Занавес упал - Дмитрий Видинеев

— Все это больше не имеет смысла, — раздраженно перебила его Дарья. — Они мертвы. Забудь о них и живи дальше.

Алексей поглядел на свои дрожащие руки.

— Мертвы. Из-за меня.

— Господи, — вспылила Дарья, — да прекрати ты уже наконец! Мы, Леша, с тобой, конечно, друзья, но я сейчас не в том состоянии, чтобы выслушивать весь этот бред!

— Ты не понимаешь! — Лицо Алексея побагровело.

— Все я понимаю. В тебе сейчас алкоголь говорит.

— Артура похитили из-за меня! Но я не знал, что все так обернется. Хотел отомстить, но был слишком глуп, чтобы просчитать последствия. Да и не хотел ничего просчитывать. Это был какой-то порыв, дурость.

— О чем ты? — удивилась Дарья.

— Я надоумил одного знакомого журналиста подставить Артура. Я! — Он вскочил со скамьи, нависнув над столом. — С меня начался весь этот кошмар!

— Ты знал Фролова?

— Знал. Познакомился с ним на одной вечеринке. Он все хвастался, что может собрать компромат на кого угодно, только деньги плати. Убедительно так хвастался. Я тогда поддатый был, взял да выложил ему про Розу. Сказал, что ее враги заплатят любые бабки за компромат против нее. Фролов уцепился за меня как клещ, хотел знать, какие у меня мыслишки насчет этого. А мыслишки у меня были! Я ему сказал, что у Розы есть ахиллесова пята — ее тупой сынишка. Если бы я тогда хотя бы на секунду задумался, к чему это приведет… Но мне было по фигу. Позже я узнал, что Фролов каким-то образом познакомился с Артуром и влез к нему в доверие. Но я понятия не имел, какую именно игру затеял журналюга. Я лишь надеялся, что Роза и Артур получат по заслугам. С меня все началось, Дашка, с меня!

Дарья глядела на него, округлив глаза. Молчала, только дыхание с каждой секундой становилось все тяжелее. Алексей обессиленно опустился на скамью, потупил взгляд.

— Если бы не я, Кира была бы жива. Все были бы живы. А теперь… теперь мне хочется сдохнуть.

— Так сдохни! — взорвалась Дарья. Она смела со стола чашки, блюдца и кофейник — те с грохотом и звоном упали на пол беседки. — Пойди и удавись! Ты привел в мой дом смерть! Ты!

Алексей отвернулся, что-то промямлил. Дарья отшвырнула пластмассовый столик, подскочила к нему, схватила за ворот рубашки и встряхнула.

— Вспомни Киру! Она любила тебя, Краснов, а ты!.. И что теперь, решил свою вонючую совесть водкой залить? Как всегда? Приперся плакаться… сдохнуть он, видите ли, хочет… Да лучше бы ты молчал, тупой ублюдок!

Алексей поднялся, посмотрел ей в глаза.

— Прости.

— Нет, Краснов, не прощу! Знаешь, каково это — стоять возле могилы дочери? Знаешь, каково это, а? Ты же мог все это остановить, исправить, но тебе было плевать! Сидел в этой самой беседке, блины жрал, смеялся, шутил, советы какие-то глупые давал и срать хотел на то, что сделал! Подумаешь, какое дело — подставил Артура, Розу, меня, всех! Убирайся! — Она оттолкнула его. — Убирайся, пока я тебя своими руками не придушила!

Он, пошатываясь, вышел из беседки, а Дарья опустилась на скамью и заплакала, погрузив лицо в трясущиеся ладони. Обида, гнев, недоумение смешались в ее душе в ядовитый коктейль, горький осадок которого обжигал глаза. Возникла мысль сейчас же позвонить Константину и попросить его наказать Алексея. Как? Она и сама не знала. Но прошли секунды, планка гнева снизилась, и мысль эта показалась мерзкой.

Алексей нацепил на голову шлем, уселся на мотоцикл, бросил унылый взгляд в сторону беседки и выехал за ворота, которые, с выражением легкого недовольства на лице, открыл охранник. В воздухе осталось витать облачко сизого дыма из выхлопной трубы.

