Русский лабиринт - Дмитрий Дарин

Николай помнил, но вопрос надо было понимать по-другому: «Ты достал эти деньги или опять бегать по родне, занимать?» Отвечать было нечего, но тут как раз зазвонил телефон. Это была Зина Пескова.

– Николай Валентинович, извините за поздний звонок, но у нас неотложное дело.

«Ну, если по отчеству, значит – что-то серьезное», – отметил про себя Николай. Не решив, как обращаться к Зине, на «вы» или на «ты» – на «вы» вышло бы суховато, на «ты» в этой ситуации несколько покровительственно, Николай решил ответить неопределенно.

– Я внимательно слушаю, что случилось?

– Понимаете, муж заболел чем-то серьезным, районный врач сказал – нужно срочно госпитализировать.

– А чем заболел, какие симптомы?

Пока Николай слушал, Александра стояла рядом, и от нее не ускользнуло, как у Николая поползли вверх брови.

– Это точно так, как… точно соответствует описанию? Да, тогда привозите ко мне, прямо завтра. Тут откладывать нельзя… Уже договорились в стационаре? В каком?.. Ну это неплохо, там грамотные врачи, я знаю заведующего отделением – тезка мой… Да, правильно, Николай Семенович… А, вот в чем дело… Но это очень редкое лекарство, его у нас не производят, завозят только в ЦКБ… да, для слуг народа… Хорошо, я постараюсь узнать. Позвоню, да, сразу, как что-нибудь узнаю. Хорошо, до связи.

Николай положил трубку, но остался стоять на месте в задумчивости.

– Что, редкая болезнь? – понимающе спросила жена.

– Не столько болезнь, сколько лекарства. Редкие и очень дорогие. Надо же, как бывает – у меня сейчас лежит точно такой же больной, только состояние уже почти критическое.

– Лекарств нет?

– Нет, но у него есть друзья – завтра обещали привезти.

– Не имей сто рублей…

– А имей дружищу, что может дать тыщу, – подхватил Николай. Но жена даже не улыбнулась, наоборот, глубоко вздохнула и пошла на кухню мыть посуду.

Тип с золотым телефоном приехал без звонка, где-то за полчаса до обеда. Лекарства сдал точно по списку, и номенклатура и количество – все точно. Зашел в палату к своему приятелю, подержал его за руку, сказал что-то грубо ободряющее – что-то типа как это нас тут всех подводишь, кидаешь, тревожишь, в общем, что-то мужское, затем попрощался с Николаем.

– Теперь все в порядке?

– Теперь будет легче работать, а там – все зависит от его здоровья, ну и от Всевышнего, конечно.

– Человечество своему бессилию дало имя «Бог». Ницше сказал.

«Шибко грамотный», – подумал про себя Николай не без раздражения. Кто бессильный – они, врачи, честно работающие с утра до ночи, или простые пациенты, что бессильны перед властью денег? А кто сильный – чиновник да ворюга, что почти совпадает? Они-то по-божески и не жили никогда. Вот и выходит – сильный тот, кто в Бога не верит. А во что тогда? Да ни во что, в себя только. Но этот грамотей-то – вон, другу помогает как-никак. Значит, хоть в дружбу верит. Черт побери их всех!

