Тоннель без света - Валерий Георгиевич Шарапов

прокатился. Ныли отбитые бедра, плечевые кости. Пару раз он ударился затылком – праздничные салюты плясали перед глазами.

На пятом выстреле майор рухнул в гущу мягкого можжевельника, но инерция тащила его дальше, он скатился с обросшей лишайником плиты, пролетел пару метров, махая ногами, упал на куст, гостеприимно растопыривший ветки. Растение спружинило, и «отбивная», в которую превратился майор КГБ, повалилась на землю.

Сверху прогремел еще один выстрел – кажется, шестой. Пуля выбила фонтан рядом с отброшенной рукой.

«Живой? – сверкнуло в голове. – Не может быть!»

Весь сплющенный, избитый, с перепутанными внутренностями, он все же оставался в сознании и мог передвигаться. Боль лишь усиливала двигательные способности. Руки оставались связанными за спиной. Он извивался, как червяк, поступательно смещался под защиту козырька. Все, он находится в слепой зоне!

– Догнать! – надрывался наверху Бердник. – Что вы стоите? За ним!

Подельники возражали, ломать кости никому не хотелось.

– В обход! Обойдите эту чертову гору! Он не будет сопротивляться!

А вот с этим он мог бы поспорить. Закусив губу, чтобы не взвыть от боли, Михаил отполз к скале, где приметил зазубренный выступ. Неловко извернувшись, поднял руки, попытался развести запястья, чтобы перетереть о камень веревку. Затея была нереальной, конечности тряслись, он не мог находиться в такой позе. Руки затекли, сорвались. Что-то прошуршало за спиной, перебежал человек, прижимаясь к камням. Он дернулся, но напрасно, за такое короткое время упыри не успели бы спуститься.

– Люба? – челюсть отвисла от изумления. – Ты откуда?

– От верблюда, откуда же еще… лежи спокойно, Кольцов, я перережу веревки…

Она лихорадочно заработала перочинным ножиком, бечевка поддавалась, но неохотно. Лезвие срывалось, порезало кожу. Кольцов терпел, дрожал от нетерпения. Путы опали, он сел на колени. Боль отступила на задний план, стала несущественной. Девушка в изнеможении откинулась, тяжело дышала. Она испачкалась, как чертенок, лицо перекосилось, глаза смотрели с ужасом.

– Спасибо, Любовь Владимировна… Каюсь, думал, вы из другого лагеря… Ты правда работаешь медсестрой?

– Правда… Спасибо за доверие, товарищ Кольцов… Побежали, а? У них пистолет…

В пистолете осталось два патрона, им бы хватило.

Кольцов представлял, где они находятся. Северная сторона горы, от лагеря ушли недалеко, если бежать на восток, то упрешься в гору камней, похоронившую Васильченко. Ровная местность с редкими горками булыжников, на обратной стороне пустыря – вереница массивных скал, в которых чернели пещеры.

Девушка тащила его за руку, они куда-то бежали, оглядывались. Приближались пещеры, половину неба перекрыл зубчатый кряж. Где-то впереди надрывался водопад.

– Ты из КГБ? – выдавила с кашлем девушка. – Извини, что спрашиваю, и извини, что на «ты»…

– Не бери в голову, Любовь Владимировна… Да, из КГБ, а эти трое – шпионы из «Оникса», да не просто шпионы, а какие-то супершпионы… нагрешили, в общем, в крупном размере… Только молчок об этом, договорились?

