"Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Развитие событий в Югославии предоставило Европе еще один повод уклониться от признания европейского характера этой войны. Когда НАТО начало бомбежки Сербии в рамках войны за Косово, США взяли на себя основные функции в ней при второстепенной вовлеченности только некоторых своих союзников по Альянсу. Поэтому очень скоро в глазах многих европейцев данный вооруженный конфликт стал казаться американской войной, а не европейской. Психологически такое отрицание своей глубокой причастности к этим событиям являлось попыткой убедить себя в том, что конкретная и кровавая война — дело рук совершенно других людей и государств, в данном случае американцев. А истинные европейцы (то есть ЕС) продолжают оставаться в благостном и безопасном положении, мире и благополучии.

Балканы и Кавказ являются пограничными территориями, причем внутри них, как в русской матрешке, находятся другие, внутренние, пограничные территории. Каждая меньше предыдущей; посторонний наблюдатель будет постоянно удивляться появлению все новых и все более мелких таких территорий до тех пор, пока не спустится на уровень крошечных деревенек, которые тоже окажутся разбитыми на группировки, состоящие из отдельных семей, даже частей семей, — группировки, исторически противостоящие друг другу, не забывающие вековые обиды, очень редко эти обиды друг другу прощающие.

Неудивительно, что эти два горных региона стали аренами военных конфликтов. Мелкие нации имели гораздо больше шансов выжить в условиях «крайне пересеченной» местности, чем на равнинах и даже в лесах. Горы являлись естественной защитой местных народов от завоевателей, в крайнем случае — в горах легче укрыться. Но в горной местности труднее сформироваться нациям: естественная фрагментация народов приводила к тому, что семейные и клановые узы были значительно сильнее национальных. Горы очень часто являлись (и являются) местом, где существуют «протонации», в которых различные кланы объединены по большей части только одинаковыми или сходными языками и общей религией.

Горы нередко являются территорией, где нет единых законов. Если завоевателям не удавалось тем или иным методом преодолеть фрагментированность малых народов, то в таких условиях трудно ожидать повсеместного насаждения общей законности, несмотря на военное покорение. Те местные кланы, которым удавалось сохранить максимальную степень независимости от завоевателей, де-факто и диктовали свои законы своим соплеменникам, что в условиях гор означало верховенство стародавних традиций. Когда наступали тяжелые времена, местным жителям было некуда обращаться за справедливостью или защитой, за исключением, может быть, союзников из соседней долины (если они были). Такая замкнутость и обособленность воспитывала воинственность и силу, готовность и способность переносить лишения и страдания, но также готовность и способность драться. Хотя эти регионы мира и не смогли избежать сильнейшего геополитического влияния больших империй — не важно, только ли набирающих силу или клонящихся к упадку, — многообразие местной специфики так никогда и не было уничтожено. Подытоживая, можно сказать, что горные регионы были средоточием мелких, фрагментированных, но весьма жестких и даже свирепых этнических групп. Поэтому, когда ослабло внешнее давление, которое обеспечивало их подчинение имперскому центру, а также удерживало от междоусобиц, эти регионы взорвались.

Следует отметить еще одну особенность, общую для всех постсоветских и постмаастрихтских войн. Они разразились на тех пограничных территориях, где соприкасаются друг с другом миры ислама и христианства. Босния, Албания, Косово являются мусульманскими регионами, Сербия и Хорватия — христианскими. В Азербайджане преобладает ислам, в соседних Грузии и Армении — христианство. Получается так, что первые войны после падения коммунизма были войнами между исламом и христианством. Они послужили предвестником возрождения серьезной проблемы — распространения ислама в Европе. Конфликты носили открыто этнический характер, а не религиозный, но не следует забывать, что они были всплесками вековой вражды в новых условиях, принявшей новые формы, взявшей новые лозунги, но имеющей все те же корни, что и много-много лет назад. Старые точки возгорания, какое-то время тлевшие где-то очень глубоко и почти невидимо, вновь стали самыми настоящими горячими точками.

Взрыв на Балканах оказался как самым кровавым, так и наиболее заметным для внешнего (по отношению к региону) мира. После Первой мировой войны западная часть Балканского полуострова объединилась в одно государство — Югославию. В его составе оказались народы, разделенные и этническими, и религиозными признаками, имевшие очень давнюю историю взаимной вражды — как и все остальные народы Европы. Для решения основных проблем этих народов все они были собраны под одной крышей федеративного государства[33]в надежде, что таким образом конфликты удастся преодолеть. Федерация распалась в год подписания Маастрихтского договора. Распад сопровождался тем, что остальная Европа хотела бы считать давно преодоленным. Многие европейцы воспринимают Балканы как «не совсем Европу», поэтому произошедшее там рассматривается как непоказательное для современной Европы. Удобное представление, но не вполне корректное. Балканы являются не только географической частью Европы, но и важнейшей частью ее истории. Вспомним, что сказал еще в 1888 году «железный канцлер» Отто фон Бисмарк: «Если в Европе еще когда-нибудь случится война, то из-за какой-нибудь ужасной глупости на Балканах».

Балканские войны

Отец часто советовал мне держаться подальше от Балкан. Он говорил, что это темное местечко, где тебя могут запросто убить из-за мелочи в кармане или за неосторожный взгляд. Во Франции перед Второй мировой войной слово «Балканы» ассоциировалось с насилием и нецивилизованным поведением, да и вообще оно было синонимом слова «бандиты». Однако в какой-то момент мне показалось, что ситуация изменилась к лучшему. В эпоху холодной войны Югославия рассматривалась как образец приверженности западным «просвещенным» ценностям, в сравнении с остальными социалистическими странами[34]. Потом наступили 1990-е, и Балканы — по крайней мере та их часть, которая называлась Югославией, — очень быстро вернули себе свою старую репутацию.

Балканы представляют собой крайне раздробленный, фрагментированный регион, зажатый между тремя важными центрами силы: Турцией на юго-востоке, Россией на востоке и северо-востоке, странами с преимущественно германским укладом и культурой на северо-западе. В этом регионе веками сталкивались интересы великих европейских империй. Однако на протяжении всей истории получалось так, что Балканы сами по себе не являлись главной целью империй, которые через эти территории стремились к другим, более важным для себя целям. Поэтому-то господство каждой из великих держав не было очень длительным. Балканы выполняли для них функцию либо оборонительного вала, либо трамплина для дальнейшей экспансии. В XIV веке турки прошли через полуостров на север, рассчитывая на более существенные завоевания. Потом с севера по региону прошлись Габсбурги, вытесняя турок обратно. В XX веке СССР рассчитывал получить доступ к портам Адриатики, но этого достичь не удалось, так как югославские коммунисты разругались с советскими[35]. Советский Союз был вынужден ограничить зону своего влияния Румынией и Болгарией.