Краткая история Европы - Саймон Дженкинс

В ответ на бомбардировку Копенгагена Наполеон решил наказать единственного верного континентального союзника Британии – Португалию – и лишить британские суда возможности использовать Лиссабонский порт. В 1807 г. он отрядил в Испанию войска, приказав испанскому королю Карлу IV присоединиться к наступлению на Португалию. Предприятие оказалось гибельным для всех вовлеченных сторон. Испания была консервативной страной, которая старалась держаться в стороне от европейских революционных потрясений. Жители Мадрида не строили баррикад, чтобы отстоять права человека. Страной правил экстравагантный любовный альянс: Карл, его королева, а также ее любовник Мануэль де Годой в компании собственных жены и любовницы. Для Франции, да и для любой другой страны, они были сомнительными союзниками, но Наполеону проблем не доставляли. Он вполне мог предоставить их самим себе.

Французское вторжение раскололо Испанию. Оно ускорило отречение Карла от престола и его замену на, вероятно, незаконного и уж точно некомпетентного сына Фердинанда VII, так нелестно изображенного на портретах кисти Франсиско Гойи. В 1808 г. Наполеон потерял терпение, инспирировал серию скандалов и заговоров и отправил испанскую королевскую семью в ссылку, посадив на трон Испании своего брата Жозефа Бонапарта. Португальская королевская семья бежала в Бразилию.

Британия, вопреки обыкновению, отреагировала бурно. В 1808 г., по итогам неудачной интервенции армии под командованием сэра Джона Мура, Британия послала в Португалию войска под началом героя индийских войн Артура Уэлсли, будущего герцога Веллингтона. Он возглавил объединенные португальские и британские силы и повел их против французских и испанских. Пиренейская война станет суровейшим из конфликтов эпохи Наполеона и выльется в пять лет боевых действий на пыльных равнинах Центральной Испании, с тяжелыми потерями с обеих сторон. Тогда испанцы впервые использовали нерегулярные соединения, известные как guerrilleros («партизаны»), сражавшиеся на стороне британцев. Основное значение этой войны заключалось в том, что она истощала ресурсы Наполеона, когда они были остро необходимы ему для нового броска на восток.

Наполеон сражался с демонами, и не в последнюю очередь с собственными. Больше десяти лет он, так сказать, «освобождал» народы Европы. Для немецкоязычных стран свобода обернулась не чем иным, как налогами, воинской повинностью и государственным вмешательством в экономику. Наполеон выигрывал битвы и сокрушал режимы, но править он не умел. Его империя мутировала из революционной в семейный бизнес, пародию на Максимилиановы «брачные завоевания». Бонапарты носили короны Франции, Испании, Голландии, Вестфалии, Италии, Тосканы и Неаполя. Вся слава доставалась не Франции, но ее императору.

Постепенно правительства покоренной Европы собрались с силами. Австрия обзавелась блестящим, изворотливым министром иностранных дел в лице дипломата аристократического происхождения Клеменса фон Меттерниха. Он пришел к власти слишком поздно, чтобы помешать Австрии выступить против Наполеона еще раз – в 1809 г. в Ваграмской битве, где австрийская армия была безжалостно раздавлена. Все, что мог сделать Меттерних, – отдать в жены Наполеону девятнадцатилетнюю императорскую дочь Марию Луизу, вместо Жозефины, с которой Наполеон развелся, потому что она не смогла родить ему детей. Хотя поначалу девушку ужаснула такая перспектива, со временем она привязалась к Наполеону и родила ему сына.

Мегаломания императора стала всепоглощающей. В 1810 г. он ввел войска в Пруссию и нацелился на восток. Россия открыто нарушала французское эмбарго на торговлю с Британией, а теперь еще Александр I потребовал, чтобы Наполеон оставил Пруссию в покое и прекратил плести интриги в Польше. Дипломатические маневры активизировались, и Меттерних предложил Наполеону, при условии, что тот выведет войска из Австрии, заключить франко-австрийский союз с целью противостоять любому продвижению России на запад. Наполеон ответил, что «пойдет по трупам миллионов», чтобы утвердить свое господство в Европе. Австрия ограничилась политикой, которую Меттерних назвал «вооруженным нейтралитетом».

Весной 1812 г. Наполеон собрал армию из 650 000 человек – французов среди них было меньше половины, остальные были призваны в основном из Германии. Под малоубедительным предлогом – принудить Россию разорвать торговые связи с Британией – он пересек русскую границу и осуществил один из величайших военных походов в истории. Он не пошел на столицу, Санкт-Петербург, но нацелился в сердце России и преследовал русскую армию, которая планомерно отступала по направлению к Москве. В августе он дошел до Смоленска, расположенного в 230 милях (370 км) от Москвы. Генералы убеждали его сделать остановку, принимая во внимание надвигающуюся русскую зиму.

Но Наполеон в то время уже терял контакт с реальностью – он приказал двигаться за русскими на восток. С каждой пройденной верстой растянувшаяся цепь снабжения армии слабела, и солдатам приходилось самостоятельно искать пропитание на обнажившейся земле. В какой-то момент русский главнокомандующий генерал Михаил Кутузов остановился у деревни Бородино, в 70 милях (около 100 км) от Москвы. Началась битва, которая превратилась в ужасающую бойню: погибло около 45 000 русских и 30 000 французов, насколько можно верить оценкам. Наполеон описывал сражение как «самую ужасную из всех моих битв… французы были достойны победы, но русские заслужили право быть непобедимыми».

Кутузов эвакуировал из Москвы практически всех ее жителей, 250 000 человек. «Наполеон – как бурный поток, который мы еще не можем остановить – сказал он. – Москва будет губкой, которая его всосет». Войдя в город, Наполеон нашел его пустым и охваченным пожарами; чуть ли не три четверти зданий было разрушено. Никаких признаков того, что русские собираются сдаваться, не появлялось, и через месяц, в конце октября, французы отступили, оставив себе бессмысленный триумф долгой и холодной дороги домой.

Лев Толстой, рассматривая московскую кампанию в романе «Война и мир», подчеркивает бессмысленность и претенциозность непрерывных европейских войн. Роман описывает милитаристскую культуру элит, для которых поиски врага и повода для драки были пережитком некоего импульса, зашифрованного в их культурном коде, несмотря на то что в результате гибнут тысячи. Отступление Наполеона было отнюдь не таким романтическим предприятием. Против него ополчились давние товарищи России – генерал Расстояние и генерал Мороз. Великая армия голодала и замерзала. К декабрю, когда солдаты добрели до Восточной Пруссии, из первоначальных 650 000 человек только около 40 000 еще могли держать в руках оружие. Раненых было около 60 000; армия лишилась почти всех своих лошадей. Вряд ли это можно назвать победой русских, если не учитывать, что для России само выживание всегда означало победу. Чайковский восславит 1812 год колоколами и пушками одноименной бравурной увертюры.

Как только Наполеон оставил русскую землю, он помчался в Париж, чтобы задушить все разговоры о восстании и собрать новую армию, что и сделал с удивительной легкостью. К тому времени уже было ясно, что его испанская стратегия провалилась. Уэлсли, теперь герцог Веллингтон, в 1812 г. освободил Мадрид, а вскоре разобьет наполеоновского маршала Жан-Батиста Журдана в битве при Витории, оттеснив французов за Пиренеи.