Не уходи, любимая - Сьюзен Андерсон

Комната была довольно маленькая – всего две кабинки и раковина с небольшим туалетным столиком. Развернув Морин к себе лицом, Рид схватил ее за бедра, усадил на этот столик и, раздвинув ей ноги, стал между ними.

Посмотрев на него сверху вниз, Мо сердито спросила:

– Ты соображаешь, что делаешь?

– То, что должен был сделать давным-давно: раз и навсегда ставлю точку в споре, кто в этой семье носит брюки.

Мо положила ему на плечи руки, и Рид уже приготовился к тому, что она его с негодованием оттолкнет. Но вместо этого она притянула его к себе и поцеловала страстным и долгим поцелуем.

Рид почувствовал, что уже не владеет собой. Шумно дыша от волнения и страсти, он задрал подол ее платья и стал поспешно стягивать с жены колготки. Из-за волнения это у него получалось не очень хорошо.

– Черт, кто придумал эти колготки? – ругнулся вслух Рид.

– Снимай штаны, которыми так гордишься! – хрипло скомандовала Мо.

Пока он снимал брюки, она ловко и быстро стянула с себя колготки.

Рид, сгорая от страсти, придвинул Морин вплотную к себе и встал между ее ног. Поддерживая руками ее сексапильную попку, он вошел в нее, буквально рыча от возбуждения.

– Не будет.., никакого.., развода, – произнес Рид каждое слово отдельно с силой ударяя бедрами о бедра. С каждым ударом он проникал в нее все глубже и глубже. На мгновение остановился и посмотрел ей прямо в глаза:

– Поняла?

– О Боже, конечно! – простонала Мо, и Рид почувствовал, как она напряглась и изогнулась, а потом опала на него всем телом. – Прекрасно поняла. Лучше не бывает…

– Я же не говорила, – сказала Морин уже несколькими мгновениями позже, глядя как муж приводит в порядок свой костюм, – будто хочу развестись с тобой? – Она с грустью посмотрела на свои колготки. – Черт, они все перекрутились!

– Давай помогу. – Рид присел перед ней на корточки и поправил колготки. – Вот. Вставляй сюда ногу. – Он поднял на Морин глаза. – Ты попросила развод. Я прекрасно слышал, как ты…

– …как я спросила, хочешь ли этого ты.

– А я-то почему должен этого хотеть? – От удивления Рид даже отпрянул немного назад. Он встал и, упершись руками в бока, посмотрел на жену.

– Потому что последнее время я все время думаю о том, как мало сделала для того, чтобы сохранить наш брак. И еще ты сказал, что, когда разрешится эта ситуация, мы сядем и поговорим о наших отношениях. Вот я и подумала…

– Что я решил уйти?

Рид меньше всего ожидал, что ей такое придет в голову, поэтому сейчас уставился на нее в полном недоумении.

– Да.

Он потер подбородок.

– А что именно заставило тебя думать, что ты недостаточно сделала для сохранения нашего брака?

– Все, в чем ты меня обвинял, – правда. Я никогда не верила всерьез, что ты знаешь, как надо распоряжаться деньгами. Я обращалась с тобой как с безответственным юнцом. Кроме того, ты терпеть не можешь свою работу, правда? Я никогда об этом не задумывалась до сегодняшнего дня.

– Ну, с работой все не так страшно. В совете директоров, конечно, сидят страшные зануды, но с этим можно мириться. Детка, мы же с самого начала знали, что мои родственники – непрошибаемые люди.

Мо не смогла сдержать смех.

– И с чего ты взяла, что я ненавижу свою работу?

– Тебе никогда не позволяли там поступать так" как ты считаешь нужным, и я подумала – я и сейчас так думаю, – что ты держался за это место в первую очередь для того, чтобы угодить мне. – Морин помолчала, а потом добавила:

– Ты был прав, когда сказал, что на все мое поведение влияет жизнь, которую прожил мой отец.

– Ой, Мо… – Рид почувствовал неловкость и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. – Я сказал это в порыве гнева. Зря я так…

Она подалась навстречу ему и улыбнулась:

– Да нет, все правильно. А вот когда ты решил, что я живу с тобой, потому что мой отец не может ни с кем сохранять длительные отношения, ты был не прав. Не хочу сказать, что это никак не повлияло на мое желание, чтобы наш брак не распался, – конечно, это тоже сыграло свою роль. Но я никогда бы на это не пошла, если бы не любила тебя, Рид. Моей самой большой ошибкой было то, что я ожидала, что ты без объяснений поймешь, почему я так беспокоюсь по поводу финансов. – Мо невесело рассмеялась. – Боже, если разобраться, все получается так глупо и смешно! Все эти годы я считала, что причины всех наших проблем в тебе.., а они, оказывается, во мне.

Где-то в глубине души Риду было приятно, что его жена больше не считает его неудачником, что она признала свою ошибку. Но все-таки ему не нравилось, что сейчас она оказалась в таком жалком положении, поэтому он бодро улыбнулся и воскликнул:

– А в ком же еще? И если бы тут было чуть больше места, я бы станцевал победный танец, посвященный тому, что ты это наконец признала.

При этих его словах Мо удивленно приподняла брови.

– Ах ты, мерзавец! – бросила она и толкнула его в плечо.

– Ну пожалуйста, Морин, возьми себя в руки. Ты из всего сделаешь трагедию. Сначала во всем был виноват я, теперь – ты. На самом-то деле правда где-то посередине. – Он поцеловал ее долгим поцелуем и, когда отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, остался доволен тем, каким томным и страстным взглядом она его одарила. Он провел большим пальцем по ее губам. – Нам все равно надо будет сесть и обсудить то, что происходило между нами. Мне кажется, мы слишком многое и слишком долго держали в себе, и пора открыто все высказать. Но это может подождать, потому что сейчас…

– Тешишь себя надеждой, что будешь теперь хозяином положения? – Спрыгивая с туалетного столика, Морин смотрела на Рида свысока.

Он улыбнулся, глядя, как она оправляет платье.

– Это не надежда, дорогая, это факт. И как я уже начал говорить, пока меня так грубо не перебили…

Мо заносчиво фыркнула.

– ..так вот, сейчас мы попробуем вытрясти еще немного денег из моих старых приятелей. Я не успокоюсь, пока не буду на все сто процентов уверен, что тебе не грозит тюрьма.

Ник осматривал толпу собравшихся через видоискатель фотоаппарата, подыскивая подходящий кадр. Он медленно перемещался из одного конца зала в другой, но не находил ничего. Мешали работе невеселые мысли, одолевавшие его.

По дороге они с Дейзи остановились у почтового отделения, и он вынул из ящика письма с предложениями от газетчиков. Трудно найти в себе силы для решающего удара, когда твоя карьера вот-вот полетит к чертям собачьим.

Во всем этом есть только одно преимущество: по крайней мере хуже уже быть не может. В этот момент Ник увидел, как его сестра и ее муж снова входят в зал. Опустив камеру, он уставился прямо на них. Час от часу не легче.