Хозяин моей невинности - Ксения Богда

– А что с судом? Чем закончился?

Тимур нахмурился, сильнее сжимая мое запястье.

– Да что? Барс признался в том, что это он подсыпал мне то вещество. Сказал, что хотел меня убрать…

– Зачем?

Испуганно выдохнула я, а у самой в груди заколотилось сердце от одной мысли, что Тимур мог умереть.

– Этого так и не понял. Речь зашла о фирме моего отца, отец же потом рассказал, что Барсов старший хотел выкупить фирму, но папа ему отказал и озвучил намерение оставить компанию мне. Вот они и решили приблизить время, когда могли бы прибрать фирму к рукам.

– Бред какой-то. Зачем им фирма твоего отца?

– На каком-то вечере отец ляпнул, что хочет уйти от дел. Устал от вечной суеты, совещаний, командировок, и хотел опять же передать мне управление и владение всеми акциями. Ну а Барсов старший тут же просчитал выгоду от моей смерти и сынка подбил.

– Кошмар какой…

– Деньги – зло.

По Тимуру было видно, что он не до конца пережил и отпустил тот момент.

– Но без них никак. Ну, а дальше? Их посадили или что?

– Да. Обоих признали виновными. Но тут заслуга Темы, он здорово помог и смог доказать их вину, так бы адвокаты отмазали.

– Я все равно не понимаю, зачем это нужно было делать?

В голове не укладывалось, что из-за денег вот так можно было решить лишить кого-то жизни. Это просто бесчеловечно.

– Ну, а что? Я погибаю в аварии, – непроизвольно сжимаю крепче его руку, – спокойно, малыш. Это в прошлом. Отец убивается горем из-за потери единственного сына и продает фирму Барсовым. Мы же не всегда такими богатыми были. Отец за несколько лет такую империю сколотил, и прибрать её к рукам уже многие хотели. А эти пошли дальше. А я гнили не заметил сразу, считал его не другом, но приятелем.

– Главное, ты остался жив…

Не смогла ничего с собой поделать и прижала его руку к щеке, убеждаясь в том, то он реальный. От одной только мысли, что он мог погибнуть, мне становилось дурно. Гнала прочь такие нехорошие мысли и старалась думать о хорошем.

– Все хорошо. А так бы я не встретил тебя снова. И жил бы в неведении, что есть такая девушка, которая целиком и полностью моя.

После этих слов сердце совершило кульбит и окончательно оттаяло. Больше не было желания обижаться и отталкивать его. Жизнь такая непредсказуемая…

– Ник, – донесся до моего слуха его хриплый шепот и я открыла глаза, – я правда тебя люблю.

– Я верю…

Я была пока не готова ответить ему теми же словами, хоть и любила. Хоть и сгорала от желания прыгнуть в его объятия и забыться навсегда в них.

– Кстати, я же тогда видела по телевизору эту аварию. Ещё подумала, как можно подвергать опасности других, и порадовалась, что было раннее утро. Жуткая картина. Тебя правда не видела, не показывали.

Только сейчас осознала, что да, тогда я видела именно аварию, в которой побывал Тимошин и стало ещё страшнее от воспоминаний той груды металла, в которую превратилась его машина. По спине побежали мурашки, в груди все стиснуло болью.

– Возможно, я мало что помню.

– А ещё, – еще одно воспоминание врезалось в память, – я видела тебя как-то, когда гуляла в парке. Тогда подумала ещё, насколько сильно ты выделяешься из толпы своих друзей. Как чужой.

– Почему?

Тимур удивленно смотрел на меня, а я пыталась подобрать слова, чтобы ответить.

– Ну, ты был таким серьезным, спокойным. А они как шуты…

Тимур ухмыльнулся и припарковал машину.

– Видишь, малыш, сама судьба нас сталкивала лбами.

Только усмехнулась в ответ.

Как только мы оказались за дверью квартиры, меня сгребли в объятия и сбили с ног лавиной нежности. Поцелуями и объятиями. Тимур целовал везде, а я не могла оттолкнуть и просто наслаждалась каждой его лаской. Наши обнаженные тела настолько изголодались друг по другу, что могли разорваться, если их не соединить воедино. Его губы обжигали, прожигали насквозь. Сердца бились в унисон. Его движения внутри возносили меня на вершину не один раз. Но его сильные руки не давали мне упасть на землю. Тело парило в облаках. Я не замечала течения времени, и смогла вынырнуть из блаженства только под утро, когда ураган в нашей крови успокоился.

– Прости…

Тимур прошептал над моим ухом и зарылся в волосы.

– За что?

– Как животное накинулся на тебя. Извини. Просто соскучился до безумия, не смог бы остановиться даже под дулом пистолета.

– Хорошо, что его не было.

Тимур рассмеялся и расслабленно упал на подушки, утягивая меня за собой.

Когда я проснулась, до меня доносились ароматы выпечки и свежезаваренного кофе. Замоталась в покрывало и даже не потрудилась одеться.

На кухне орудовал лопаткой Тимошин и что-то напевал под нос. Запуталась в подоле самодельного платья и чуть не снесла стул. Тимур дернулся, роняя лопатку на пол.

– Ника, ты меня перепугала. Нельзя же так подкрадываться, малыш.

Не сдержала порыв, подошла со спины и уткнулась в теплую кожу лбом. Хотела надышаться им, убедиться, что не сплю и что мы вместе. Эта разлука чуть не убила меня. Больше я такого переживать не хотела.

–Что ты делаешь?

– Эм, – Тимр как-то подозрительно замялся, – готовлю завтрак, но уже пятый блин летит в мусорку.

Покачала головой, а внутри уже забурлили пузырьки счастья.

– Что так?

– Да, черт, я не понимаю, как можно перевернуть это и при этом не сделать из него комок.

– Это – это что?

Я откровенно издевалась над замешательством Тимошина.

– То, что должно впоследствии быть блином. Я пытался.

И снова эта жалобная моська.

– Иди уже…

В голубых глазах вспыхнули радостные огоньки, и Тимошина как ветром сдуло с кухни. Только откуда-то из коридора донеслось приглушенное «Спасибо».

Посмотрела в чашку и на разгром, удивилась, как можно готовку простых блинов превратить в поле битвы. Все смешалось: мука, скорлупа от яиц, кусочки масла. Но, на удивление, Тимошин удачно справился с приготовлением теста, и я даже успела нажарить небольшую стопочку блинчиков. За спиной услышала тихие шаги. В следующий удар сердце мою талию обхватила рука Тимура, а сам он опустил голову мне на плечо.

– С тестом ты справился. Похвально.

Его лицо озарила счастливая улыбка. Тут же был выключена плита, а меня развернули на сто восемьдесят градусов. Глаза Тимура как-то подозрительно поблескивали.

– Ты же меня простила?