– Да не дура же я… Мне сразу показалось, что с этими мужиками что-то не в порядке… Лица смутно знакомые, город-то маленький… Меж собой они почти не разговаривали, пока ты не появился, но так косились – аж мороз по коже… Утром в палатке слышала, как они шептались: подловить, мол, надо чекиста, он, скорее всего, вооружен… Долговязый спросил: а с бабой что делать? Со мной, стало быть. Тот, что Субботиным назвался, ответил: пока ничего, ждем. Потом через дерево лезли, он за скалу припустил – я так и подумала, что в обход; страшно стало, аж жуть – тоже перелезла, за скалу – потом с тропы ушла, в кучу бурелома упала, затаилась. Я такая трусиха, самой стыдно…

– Ты молодец, Люба, не сбежала… Черт, пригнись…

Он вовремя обернулся. Трое, рассыпавшись по долине, бежали за ними. Прогремел выстрел, отдался в ушах тупой болью. Люба взвизгнула. Жар ударил в голову. Но нет, порядок, пуля ушла рикошетом от скалы. Тяжело же в деревне без нагана…

Он схватил ее за руку, поволок в ближайшую черную дыру. Неважное решение, но следующий выстрел мог попасть в цель. Они ввалились в обширное, озаренное дневным светом пространство. Пещера была, как в фильмах, только экскурсантов водить, с балдахином из сталактитов, бугристыми стенами. Камни перекатывались под ногами. Впереди пространство сужалось, чернел проход в глубь горы.

– Давай туда, – Кольцов подтолкнул девушку. – Подавай признаки жизни, но не высовывайся.

Она сообразила, засеменила в темноту. Кольцов втиснулся в ближайшую нишу, присел на корточки, молился про себя: только не лезьте гурьбой, ребята, давайте в порядке живой очереди. Вы же не такие отчаянные и безрассудные, как гражданин Бердник…

Упомянутый субъект вторгся первым, запнулся, громко выругался. Давно слетел интеллигентный налет. Он застыл на пороге, тяжело дыша, тыкал стволом во все стороны. Впереди по курсу что-то мелькнуло – девушка высунулась и сразу спряталась.

– Товарищ Кольцов, не убегайте так быстро, подождите меня… – глухо донеслось из темноты.

«Молодец девчонка! На грамоту от Комитета (которую никому нельзя показывать) уже наработала!»

Фигурант рванулся с низкого старта, но пробежал лишь несколько шагов. Увесистый камень вонзился в спину – лови, фашист, гранату! – но серьезного ущерба не нанес. Субботин охнул, но даже пистолет не выронил. Он прыжком развернулся, но майор уже ждал. Второй камень, поменьше размером, вылетел, как из пращи, поразил противника в голову. Куда именно попал, Михаил в полумраке не видел.

Убийца зашатался, пистолет упал на каменный пол – произошел непроизвольный выстрел. Пещера загудела. Никто не пострадал, пуля вонзилась в стену. Обойма опустела.

Субботин застонал, схватился за лицо. Михаил подбежал, ударил его в челюсть. Схватил преступника за ворот, чтобы не рухнул раньше времени, нанес второй удар – для закрепления пройденного.

«Напрасно они это затеяли, – мелькнула мысль. – Дался им этот гэбэшник? Бежали бы к водопаду, имея хоть призрачный, но шанс».

Михаил подобрал пистолет и бросился к выходу из пещеры, на выходе столкнулся с Троицким. Парень закричал от страха, увидев пистолет, нацеленный в грудь. До восьми он, конечно, не считал, да и вряд ли знал количество патронов в обойме.

– Не надо… – забормотал парень, стал пятиться, потом развернулся, чтобы пуститься наутек. Подсечка была сделана вовремя, он заорал, взмахнул руками и грянулся оземь. Но еще пытался сопротивляться, когда майор его оседал, – вертелся, брызгал слюной.

– Смирно лежи! – проорал Кольцов. – А то харакири тебе сделаю!

Преступник застыл с вытаращенными глазами, получил крепкий удар в челюсть и потерял сознание.

Попятился перепуганный Довгарь – ему даже в голову не пришло помочь товарищу – развернулся, припустил прочь по направлению к водопаду. Он бежал и оглядывался. Растянулся, споткнувшись о кочку, как-то собрал себя, снова грузно побежал. Из пещеры высунулась Люба.

– Догонять не будешь?

– Не могу, – признался