Кровь времени - Максим Шаттам

Закончив ужин, они перешли в маленькую гостиную. Наверное, Джереми следовало бы отклонить приглашение, для этого имелась тысяча веских поводов, но все они тщетно крутились в его голове. Детектив оставался нем до того момента, когда отступать стало уже поздно: Фрэнсис Кеораз вел беседу, сосредоточившись на себе самом и своем успехе; о собственной славе он рассказывал с удивительным отвращением. Спустя некоторое время Джереми понял, что за этой тягомотиной скрывается нежданный шанс приоткрыть, быть может, истинную сущность Кеораза — тщательно проанализировать его пристрастия, разглядеть недостатки, понять склад ума и изучить повороты характера. Пусть это самонадеянно, но идея показалась Джереми соблазнительной. Он старался поменьше рассказывать о себе, когда Кеораз его спрашивал, однако Иезавель несколько раз с удовольствием отпустила пару колкостей по поводу такой стратегии.

Любопытно, что во время трапезы Иезавель не была столь язвительной — проявляла больше внимания, иногда даже как будто сочувствовала Джереми. Дважды, обращаясь к нему, затрагивала определенный день или какую-нибудь деталь из их совместной жизни и спрашивала, помнит ли он еще об этом. И каждый раз детектив замечал, как во взгляде Кеораза мелькали отблески ревнивого пламени. «По крайней мере это чувство знакомо ему так же хорошо, как и мне», — отметил Джереми с горькой иронией.

После еды хозяин угостил гостя виски, привезенным непосредственно из Шотландии, и сигарой марки «Нестор» из изящного железного ларчика.

— Вы играете в бильярд, детектив?

— Бывает.

Кеораз весело ухмыльнулся и знаком предложил Джереми следовать за собой, в соседнюю комнату. Там, под люстрой с абажуром, стоял великолепный стол для бильярда из разных пород дерева. Мэтсон сделал затяжку и издал удовлетворенное ворчание.

— Хороши сигары, не правда ли? — хихикнул Кеораз с видом заговорщика. — Я закупаю их в «Гроппи» ящиками — это целое состояние! Зато табак стоит каждого потраченного на него пиастра…[67]

— Для того, кто может себе это позволить, — не удержался Джереми.

Они взяли по кию, и Мэтсон начал партию. Иезавель с бокалом в руке заняла место на обитой велюром скамье.

— Вы бываете в каких-нибудь клубах? — осведомился Кеораз.

— Практически во всех. По крайней мере там, где меня ждут стол для бильярда, партнер и приглашение.

Кеораз наклонился над зеленым сукном.

— При случае присоединяйтесь к нам в клубе «Джезира» — там у вас будет хорошая возможность сбить спесь с самонадеянных хвастунов.

— Я подумаю.

Кеораз примерился к шару, его кий скользил по ладони взад-вперед; лицо стало очень суровым. Он нанес удар и стал следить за столкновением и перемещением шаров.

— Зачем вы организовали это учебное заведение?

Кеораз явно не ожидал подобного вопроса: он отвлекся от происходящего на бильярдном столе и впился в Джереми взглядом инквизитора.

— Зачем? — повторил он с неожиданно серьезным видом. — Кто я, по-вашему, — алчный и бессердечный негодяй? Или филантроп, скрывающийся под маской сварливого делового человека? О, даже не пытайтесь ответить — вижу по вашему лицу, что вы думаете на этот счет. А хотите знать правду, господин Мэтсон? Вы правы наполовину — и ровно настолько же ошибаетесь. Я и тот и другой, детектив, — как все создания, живущие на этой планете. Ни белый, ни черный, всего лишь бесцветный и борюсь изо всех сил, чтобы ни тот, ни другой цвета не ослепили меня и не заставили сбиться с пути. В зависимости от ситуации могу предпочесть тот или иной оттенок, но затем возвращаюсь к равновесию. И таким образом…

Джереми прошелся вокруг стола, чтобы выбрать позицию для продолжения игры.

— Если позволите возразить, никто не бывает бесцветным, — заметил детектив.

— А я этого и не говорил. Я сказал, что у нас нет собственного цвета, мы каждый раз принимаем цвет наших мыслей и поступков. А они столь же изменчивы и разнообразны, сколь многоцветна палитра художника.

Кеораз предложил Джереми ударить по дальнему шару, но тот отказался, коротко мотнув подбородком.

— Мое учебное заведение — это все, что я мог сделать в знак уважения к этой стране, детектив. Сделать на свой лад. У меня несметное количество денег, что же еще я мог предложить этому городу в качестве благодарности? Конечно, заботиться о детях, о тех, кто нуждается. В соответствии с каирской традицией я основал образовательное учреждение. Многие арабские богачи на свои деньги сооружают фонтаны, которые вы можете видеть на улицах города, или строят школы для изучения Корана. В отличие от этих школ мое заведение ориентируется на светское образование и открыто для тех немногих семей, которые согласны, чтобы их дочери учились там вместе с их сыновьями.

— Могучий господин Кеораз несет детям Египта свет культуры! — с пафосом воскликнул Джереми. — Восхитительно!

— Вы в это не верите, не так ли? Вы относитесь к тем скептикам, которые пытаются понять, что же на самом деле скрывается за этим актом сострадания, за этим великодушием, невероятным для миллионера, крайне жесткого в делах. Еще раз повторяю: ничего. Ничего более эгоистичного, чем желание вставать по утрам с легким сердцем. Вы можете сказать, что я создал это заведение с целью подкупить собственную совесть, а я на это отвечу так: его возникновение позволило мне обрести душевный покой. Полагаю, все дело в точке зрения. Я вовсе не демон, которого некоторые хотят во мне видеть. Повторюсь, я, как и многие, — не законченный негодяй и не абсолютный праведник.

— И тем не менее негодяи существуют, а некоторые монстры способны на самое страшное.

Кеораз поставил кий вертикально перед собой и оперся руками на его наконечник, находящийся на уровне груди.

— В этом-то весь вопрос, дорогой мой. В восприятии зла.

Джереми двинулся вперед, чтобы продолжить игру.

— В восприятии зла? — переспросил он. — Что вы хотите сказать?

— Речь идет о расколе, о коренном расхождении во взглядах между теми, кто думает, что чудовища существуют изначально, и теми, кто полагает, что человек рождается хорошим или по крайней мере нейтральным и становится таким, как есть, под влиянием обстоятельств. Зло — что это: не зависящая от нас реальность или всего лишь следствие неустроенности общества?

— Руссо?[68]

Кеораз подмигнул детективу:

— Правильно. Но не только он. Восприятие зла — это вопрос, который преследует человечество с момента возникновения первой цивилизации. Формируется ли характер в зависимости от наших действий или, наоборот, мы с самого рождения предрасположены к тому, чтобы совершать определенные поступки? Самые страшные преступники стали такими потому, что в процессе своего становления вынуждены были претерпеть страшные муки, или потому, что с пеленок имели склонность к насилию?