Николай вспомнил о вчерашнем Зинином звонке. Лекарства, которые ей для Олега, скорее всего, никогда не достать, лежали перед ним на столе в ярких глянцевых упаковках, как детские конфеты. «Где-то добыл все-таки. Хотя что значит – где-то? Какой-то врач в ЦКБ продал за две цены, украв у такого же пациента. Кто там будет проверять – пациенту скажут, что не завезли, вот и всех делов. Больной-то не догадался местному доктору две цены предложить. Да, краденые лекарства, не иначе». Николай даже посмотрел одну коробку на свет, как сомнительную купюру. Мелькнула простая мысль – позвонить Зине и сказать значительно, но и просто: «Приезжай, забирай медикаменты. Было не просто, но я организовал». Николай представил себе, как засуетятся на том конце провода, рассыпятся в благодарственных охах и ахах, даже родным назовут. Ну не родным, так дорогим, точно. А он чуть небрежно – не стоит, мол, для друзей, какие вопросы. Каким значительным он будет в глазах этой растерявшейся Зины. Таким, каким в глазах жены давно уже не был, если вообще когда-то был. Тут Николай вспомнил о вчерашнем вопросе оплаты за обучение дочери. Если эти лекарства продать даже по номиналу – хватит да еще на горнолыжный костюм останется. А почему он должен дарить такой дефицит, собственно, получужим людям? По номиналу – уже страшная услуга, что они, денег не найдут, что ли. Пусть у друзей возьмут, у знакомых. Тут Николай вспомнил, что лекарства-то совсем не его и даже не друга его больного, который их сегодня привез, а самого больного.

Николай позвонил дежурному врачу справиться о состоянии спортсмена. Самому идти не хотелось. Не хотелось смотреть в эти спрашивающие глаза, хотя у него было сегодня, что ответить, как ободрить – необходимые лекарства привезли, все скоро наладится. Но из-за лекарств и не хотелось идти. Показания больного были, как говорят медики, «стабильно плохие». Николай посмотрел на стол. В принципе, ничего не мешало ему присвоить эти разноцветные драгоценные коробочки.

Он их получил неофициально, другие врачи ничего не знают, а эти – как они будут проверять, использовались лекарства или нет, какие, в каких дозах, вместе с другими или по отдельному плану лечения. Что они, консилиум будут собирать, что ли? Вот только спортсмену уже помочь он не сможет. «Зато смогу помочь Олегу, он в таком же положении. За что – зато? За то что мой больной отдаст концы, когда спасение было в моих руках? Но спортсмен – мой больной, а Олег – мой знакомый больной. Он что, виноват, что у него нет друзей с деньгами? Зато у него есть друг, хоть без денег, но с лекарствами – я. Опять же, за что – зато? Да он и не то чтобы друг, знакомый. Но он же не виноват, что только знакомый… опять же – по номиналу… Но это же получается воровство… Они и так краденые…» Мысли неслись в голове Николая, нагромождаясь друг на друга, как льдины во время ледохода. От этого заломило в висках. Николай вспомнил, кем работал Олег Песков – журналистом в какой-то еженедельной газете. Получалось, судьба в его лице решала, кто для нее ценней – журналист или спортсмен. «При чем здесь профессия, черт побери?» – обругал сам себя Николай. Но от сознания того, что именно он сейчас взвешивает людские судьбы, что-то приятно кольнуло. Николай вытащил сигарету, но вместо того, чтобы прикурить, потянулся к телефону.

– Але, Зина? Приезжайте… приезжай, я достал то, что вам нужно. Сколько стоит? – Неожиданно для самого себя Николай быстро сказал: – Нисколько. У нас тут случайно оказалось… на складе. Да, почти все есть. Жду.

Николай сидел за столом, так и не прикурив. Головная боль не проходила, отдаваясь в висках колокольным уханьем с каждым ударом пульса. Николай собрал лекарства в пакет, предварительно завернув в плотную бумагу, и вызвал дежурную медсестру.

– Надюша, я что-то прихворал, давление бешеное, я поеду домой, отлежусь. Ко мне тут должны приехать… женщина, зовут Зина, передай ей пакет, пожалуйста.

– Обязательно, Николай Валентинович.

Конечно, лучше бы самому, не дай Бог, Зина вздумает благодарить его через медсестру, наболтает лишнее, но оставаться в больнице Николай больше не мог. Зину он видеть тоже не хотел, любая благодарность отзывалась бы эхом в совести. К спортсмену и другим больным Николай хотел заходить еще меньше.