Обольстительная герцогиня - Эмили Брайан

Артемизия внезапно поняла, что Тревелин не сможет дотянуться до статуэтки, не перегнувшись через кровать. И тогда ему придется выпустить из рук балдахин, после чего он окажется в полной темноте и ему будет сложно выбрать нужную статуэтку или не столкнуть одну из фигурок с узкой полочки. Наверное, ей самой надо держать балдахин. Но тогда лунный свет может разбудить посла, поскольку она не такая высокая, как Тревелин, и не сможет заслонить собой открывшийся проем.

Нет, она сейчас пройдет на цыпочках, обойдет спящего посла и схватит статуэтку.

Прижимая мисс Боглсуорт к груди, она уже наполовину преодолела расстояние до фигурок, как вдруг ее руки начали трястись.

«Это просто смешно, – ругала она себя. – У тебя слишком большая сила воли, чтобы позволить такой ерунде, как присвоение чужого имущества, превратить тебя в трясущийся пудинг».

Артемизия обнаружила щель в балдахине и раздвинула его. С другой стороны кровати посла стоял Тревелин. Он усмехнулся и кивнул ей, чтобы подбодрить. Храп не прекращался. Артемизия отпустила балдахин, сомкнувшийся за ее спиной, и наклонилась к изголовью кровати, не сводя взгляда с подрагивающих щек Харитонова.

Внезапно посол издал хрюкающий звук, и ритм его дыхания изменился. Артемизия застыла как вкопанная и не пошевельнулась, пока посол снова не захрапел. Ее рука была удивительно уверенной, когда она поставила мисс Боглсуорт на полочку рядом со второй фигуркой. Сосредоточив все внимание на своей цели, она медленно приподняла нужную статуэтку.

Посол перевернулся на другой бок, и его мясистая рука схватила ее за грудь. Негромкий возглас слетел с ее губ, прежде чем она успела понять, что посол все еще спит. Артемизия заставила себя дышать ровно и ничего не предпринимать. Но он продолжал мять ее грудь, и внутри у нее все переворачивалось.

Тревелин, казалось, готов был убить посла на месте, однако продолжал стоять на посту, заслоняя лицо посла от лунного света. Он кивком показал на дверь, давая понять, что необходимо избавиться от похотливых домогательств спящего посла.

«Как будто я сама не понимаю», – мысленно ответила Артемизия, приподняв брови.

Но как сделать это, не разбудив спящего? Она явно находилась в затруднительном положении.

Артемизия начала потихоньку отодвигаться назад, так что пальцы Харитонова сжали воздух. Когда рука посла снова упала на кровать, Артемизия наконец с облегчением вздохнула.

Харитонов пробормотал что-то неразборчивое.

А затем вдруг выбросил обе руки и, схватив ее за талию, притянул к себе. Она упала рядом с ним на кровать, уткнувшись лицом в его мерно вздымающуюся грудь.

Артемизия слышала о лунатиках. Они бродят по дому, а потом забывают об этом, говорят веши, лишенные всякого смысла, и делают еще много того, что обычно люди делают в состоянии бодрствования.

Однако она никогда раньше не слышала, чтобы над кем-то надругались во сне.

Ей лишь необходимо освободиться из его цепких рук, и тогда посол снова вернется к своим снам, очевидно, весьма приятным. Ей удалось высвободить одну руку, и она протянула Беддингтона Тревелину. Однако тот даже не смотрел на фигурку. Взгляд его был прикован к шарящей по ее телу руке посла. Харитонов обнаружил ее юбку и слегка задрал подол, обнажив ногу герцогини до колена. Затем русский снова пробормотал что-то невнятное низким от удовольствия голосом, одновременно гладя герцогиню по ягодицам.

– Ну уж нет, черт возьми, – вырвалось у Тревелина. Посол широко распахнул глаза.

Трев прыгнул на кровать и вырвал Артемизию из рук Харитонова, который сразу же схватил Тревелина своими медвежьими ручищами.

– Любов! – рявкнул Харитонов.

– Трев! – рассерженно закричала Артемизия. – Ситуация была под полным контролем, я держала статуэтку в руках…

– Нет, это посол держал кое-что другое в руках, – огрызнулся Тревелин, пытаясь вырваться из мертвой хватки Харитонова.

– Любов!: – прогремел русский, и с его лица, охваченного яростью, разом исчезли все следы избытка алкоголя и опиума.

Артемизия подумывала о том, не ударить ли посла по голове статуэткой мистера Беддингтона. Однако если подставка повредится и оттуда выпадет ключ, ситуация станет еще более плачевной, поэтому Артемизия решила помочь Тревелину в меру своих возможностей и принялась разжимать пальцы его светлости. Харитонов вскрикнул и пробормотал, в ее адрес какое-то ругательство на русском, но не ослабил хватку.

– Если бы ты только подождал, – сказала она Тревелину, – то я бы…

– Если ты считаешь, что я стал бы стоять рядом и смотреть, как он насилует тебя, ты плохо меня знаешь. А теперь беги! – закричал Тревелин, продолжая бороться с послом. – Беги, черт побери!

Иона выполнила его приказ.

Артемизия выбежала из комнаты и пронеслась по длинному коридору, не останавливаясь перед шкафом с потайным ходом. Она просто не могла набраться мужества и лезть на чердак, к тому же у нее все равно не хватило бы времени зажечь свечу. Как загнанный зверек, Артемизия бросилась к началу лестницы.

Тяжелый топот, раздавшийся за ее спиной, заставил герцогиню остановиться. Она по-прежнему слышала звуки борьбы из спальни. До нее доносились низкие голоса и грохот тяжелых предметов, разбивавшихся о деревянный пол. Коллекция статуэток – поняла она внезапно. Время от времени можно было различить глухие удары кулаков. Артемизия знала, что Трев способен в любой драке постоять за себя, однако посол был очень крупным мужчиной. Артемизии оставалось лишь надеяться, что удары доставались не Треву. Судя по всему, он старался выиграть время, чтобы Артемизия успела сбежать.

Ей так хотелось вернуться и помочь, чем она только сможет. Но она обещала Треву, что убежит по его приказу, и она точно знала – Тревелин не обрадуется, если она нарушит слово.

– Так-так, что у нас здесь? – раздался голос Любова этажом ниже. Его бледные глаза бесцеремонно разглядывали ее фигуру. Он провел мясистым языком по нижней губе. – Маленькая мисс хочет поразвлечься с Любовым, да?

Артемизия вздрогнула от отвращения. Совсем недавно она обвиняла Трева в неспособности сдержать свои эмоции, а теперь бы все отдала, чтобы он был рядом и защитил еe.

Артемизия не могла пройти мимо Любова, стоявшего на лестнице, а на самом чердаке выхода из дома не было. В крайнем случае, она могла бы попытаться выпрыгнуть из окна особняка, но, поскольку дом был трехэтажным, а под окном не росло кустов, способных смягчить падение, эта попытка могла оказаться слишком опасной.

Любов сверкнул зловещей улыбкой и начал неторопливо приближаться к ступенькам.

Ничего другого не оставалось. Она перекинула ногу через медные перила и скатилась вниз на глазах у изумленного преследователя. Таким образом она оказалась впереди Любова, который бросился за ней.

Попав, наконец, на первый этаж, Артемизия поборола желание сразу побежать к парадному входу в дом и вместо этого свернула в заднюю часть дома, надеясь найти черный ход. Из него можно было выйти на аллею, где ожидала лошадь Тревелина. Артемизия несколько раз ушибла ноги о мебель, пока, спотыкаясь, бежала из одной комнаты в другую и лихорадочно искала выход.