Украденное сердце - Властелина Богатова

– Ты верно так знать хочешь? Может иные вопросы трогают сердце твоё?

Трогают, не то слово, всю души вывернули наизнанку, вымотали. Зарислава только вдохнула прерывисто, надсадно. Во век не разобраться ей в чувствах своих.

«Если скажу, всё равно нет мне помощи, сама должна разобраться».

Чародуша снова засмеялась, накрыв сухими, немного грубыми ладонями руки Зариславы, погладила, легонько сжала.

– Ты не прячься и не таись. Ничего тебе не нужно рассказывать, ведаю, что молодец тебе один покоя не даёт, из-за него не спишь ночами, терзаешься, всё думаешь. Имя ему Марибор.

Зарислава содрогнулась, кровь так и схлынула с лица, а лес закружился, и лишь только серо-зелёные глаза колдуньи неподвижно пронизывали Зариславу.

Она сбросила руки Чародуши, привстала. Оправилась от первого потрясения, спросила дрожащим голосом:

– Откуда, матушка, ведаешь это?

– Говорил княжич мне о тебе. О девице златовласой, травнице по имени Зарислава.

Девица сглотнула сухость, резко захотелось пить, что горло засаднило.

– Говорил?

– Да.

Зарислава всё никак не могла поверить ушам своим и взять в толк, кто перед ней находится. Она ещё раз оглядела внимательно старуху, спокойную, волевую, стойкую. Уж не назвалась ли она именем чужим?

– Не пугайся так. Я не Ведица, если ты о ней подумала, – улыбнулась Чародуша, щурясь, собирая морщинки вокруг глаз. Ты спрашивала меня о Волдаре, так садись, расскажу тебе, что волнует. Слыхивала ли ты о волхве Творимире? Вижу, слышала.

Зарислава, услышав имя волхва, пришла в чувство, опустилась обратно, успокаиваясь. Однако, при упоминании о Мариборе, сердце так и замерло, заныло.

Колдунья одобрительно улыбнулась, растягивая тонкие буро-синие губы.

– После смерти волхва Творимира и Ведицы, Марибора я нашла в лесу, на то время ему ещё не сравнялось и девяти зим, приютила отрока у себя. Он мне как сын. Мне ведомы все его тропы и стенания… – начала было Чародуша, но повернувшись резко к травнице, продолжила: – Если желаешь правды, то знай, она не понравится тебе. Так хочешь ли ты дальше слушать меня?

Зарислава буравила взглядом Чародушу, ощущая внутреннюю дрожь. Эта женщина растила Марибора, она знает его прошлое, всю его жизнь, ведает всё, что с ним связано. И Зариславу тоже знает. Значит, княжич говорил со старухой о ней. И тут, словно гром на голову, вспомнились неожиданно слова Марибора.

«А как же твой зарок служить Богам? Быстро же ты передумала».

Никто не знал, что она намеревалась стать жрицей. Никто, кроме Ветрии-матушки.

Получается, Марибору было это известно уже давно. Вот почему он не касался её, выжидая согласия. Зариславе от этого понимания стало трудно дышать, руки похолодели, мелко задрожали.

Чародуша потянулась к мехам, откупорила крышку, протянула травнице.

– Попей, полегчестанет.

Зарислава, приняв тару, отпила немного. Прохладная вода даже сладкой показалась, утолила жажду, травнице в самом деле полегчало.

– Когда-то, много столетий назад, на этом самом месте, вдоль реки Тавры жило племя древнее, непобедимое. Его питала земля, здесь, в недрах, таится невиданная мощь, – Чародуша задумчиво оглядела деревья, погружаясь в далёкие воспоминания, её глаза стали ярче, в глубинах зажглись огоньки, будто старуха прикоснулась душой к чему-то таинственному, сокровенному.

– Но однажды к людям явилась из Нижнего мира сама Богиня Смерти Мара. В её честь народ стал приносить кровавые жертвы, дабы умилостивить и получить благосклонность её. Чем больше они проливали кровь, тем могущественнее становилась она в Явном мире, а волхвы и жрецы получали бессмертие. Так продолжалось до тех пор, пока их души не очерствели, а сердца не потемнели. Этого всесилия, что получили они, им было мало. Волхвы и воины шли дальше, подавляя целые селения, города и народы. Устрашали врага. Никто им не был равным. Но цена такому всемогуществу оказалась великой. Светлые Боги прогневались на людей и изжили этот род до последнего младенца, – голос колдуньи дрогнул, а потом вновь полился, как река, звучание его завораживало, усыпляло. Зарислава не сразу поняла, что глаза её начали слипаться.

– Прошло время, и брошенные земли снова стали заселять люди, что прибывали из дальних краёв, с низовьев реки. На пепле, спустя годы, были вновь поставлены кровли, воздвигнуты крепостные стены, распаханы земли, потянулись люди из соседних княжеств…

Зарислава внимательно слушала колдунью до тех пор, пока голова не стала тяжёлой.

Ощущая, как еловый полог начал придавливать к земле, Зарислава сделала усилие, чтобы не повалиться, не закрыть глаза и сладко не уснуть. Изо всех сил сосредоточила взгляд на Чародуше, та медленно растворялась в белёсом тумане, оставляя лишь певучий голос в голове Зариславы. Колдунья, не обращая внимания на сонливость травницы, как ни в чём не бывало, продолжала поведывать давно забытую историю древнего племени.

– Волхв Творимир раскопал погребённое камнями святилище и воздвигнул на том самом месте храм, подняв с земли Богов. Люди снова стали чествовать Марёну и Чернобога, не понимая, какую силу могут пробудить.

Зарислава вздрогнула и резко поднялась. Глубоко удивилась, когда с запозданием поняла, что не чувствует земли под собой, не ощущает тяжести своего тела, будто скинула с себя телесную оболочку.

– Что со мной? – травница сделала было шаг, но будто провалилась, земля опрокинула её.

Зарислава, рухнув на мягкий мох, во влажную еловую шелуху, глядела сквозь решето сплетённых ветвей в серое хмурое небо. Холодные капли, что срывались с веток, падали с высоты деревьев, ударялись о лицо, шею, грудь. Где-то в отголоске сознания девица поняла, что выпила не простую воду. Это была последняя её ясная мысль. Следом небо закрыло морщинистое лицо старухи, обрамлённое воздушными седыми волосами. Чародуша улыбалась, пронизывая Зариславу мягким взглядом.

– Не бойся. Ты увидишь всё сама, – сказала она и исчезла.

Зарислава намерилась было её позвать, окликнуть, но не смогла пошевелить языком. Безмолвно наблюдала, как всё чаще падает морось с ветвей, и вскоре закрапал мелкий дождь. Зариславе стало холодно, да так, что зуб на зуб не попадал, сознание её на какой-то миг померкло, а тело будто кануло в ледяную пропасть. Зарислава падала, внезапный толчок выбил из груди дыхание, и, наверное, вскрик, который так и не прозвучал из её уст. Морщась от боли – кажется, ударилась обо что-то – травница усилием воли открыла глаза. Каково же было её удивление, когда перед ней открылись белые просторы. Она пребывала всё в том же лесу, только вместо зелени на ветвях налипли снежные шапки. Зарислава ошеломлённо озиралась, страх резко пронзил ледяными шипами сердце, свело судорогой горло. Где она? Что произошло? Как оказалась здесь? Зарислава обледенела, отказываясь думать о самом страшном. Неужели умерла?