Любовь искупительная - Франсин Риверс

— Давай, поехали! — сказал он нетерпеливо.

Она поморщилась от боли, снова усаживаясь в повозку рядом с ним.

— Как ты познакомилась с Михаилом? — спросил он, натягивая вожжи.

— Он пришел во «Дворец».

— Не смеши меня! Михаил не мог прийти в эту вонючую дыру. Он не пьет, и не увлекается картами, и уж точно никогда не связывался с проститутками.

Она усмехнулась.

— Тогда ты расскажи мне, как все произошло.

— Я думаю, что такая девочка, как ты, смогла что–то придумать. Наверно, ты встретила его на рынке и пожаловалась, что твои родители умерли по дороге и ты осталась совсем одна в этом большом жестоком мире.

Она рассмеялась ему в лицо.

— Что ж, мистер, теперь вам не нужно ломать над этим голову. Теперь, когда я ушла, Михаил остается в вашем распоряжении на всю зиму.

Он вцепился в вожжи с такой силой, что его пальцы побелели. Она что, пытается делать грязные намеки? Или она ставит под сомнение его мужские способности? Натянув поводья, он свернул с дороги и остановился.

Она замерла, насторожившись. — Почему мы остановились?

— Ты должна мне кое–что за поездку.

Она медленно выговорила: — И что же ты хочешь?

— А что у тебя есть? — Ему хотелось содрать с нее кожу. — Ты, наверно, думаешь, что если тебе делают одолжение, то ты ничем не обязана? Правильно? — Она отвернулась. Он крепко схватил ее за руку, и она опять повернулась к нему; ее лицо было бледным. Он уставился в ее бесстыжие синие глаза. — Ты ошибаешься. Ты должна мне за эту поездку. — Он резко дернул ее.

На этот раз она не отвернулась. Просто сидела, глядя на него спокойным, равнодушным взглядом.

— Ты знаешь, мне ни разу не удалось подняться к тебе во «Дворце», — заговорил он, нанося следующий удар. Развязал кожаный шнурок в ее волосах. — У меня не хватило денег даже для того, чтобы мое имя записали на бумажку. — Распустил ее волосы. — Я всегда пытался представить себе, на что это похоже, попасть в святое святых Ангелочка.

— И теперь хочешь попробовать.

Павлу хотелось, чтобы она испытала неловкость, смущение, съежилась в ожидании ответа.

— Возможно.

Ангелочек почувствовала, что внутри нее как будто начала сжиматься пружина. Она уже забыла, что в этом мире за все надо платить. Она вздохнула и посмотрела на него.

— Ну, что мешает тебе осуществить задуманное? — спросила она, спускаясь с сиденья.

Павел взглянул на нее. Потом спрыгнул с повозки и подошел к ней. Она выглядела уставшей, ее лицо покрывала бледность. Он не мог сказать, блефует она или нет. Неужели она думает, что сможет пройти пешком тридцать миль? Нет, он не позволит ей передумать и вернуться.

— Ну, и что будем делать?

— Что вам угодно, мистер. — Она сняла шаль и бросила на сиденье. — Ну и? — Ее презрительная улыбка бросала ему вызов.

Она что, думает, что он не сможет? Разозлившись, он схватил ее за руку и поволок в лес, в тень деревьев. Он был груб, торопился, единственным желанием было унизить и ранить ее. Она не произнесла ни слова. Словно онемела.

— Тебе не потребовалось много времени для того, чтобы вернуться к прежним занятиям, верно? — Он смотрел на нее с отвращением.

Медленно поднявшись, Ангелочек отряхнула листья с юбки. Поправила волосы.

Павел испытывал к ней глубокую неприязнь.

— Тебе это все безразлично, не так ли? У тебя же просто змеиная натура.

Она медленно подняла голову, улыбнувшись холодной мертвой улыбкой.

Ему стало неуютно, и он направился к повозке. Он не мог дождаться, когда же эта поездка подойдет к концу.

Ангелочек почувствовала, что у нее начинается дрожь. Завязав лиф, Она застегнула блузку и заправила ее в юбку.

Дрожь усиливалась. Она отошла за деревья, подальше от Павла, где он не мог ее видеть, и упала на колени. На лбу выступил холодный пот. Она почувствовала страшный холод по всему телу. Закрыв глаза, она боролась с тошнотой. «Не думай об этом. Ангелочек. Это не коснется тебя, если ты не пустишь это в сердце. Живи, словно ничего не произошло».

Она до боли вцепилась пальцами в кору деревьев, и ее, наконец, вырвало. Озноб прошел, дрожь прекратилась, и она поднялась на ноги. Некоторое время стояла, пытаясь успокоиться.

— Поторопись! Я хочу приехать в город засветло! Подняв подбородок, она направилась к дороге. Павел смотрел на нее с сиденья.

— Знаешь что, Ангелочек? Твоя цена завышена. Ты не стоишь больше пятидесяти центов.

Что–то надломилось у нее внутри.

— А сколько стоишь ты? Он взглянул на нее.

— Что ты имеешь в виду?

Она подошла ближе и взяла из повозки шаль.

— Я знаю, кто я. И я никогда не играла чужие роли. Никогда! — Она положила руку на край повозки. — А теперь посмотри на себя. Ты пользуешься повозкой Михаила и его лошадьми, тратишь его золото и наслаждаешься его женой! — Она рассмеялась. — И как ты после этого себя назовешь? Его братом?

Он побледнел, потом пошел красными пятнами и снова побелел. Сжал кулаки, казалось, что сейчас он убьет ее.

— Я могу бросить тебя здесь. Тебе придется остаток пути пройти пешком.

Успокоившись и взяв себя в руки, Ангелочек залезла в повозку. Она улыбнулась и расправила юбку.

— Ты не можешь, я ведь тебе заплатила.

За весь остаток пути они не сказали ни слова.

Тогда Петр приступил к нему и сказал: Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: "до семи раз", но до седмижды семидесяти раз.

Библия. Евангелие от Матфея 18:21–22

«Дворца» не было. Ангелочек стояла, дрожа под падающим мокрым снегом, в грязи по лодыжки и смотрела на чернеющий скелет того, что раньше было домом. Она осмотрелась и увидела, что улицы пустынны и молчаливы. Несколько палаток наполовину разобраны, вещи и вывески погружены на повозки. Что происходит?

На противоположной стороне она заметила открытые двери. По крайней мере, «Серебряный доллар» все еще работал. Она хорошо помнила владельца, его звали Мерфи. Он всегда заходил к ним с черного хода. Когда Ангелочек вошла в двери, несколько мужчин, сидевших за столами, прервали разговор и уставились на нее.

— Черт возьми! Провалиться мне на этом самом месте, если это не Ангелочек! — Он широко улыбался. — Я не узнал тебя в этих лохмотьях. Макс! Принеси одеяло даме. Она вся мокрая и замерзшая. Эй, джентльмены, посмотрите, кто вернулся! Маленькая моя! Ты как елей на раны. Где ты была, дорогая? Ходили слухи, что ты вышла замуж за какого–то фермера. — Он рассмеялся, словно это была отличная шутка.