Игра в классики на незнакомых планетах - Ина Голдин

– Нет. Не очень-то.

– В газетах об этом писали. – Он вдруг перешел на шепот, каким рассказывают страшилки. – Здесь, случается, пропадают люди. А бывает, что не пропадают по-настоящему, но… сворачивают сюда, а потом оказываются на неизвестной дороге, там, куда совсем не ехали. И никто не может дознаться, что не так…

Кажется, это и есть страшилка. Можно было успокоиться, выдохнуть – но я не мог почему-то.

– Знаешь, что я думаю? – Он повернулся ко мне. – Я думаю, сюда просто никто не может добраться. Журналисты там, полиция…

А ты, значит, добрался. И куда тебе нужно?

Я попытался вглядеться в него, но как ни вглядывался – видел только свой же отрезок дороги, тележку с лимонадом. Тьфу, ересь какая-то. А потом меня одолел сон.

* * *

Утром я проснулся от того, что в доме что-то было не так. Я вспомнил о госте сразу, хотя на первый взгляд ничего не поменялось. Солнце кружевами проходило сквозь занавески, падало на пол. Снаружи трещали кузнечики. Я знал, что уже семь утра; а еще я знал, что работы сегодня не получится. Придется разбираться с гостем.

В кофеварке оказался свежий кофе. Мы с Джеки редко его пьем, но тут уж я налил себе чашку. Гость сидел на крыльце, в солнечной луже, с кофе и сигаретой. Почему-то я почувствовал облегчение; уйди он ночью, я б не знал, чего от него ждать. Я сел рядом; свет перелился мне на колени. Из сада тянуло мятой.

– Знаешь, есть еще история про это место, – сказал парень, прихлебнув из кружки. – Я читал про этот случай в газете. Печальная катастрофа… Джон и Линдси Браун, их десятилетний сын и собака… Собаку, кстати, звали Снапи. Машина столкнулась с трейлером на выезде с бензоколонки.

Мама, папа, давайте не поедем…

Я сжал кулаки. Здесь мой дом, здесь я сильнее.

– Что интересно – нашли тела родителей, но не сына. – Он глядел на меня как-то странно, будто ждал, что я подскажу ему. – И собака тоже пропала. Их долго искали, но тела как в воду канули.

– Джеки! – крикнул я. – Хватит мяту жрать! Иди ко мне!

– Знаешь, я изучал такие явления. Я думаю, что у сына Браунов были кое-какие… сверхспособности. И ему сильно не хотелось умирать.

Он ждал, что я что-нибудь отвечу. Проявлю интерес. Тут-то и ловушка. Я положил Джеки руку на холку и молчал. Пусть выкладывает, что там у него.

– Я думаю, он каким-то образом заморозил для себя и собаки пространство и время. И так и живет в этой заморозке с момента аварии.

– А как же эта… аномалия?

Ладно, ладно, пусть считает, что я попался.

– Я же говорю – у ребенка были сверхспособности… Он смог как-то выжить в катастрофе. И возможно, сила вышла наружу. Это как радиация – знаешь про радиацию? Взорвалось в одном месте, а заражена вся округа.

Заражена? Да я даже простудой болел, может, два раза в жизни.

Он поставил кружку на ступеньку:

– Ты ведь так и не сказал, как тебя зовут. – И взгляд снова будто из-под очков, только теперь это занудные очки в стальной оправе, какие у врачей бывают.

Я тот, кто отвечает за указатели. Другого имени у меня нет…

– А меня зовут доктор Стив Корриган. Я парапсихолог. Тебя же, я думаю, зовут Бенджамин Браун. Бенджи.

Я вспомнил, что в кладовке есть старый «винчестер», но он, как назло, не заряжен. Джеки мой уже уши навострил, рычит тихонько и слюну набирает. Но он же инвалид, куда ему… И убираться этот Стив явно не собирался; сидит на моем крыльце, будто навсегда устроился.

– И что, – говорю, – если того ребенка забрать, так аномалия исчезнет?

– Я думаю, что так, – сказал он очень серьезно.

И тут я понял, что ему надо. Он просто хочет снять меня с поста. Я ни словом не обмолвился про указатели – но что-то мне казалось, парень и про них знает.

А кому выгодно, чтоб я перестал смотреть за указателями? А, Джеки? Может, это помощник Того, кто хочет, чтобы у людей не было второго шанса. Может, он сам и есть.

На кухне Стив спросил меня:

– У тебя что, ничего нет, кроме этих хлопьев?

Ткнул в коробку овсянки с нарисованным на боку квакером. Хорошая здоровая еда, то, что нужно растущему организму.

– Даже арахисового масла нет? – В глазах у него была какая-то прозрачная печаль. А потом с места в карьер: – Тебе не бывает здесь одиноко?

И вот он ел мои хлопья (так, будто это была его кухня, будто он здесь родился), а мы с Джеки делали вид, что готовим лимонад, а сами обдумывали ситуацию.

Я вот как решил – он ведь явно пришел оттуда же, откуда сны и откуда фургон. А значит, ничего хорошего не жди. Беззаботными мы были, вот что. Думали, что дом достаточно защищен. В старых комиксах про вампиров, которые хранятся в подвале (они слежались, и обложки намертво слиплись), написано: нехороший гость не войдет, пока сам не пригласишь…

– Ты ведь небось и в Диснейленд не ездил? – спросил Стив. – На русских горках не катался, нет?

Как настоящий взрослый. Они обещают хорошие вещи. Заманивают. Мороженое, Диснейленд, покататься на машине с мамой и папой. Просто покататься.

И доктор тебе понравится. Это не простой доктор, он особенный. И очень хороший, тебе интересно будет с ним поговорить…

Тут я чуть сифон себе на ногу не уронил. Доктор, точно! И этот – доктор. А я еще думаю – что ж такое знакомое…

– У нас раз «Луна-парк» был, – сказал я, набычившись.

Я закрыл глаза, но вместо русских горок представил себе указатели на перекрестке. Самое разное было написано на них, кое-где – даже не по-нашему. Да и по-нашему, я вам честно скажу – половины названий я вообще не знаю. Я представил их себе, как они взмывают, кружатся в воздухе, будто детские флажки, и я, протянув руку, могу выхватить один и поставить его на перекрестке, и он будет там стоять, пока я не заменю его на другой.

Джексонвиль. Салем. Ханаан. Эльдорадо. Бензоколонка Эда.

На руке у Стива висел плетеный браслет – наверное, что-то индейское, красные с желтым узоры. Прямоугольники, звезды. Индейцы здесь ни разу не проходили. Они сами знают все дороги, может, они и поставили самые первые указатели. Чаттануга, Виннипег, Ацкатл…

Мне все казалось, что я этот браслет уже видел. Но я столько всякого тут перевидал…

Никто не может убрать меня с поста. Никто не может заставить меня делать то, что я сам не захочу.

Я притворился, что клюнул. Как рано или поздно клюют все дети. На обещание дороги, ночевки под открытым небом и чего он там хотел повидать. На то, что нас будет двое.

Джеки, сказал я, вот теперь держись. Потому что указатели имеют власть даже над Тем, кто перекрыл бы все дороги, будь на то Его воля.

Мне даже не понадобится ничего делать. И ждать долго не понадобится: всего лишь пока у него не кончатся сигареты. Тот, кто жил в доме до нас, пил пиво, но не курил.