Сидни Шелдон. Если наступит завтра-2 - Тилли Бэгшоу

Жан, опустив голову, ускорил шаг. Элизабет была уже в сорока ярдах.

Тридцати.

Десяти.

Подъехало такси. Она нагнулась и что-то сказала водителю.

Жан метнулся вперед. В этот момент из тени на противоположной стороне улицы выскочил мужчина и тоже ринулся к такси. На мужчине были водолазка и шерстяное пальто, и Жан узнал в нем одного из парней, которых видел в «Барниз». Через мгновение появился второй. Тоже из «Барниз». И тоже бежал.

На этот раз Жан вспомнил, где видел его раньше.

Элизабет открыла дверцу и уже собралась сесть, но Жан сжал ее запястье.

– Что вы делаете? Пустите! – потребовала она.

Одновременно открылась вторая дверца машины.

Инспектор Интерпола Жан Риццо и агент ФБР Милтон Бак злобно уставились друг на друга и в один голос воскликнули:

– Элизабет Кеннеди, вы арестованы!

– Допрос возобновлен. Двадцать первое декабря. Четыре пятнадцать утра. Мисс Кеннеди, миссис Беркли заявила, что вы представились ей агентом ФБР. Это так?

Элизабет с уничтожающим презрением взглянула на Бака, но ничего не ответила. Как ничего не ответила ни на один из его вопросов последние пять часов.

– Вы сказали миссис Беркли, что изумруды в чокере, который она носила, облучены. Убедили, что ее жизнь в опасности, что от облученных камней у нее началась лучевая болезнь. К этой уловке вы уже прибегали в нескольких подобных аферах.

Милтон Бак положил на стол предмет из пластика в форме овала. Похожий на устройство, с помощью которого родители определяют, не проснулся ли ребенок. Предмет работал от батарейки и громко потрескивал, мигая красным индикатором, стоило нажать кнопку на обратной стороне.

Элизабет лишь ухмыльнулась.

– Все было именно так, мисс Кеннеди.

Молчание.

– Устройство было найдено в вашей сумочке вместе с изумрудным чокером. У вас есть иное объяснение того, почему эти предметы находились в вашей сумочке, мисс Кеннеди?

Элизабет зевнула и отвела взгляд.

Милтон, потеряв терпение, ударил кулаком по столу:

– Похоже, вы не поняли, в какую беду попали. Только сегодняшнее ограбление тянет на десять лет тюрьмы. Вы это знали?

И на этот вопрос ответа не последовало.

– Далее: въезд в США по поддельному паспорту. Незаконное использование кредитных карт. Попытка выдать себя за агента ФБР. Это еще двадцать лет, а мы даже не начали говорить об ограблениях, которые вы и ваш партнер совершили в Чикаго, Лос-Анджелесе и Атланте. – Бак бешено выкатил глаза. – Помогите мне, Элизабет, и я помогу вам. Будете продолжать вести себя в том же духе, и я лично прослежу, чтобы вы гнили в тюрьме до конца жизни. Понятно?

Элизабет критическим взором осматривала свой французский маникюр.

Бак сосчитал до десяти и сказал:

– Мы знаем, что вы участвовали по крайней мере еще в трех крупных ограблениях на американской земле. Мы также знаем, что вы работаете с партнером.

– Похоже, вы ужасно много знаете, агент Бак. – Это были ее первые слова. У Милтона был удивленный вид. – Как вы умны. Поразительно, что вообще потребовалось задавать мне вопросы. – Тон был веселым. Издевательским.

– Мне нужно имя вашего партнера, мисс Кеннеди.

– Какого партнера, агент Бак?

– Это Джеф Стивенс?

Элизабет запрокинула голову и разразилась смехом. Милтон почувствовал, как к нему возвращается гнев.

– О господи! – Элизабет вытерла выступившие на глазах слезы. – Это лучшее, на что вы способны? Думаю, мне придется вспомнить о праве не давать показаний против себя. Я замолкаю, тем более что пользы из нашей беседы вы все равно не извлечете.

Трясущийся от ярости Бак встал.

– Допрос прерван, – бросил он, прежде чем выскочить из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Милтон остановился. Ему никак не удавалось взять себя в руки, тем более что все шло не по плану. То, что должно было стать величайшим триумфом в его карьере, превращалось в фиаско.

Милтон во всем винил Жана Риццо. Раздражающе лицемерный канадец был шипом в боку Милтона, с тех пор как прошлым летом появился в Лос-Анджелесе со своими идиотскими теориями насчет проституток и убийц, а также Трейси-гребаной-Уитни. Теперь, после нескольких месяцев работы по поиску Элизабет Кеннеди, Риццо выскочил неизвестно откуда, как чертик из табакерки, превратив арест Элизабет в фарс и напрочь отказываясь признать власть Бака и отсутствие собственной юрисдикции. Какой позор, что пришлось спорить об этом в такси, в присутствии подозреваемой. Риццо всю дорогу настаивал, что имеет право допросить Элизабет, и отказывался отдать ее в руки Бака, пока тот не позволил ему войти в офис ФБР.

– Не обольщайтесь! – рявкнул Бак, когда Жан налил себе кофе из машины в офисе ФБР на двадцать третьем этаже Федерал-Плаза, 26. – Сможете поговорить с ней, когда я закончу допрос. Ни минутой раньше.

– И долго будет продолжаться допрос?

– Сколько потребуется. Возможно, несколько дней. Так что поезжайте домой и поспите.

– Я никуда не уеду.

Жан был верен своему слову. Милтон всмотрелся в стекло комнаты ожидания и увидел, как Жан ест пиццу из «Домино» с компанией агентов постарше. Пиццу заказывали, только когда предстояло долгое бдение.

– Как дела, Бак? Что-то вы не кажетесь довольным.

Рядом материализовался глава полевого офиса, агент по особым поручениям Барри Золтан. Золтан был всего на несколько лет его старше, и Милтона трясло от зависти при упоминании его имени.

– Она не хочет говорить, сэр.

– Вижу, парень из Интерпола все еще здесь.

– Риццо. Да, сэр. Я просил его уйти, но он…

– Зайдите вместе с ним ко мне.

– В этом нет необходимости, сэр. Интерпол не обладает здесь никакой юрисдикцией. Мы никогда не приглашали их.

– Агент Бак, – перебил Барри Золтан, – вы только что сказали, что подозреваемая молчит. Я бы хотел еще поспать сегодня, в отличие от вас. Давайте выслушаем инспектора Риццо.

Жану, к величайшему раздражению Бака, было что сказать. Барри Золтан внимательно слушал, после чего дал ему двадцать минут на попытку расколоть Элизабет.

– Если я правильно понял, мы добиваемся одного и того же: чтобы задержанная назвала имя своего сообщника, верно?

Агент Бак неохотно кивнул.

– В таком случае не вижу вреда в том, чтобы позволить инспектору Риццо попробовать добиться признания.

– Если она не заговорит, – вставил Жан, – существует реальная возможность, что этот маньяк зверски убьет еще одну молодую женщину. Он всегда убивает в течение двух дней после того, как Элизабет совершает кражу.