда они взяли кувшин с элем и устроились снаружи, на солнышке. — Эндрю пропал. Не знаю, где он может быть. А теперь, раз Уилл умер… не хочу я оставаться с одним только Адамом.

— Почему это? Он ничуть не изменился. — Она говорила ледяным тоном, а выглядела очень бледной. Роб подумал, что она очень расстроена… этого следовало ожидать. Она тоже любила Эндрю. Он был для нее, как брат. — Уилл умер, но я думаю, что Эндрю скоро вернется.

— Нет, — убежденно ответил Роб. — Если б он хотел, он бы уже вернулся. Мы вчера напали на двоих, клирика и воина, и я думаю, что они убили Эндрю.

— Не так-то легко убить Эндрю, — сказала Энни. — Вот увидишь, он вернется.

— А если нет, что мне делать? Не могу я оставаться с Адамом. Он сумасшедший — разозлится и убьет меня. Он только тогда счастлив, когда другим плохо.

— Чушь. Он просто хочет заработать денег и перестать жить впроголодь.

— Ну, мы все этого хотим. Но есть способы делать это безопаснее.

— Безопаснее? — презрительно фыркнула она и кивнула в сторону аббатства святого Николая. — Я думаю, ты бы предпочел жить в монастыре, точно?

Роб немного помолчал.

— Нет, — тихо ответил он. — Я не хочу тебя терять. Не могу я уйти в монахи.

— Ну так хватит хныкать. Он — часть твоей жизни. Нашей жизни.

— Если я останусь с ним, кончу жизнь в петле.

— Ох, ну так брось его!

Его задело, что она так раздражена его терзаниями, и все-таки он попытался объяснить ей свой план.

— Может, я смогу найти новое занятие.

— Какое это? — фыркнула она. — Ты ничего не умеешь. Все, что ты пытался делать, обернулось ерундой. Ты только с лошадьми хорош, но на этом не разбогатеешь.

— Ну, я же не могу жить так вечно, — ответил Роб, оглядываясь по сторонам. — У преступника нет будущего. Особенно, если хочешь жениться. Может, я могу научиться каменной кладке? Каменщик всегда найдет работу. Я могу строить стены. Вряд ли это так уж сложно.

Энни посмотрела на него.

— Может быть, — сказала она, смягчаясь — очень уж он выглядел несчастным.

Этого хватило, чтобы Роб заулыбался. Энни почти ждала, что он начнет приплясывать, как медведи, что пляшут по свисту хозяина. Он вызывал в ней желание пронзительно закричать, и за это она ненавидела себя.

Этот человек спас ее, когда она пришла сюда, и она была ему за это благодарна, но он такой жалкий! Роб вечно стонет и хнычет, в любом плане выискивает риск и опасность, никогда не соглашается ни на что новое, не то, что Эндрю. Эндрю всегда уверенно улыбался. И если чего-то хотел, всегда находил способ получить это.

— Мы можем уйти из города и найти себе новое место, — предложил Роб. — Можем пожениться.

— Как, со всем тем золотом, что мы скопили? — презрительно спросила Энни. — Может, наймем пару лошадок, чтобы уехать в Йорк или в Лондон?

Она чуть не умерла во время голода, и никто не заставит ее снова покориться судьбе. Здесь у нее есть дом, еда и друзья. Она поклялась себе, что больше никогда не будет голодать, неважно, каким путем.

— У меня кое-что есть, — тихо произнес Роб, кинув взгляд через плечо, сунул руку под рубашку и вытащил кожаный кошель. — Это принесет нам удачу. Уилл сказал, это доля Эндрю от вчерашнего, а сам хотел прикарманить. Но я сумел припрятать это вчера вечером, только не знаю, что с этим делать.

Энни с сомнением смотрела на него. Роб был добр к ней, когда она нуждалась в помощи, но это не значит, что она стремится выйти за него замуж. Господи! Да сама мысль, что он увезет ее отсюда в какую-то неопределенную жизнь, смехотворна! Может, Эндрю — но уж никак не Роб. Нет, не может она с ним уйти.