Разум Дарьи заволокло туманом, накатила слабость. В подавленном состоянии она добралась до дома, поднялась в свою комнату, взяла баян и принялась извлекать из мехов тоскливые звуки, не имеющие никакого отношения к музыке. Устремив взгляд в угол комнаты, она механически, бездумно, нажимала на кнопки. И подвывала бессознательно, тоскуя по прошлому. По Полянкиным дням, по спокойствию, по повседневным, приносящим радость заботам, по мелким проблемам, по смеху Киры.

* * *

Единственным желанием Алексея сейчас было напиться до беспамятства. Не просто нажраться вусмерть, а дожить свои дни в таком состоянии. Он не хотел ни о чем думать, не хотел помнить то, что сделал. И куда подевался привычный, всегда приходящий на помощь пофигизм? Сдох! Но у него есть достойная замена — алкоголь. «Напиться! Напиться! Напиться!..» — мысленно, с каким-то ожесточением, твердил Алексей.

Закапал мелкий дождик. Мимо промчался самосвал, груженный щебнем. Алексей, наплевав на свое опасное похмельное состояние, прибавил скорость. Полчаса — и он будет дома. Не терпелось налить полный стакан водки и выпить его залпом. А следом — еще один. И к черту закуску. Только бы побыстрее, побыстрее…

Он ехал по прямому, как стрела, шоссе, проклиная себя за визит в особняк: не ко времени решил рассказать Дарье правду, совсем не ко времени. Как всегда, только о себе думал. На что рассчитывал, на понимание и прощение? Идиот! Он и сам себя не понимал и не мог простить, что уж говорить о Дарье. Исповедь не облегчила душу, напротив, прибавила камней к той куче, что уже была. А хуже всего то, что он явился в особняк с затуманенной алкоголем головой и трясущимися руками. Как последний трус. Залил глаза, спрятался в алкогольном тумане и приперся каяться.

По обе стороны от шоссе шумел лес, ревел двигатель мотоцикла. Мимо проехал автобус. Впереди за пеленой дождя показался мост через реку. Через секунды Алексей заехал на него, не снижая скорости.

И тут же, будто бы из ниоткуда, прямо посреди дороги возникла фигурка девочки в джинсовом комбинезоне и с черной банданой на голове. Девочка стояла, вытянув руки в стороны, будто говоря: путь закрыт! Стоп!

— Кира! — ошарашенно выкрикнул Алексей, едва не выпустив руль.

Она улыбалась, в глазах горел синий огонь. Полностью потеряв контроль, Алексей вывернул руль вправо. Паника взорвалась в голове мощным фейерверком. Колесо наскочило на бордюр. Мотоцикл подбросило, сила инерции безжалостно швырнула его в чугунную ограду моста. Алексея выдернуло из сиденья. Оглушенный ударом, с открытым в безмолвном крике ртом, он кувыркнулся в воздухе и полетел вниз, в реку.

Девочка заорала, топнув ножкой:

— Ты огорчил мамочку, сволочь!

Алексей упал в воду, безвольно пошел ко дну, но вдруг сознание вернулось, и он, захлебываясь, отчаянно заработал руками и ногами. Выплыл на поверхность, с хрипом втянул в легкие воздух. В голове стоял гул, перед глазами мелькали темные пятна.

— Ты не должен жить! — завопила девочка, и голос у нее был мощный, он походил на рев урагана. — Ты отыграл свою роль, Гроза ждет тебя!

Он молотил руками по воде, течение сносило его прочь от моста. Девочка опять топнула ножкой, поморщилась и растворилась в воздухе. И в тот же миг Алексей ощутил, как что-то схватило его за лодыжки, потянуло вниз. В голове, заглушая гул, раздался звон колокольчика: динь-динь, динь-динь… Этот звук был острым, он иглами вонзался в охваченный паникой разум. Вода хлынула в легкие, изо рта, вместе с криком, вырвались пузыри воздуха. Алексей дергался, судорожно загребал руками воду, но сила, тянущая его вниз, была неумолима. Грудь словно тугим обручем стянуло, попытки выплыть на поверхность становились все слабее и слабее, сознание погружалось во тьму.