Большие девочки не плачут - Кэтти Линц

— Где ты уже искал? — спросила Лина.

— Везде! Мы даже немножко разобрали пол на веранде, чтобы посмотреть, не залез ли он туда. Но его нигде нет!

По выражению лица Томми стало понятно, что сейчас он опять заплачет.

— Страх долой, когда Коул с тобой! — торжественно произнесла Лина, гордясь неожиданно проснувшимся поэтическим даром. Коул и Томми шутливо закатили глаза: судя по всему, рифма не повергла слушателей в восторженный трепет.

С детьми Коул общался прекрасно. Это Лина уже давно заметила. Так что, возможно, экспедиция обошлась бы и без ее участия.

Словно прочитав мысли, Коул взял ее за руку и произнес:

— Мы с моей ассистенткой начнем поиски здесь. А ты хорошенько посмотри в доме: вдруг Боб все-таки забился в какой-нибудь дальний угол?

— Ты отступи на ярд вправо, — скомандовала Лина, — а я отойду на ярд влево.

Коул даже не пошевелился.

— Нет.

— Ну ладно, тогда я пойду вправо…

— Будем искать вместе.

— Почему? Врозь гораздо эффективнее.

— Вместе мы — великолепная команда.

— Да уж, великолепная! — фыркнула Лина.

— Конечно. Сомневаешься?

— У нас не слишком много общего.

— Мы учились в одной школе.

— Ты был на два года моложе. И до сих пор не догнал.

— Тебя настолько тревожит это обстоятельство? Мне, например, все равно.

— Может быть, поищем Боба?

— Давай.

Крепко сжимая ладонь Лины, Коул направился в соседний двор. Однако Лина решительно воспротивилась: уперлась каблуками в землю и категорически отказалась двигаться.

Коул с удивлением оглянулся:

— В чем дело?

— Я не собака на поводке, чтобы ты тащил меня за собой.

— Прости. Хочешь пойти первой?

— Ты сказал, что мы — команда. Значит, пойдем рядом.

— Отлично. С радостью.

— И можешь выпустить мою руку.

— А что, надо?

Под пышным кустом азалии что-то темнело.

— Это, часом, не Боб?

— Нет. Камень.

Расстроившись из-за промаха, Лина выдернула свою руку из руки Коула и сразу пожалела: теплого прикосновения так не хватало!

Вдруг Лина вспомнила, что должна кое-что сообщить своему боссу.

— Перед самым закрытием позвонили из местной газеты. Тебя приглашают в качестве автора еженедельной рубрики.

— Отвечать на вопросы о домашних любимцах?

— Отвечать на вопросы об отношениях, давать советы насчет свиданий и всякое такое. Потому что ты — один из самых сексуальных холостяков штата. Не бойся. Я ответила, что вести такую рубрику ты не в состоянии.

— Потому что очень занят ветеринарной практикой?

— Нет. Потому что понятия не имеешь о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной.

— Зато ты — крутой эксперт, да?

— Этого я не говорила. — Лина шла медленно. Коул тоже. Причем не впереди, а рядом. — Совсем не считаю себя экспертом.

— Ну конечно! Ты — модель высокого полета, а я — мягкий, пушистый, сексуальный ветеринар.

— Никогда не летала высоко.

— Педикюр, маникюр, массаж…

— Это вовсе не высокий полет.

— Тогда что же?

— Зависимость от других. Желание, чтобы о тебе заботились, суетились вокруг. А я не хочу ни того ни другого. И никогда не хотела. Даже в детстве…

— Что в детстве?

— Сама заботилась о себе. Когда меня дразнили, не просила ни защиты, ни поддержки.

— А как реагировали родители?

— Папа говорил, что надо учиться самой себя защищать, а мама говорила, что надо привыкать общаться и налаживать отношения с людьми. Оба пытались воспитать меня независимой личностью.

— Мне очень жаль, — тихо произнес Коул.

— Жаль, что я могла сама за себя постоять?

— Жаль, что некому было защитить тебя. — Он остановился и заправил Лине за ухо выбившуюся прядку. Кончики пальцев легко коснулись щеки. — Прости, что дразнил тебя в школе.

— Все в порядке. — Лина с трудом проглотила внезапно застрявший в горле комок и немного отодвинулась. — Ты выучил урок. А я стала тверже.

— Да уж, — грустно улыбнулся Коул, — прямо образец твердости.

— Конечно.

— Потому-то и плакала вместе с миссис Морган, когда у той умерла кошка, дожив до двадцати одного года. И потому же радостно обнимала восьмилетнего Джордана, когда мальчику подарили котенка.

— Двух котят. Братиков. Сэсса и Трумэна. — Лина нагнулась и заглянула под раскидистый куст сирени. Никого, но зато какой аромат!

В детстве рядом с их трейлером тоже рос небольшой куст сирени, и Лина очень его любила. Но однажды мама вылила под него полбутылки отцовской водки и бутылку текилы, и сирень вскоре погибла.

Воспоминание расстроило, и Лина поспешно выпрямилась.

— Подожди-ка. — Коул нежно вынул из ее волос несколько запутавшихся цветков.

Лина прикрыла глаза и слегка покачнулась, поддаваясь магическому прикосновению. Но тут же спохватилась, взяла себя в руки и сделала шаг в сторону.

— Здесь черепахи не видно. Пойдем дальше. — Она решительно направилась к следующему кусту.

Коул не отставал ни на шаг.

— Мы до сих пор не обсудили тот факт, что ты считаешь меня самым сексуальным холостяком Пенсильвании.

— Газета называла и других. Список достаточно пестрый: нейрохирург из Филадельфии, пожарный из Миффлинберга, окружной прокурор из Питсбурга.

— Да, но ты-то номинировала не их, а меня. Потому что видишь во мне привлекательного мужчину.

— Потому что хотела тебе насолить.

— Это тебе удалось. Миссия с честью выполнена. А насолить хотела потому, что я тебе небезразличен.

Лина остановилась и посмотрела на Коула в упор:

— Ты о пари?

Коул поморщился, даже не пытаясь скрыть, как неприятен ему вопрос.

— Может быть, постараемся забыть о пари? Глупая ошибка. Признаю.

— Как бы ты отнесся, заключи мы с Тамекой пари относительно тебя и Элджи?

— Счел бы за честь. Но ведь пари-то заключил я.

Приглушенный бархатный голос обволакивал, Лина решила не поддаваться его чарам и пошла дальше.

— Кажется, мы забыли, что должны искать черепаху.

— А мы ищем. Кто сказал, что искать следует непременно молча? Кстати, тебе удается отлично обращаться с животными. В детстве у тебя были любимцы?