Любовь искупительная - Франсин Риверс

Мерфи продолжал голосить, и Ангелочку захотелось заткнуть ему рот.

— Что случилось с «Дворцом»? — спросила она тихо, пытаясь унять дрожь внутри.

— Сгорел.

— Я заметила. Когда?

— Пару недель назад. Это был последний отблеск былой славы. Город умирает, говорю на случай, если ты еще не заметила. Золото, которое все еще дожидается своих хозяев, стало слишком трудно добывать. Еще месяц–два, и Парадиз будет каменной пустыней. Мне придется присоединиться к бунтовщикам или разориться, как многие здесь. Хотшильд видел приближение катастрофы заранее и свернул торговлю несколько недель назад. Сейчас он в Сакраменто, гребет золото лопатой.

Она попыталась справиться с нетерпением и не растерять остатки надежды.

— А где Хозяйка?

— Хозяйка? А, она уехала. Сразу после пожара. Сакраменто, Сан–Франциско, даже не знаю точно куда. В какой–то город, побольше и побогаче нашего, будь уверена.

Сердце Ангелочка замерло. Все ее планы рушились. Макс принес ей одеяло, и она укуталась в него, пытаясь согреться. Мерфи продолжал говорить. — На Хозяйку страшно было смотреть после того, как Магован сжег ее особняк. В огне погибли двое из ее девочек.

Она вздрогнула от неожиданности.

— Кто из девочек?

Май Лин. Этот маленький дивный цветочек. Я буду скучать по ней.

— А кто еще?

— Пьянчужка. Как ее звали? Не помню. Так или иначе, они обе были в своих комнатах, когда начался пожар, и оказались в ловушке. Их не смогли вытащить. Ты бы слышала их крики! Мне потом несколько ночей после пожара снились кошмары.

«Лаки… Что я буду делать без тебя?»

— Магован попытался сбежать, — рассказывал Мерфи. — Прошел миль пять, пока мы смогли–таки его поймать. Притащили назад и повесили прямо здесь, на Главной улице. Будто флаг. Он еще долго мучался и никак не мог подохнуть. Он был злейший…

Ангелочек отошла от стойки бара и села за столик. Ей нужно побыть одной, взять себя в руки.

Подошел Мерфи с бутылкой и двумя стаканами. Он сел рядом и налил ей виски.

— Ты выглядишь не слишком счастливой, дорогая. — Налил стакан себе. Его темные глаза сверкали, пока он осматривал ее с ног до головы. — Тебе не о чем беспокоиться, Ангелочек. У меня наверху есть свободная комната. — Он посмотрел по сторонам, оглядывая мужчин. — Ты можешь приступить к делу хоть через пять минут, скажи только слово. — Он наклонился к ней. — Все, что нам нужно обсудить, это моя доля. Как насчет шестидесяти процентов для меня, остальное тебе? Ты получишь комнату, охрану, одежду и все, что потребуется. Я обещаю позаботиться о тебе.

Дрожь снова заполнила все ее существо. Ангелочек взяла в руки стакан виски и мутным взглядом смотрела сквозь искрящуюся жидкость. Все ее планы рухнули. У нее не было золота, одежды, кроме той, которая была на ней, не было пищи и места для ночлега. Она вернулась к тому самому месту, с которого начинала в Сан–Франциско. Кроме того, что сейчас была зима и шел снег.

«У меня никогда не будет дома».

Мерфи наклонился к ней.

— Ну, что скажешь, Ангелочек?

Она взглянула на него и с горечью улыбнулась. Он знал, что она не может отказаться.

«Я никогда не получу свободу».

— Итак, каково твое решение? — Он прикоснулся пальцами к ее руке.

— Пятьдесят на пятьдесят, и они платят лично мне, или мы не договоримся.

Мерфи отстранился, брови удивленно поползли вверх. Несколько долгих мгновений он внимательно смотрел на нее, а потом рассмеялся. Опустошая свой стакан, он кивнул.

— Что ж, достаточно справедливо. Но, с условием: за все, что я тебе предоставляю, я смогу получать услуги бесплатно. Это ведь моя территория, не так ли? — Он выждал мгновение и, не услышав протеста, улыбнулся. — Прямо сейчас, дорогая. — Он встал. — Эй, Макс! Остаешься за меня. Мне нужно показать Ангелочку ее новую берлогу.

— Она остается? — поинтересовался мужчина, к которому обратился Мерфи. На его лице отразилось такое выражение, словно вот–вот наступит праздник.

Мерфи ухмыльнулся.

— Она остается.

— Я следующий! Сколько? Мерфи назвал очень высокую цену.

Ангелочек допила виски. Дрожа, она встала, и Мерфи поставил ее стул на место. «Ничего никогда не изменится». Ее сердце билось все медленнее и медленнее, с каждой новой ступенькой вверх по лестнице. Дойдя до второго этажа, ей показалось, что сердце остановилось. Она ничего не слышала.

«Мне надо было остаться с Михаилом. Почему я не осталась с ним?»

«Это все равно никогда бы не сработало. Даже через миллионы лет».

«Одно время мне казалось, что сработало».

«Пока реальный мир не настиг тебя. В миру нет милости, Ангелочек. Ты же знаешь. Это было несбыточной мечтой. Ты просто уехала раньше, чем Михаил начал использовать тебя. А теперь ты вернулась туда, где ты должна быть, чтобы заняться тем, для чего ты рождена».

Какое все это имеет значение? Слишком поздно думать о том, а что, если… Слишком поздно искать причины, почему все происходит так, а не иначе. Слишком поздно думать.

Мерфи хотел действий.

Когда он, наконец, ушел, Ангелочек встала с кровати. Задула лампу. Села в дальнем углу комнаты, обхватив колени руками и прижав их к груди, убаюкивая себя. Боль, которая появилась в ее душе в тот день, когда Павел появился в долине, усилилась и целиком поглотила ее. Зажмурив глаза, она сидела тихо, не издавая не единого звука, но комната была полна немого крика.

Дни были однообразны. Ничего нового не происходило. Сменился только Хозяин. Теперь это был Мерфи, а роль Магована играл более управляемый Макс. Ее комната была поменьше, а одежда победнее. Пища была сносной, и ее было много. Мужчины ничуть не изменились.

Ангелочек сидела на кровати, положив ногу на ногу и раскачиваясь из стороны в сторону, наблюдая за тем, как раздевается молодой золотоискатель. Его волосы все еще были влажными, он собрал их в пучок. От него несло дешевым мылом. Он не был разговорчивым, что не могло не радовать, потому что Ангелочку не хотелось его выслушивать. Этот не задержится надолго. Отложив в сторону эмоции и заставляя себя ни о чем не думать, она приступила к работе.

Дверь с треском распахнулась, и кто–то отшвырнул парня в сторону. Ангелочек едва не задохнулась, увидев знакомое лицо склонившегося над ней мужчины.

— Михаил! — Она подскочила на кровати. — О, Михаил…

Молодой человек с грохотом приземлился на пол. Поднявшись, он выругался.

— Что ты тут делаешь? — Выругавшись, он ринулся на Михаила, чей кулак оказался полной неожиданностью, и золотоискатель вновь отлетел к стене. Подняв его, Михаил ударил сильнее, вышвырнул за дверь, нанеся непоправимый вред штукатурке на противоположной стене коридора. Подняв с пола одежду клиента, Михаил заботливо накрыл его. Захлопнув дверь, повернулся к ней.