Время больших побед - Борис Царегородцев

– Вот и отлично. Завтра выйдет приказ Государственного Комитета Обороны о вашем назначении на эту должность. Кто вас может заменить, – после небольшой паузы Сталин продолжил, – на мостике подводной лодки?

– Капитан первого ранга Золотарёв Иван Петрович, мой старший помощник. Очень грамотный командир, главное, что эту лодку знает как пять своих пальцев. По иронии судьбы он уже полгода как должен командовать подобной лодкой. Тот наш поход был запланирован на три месяца, а мы возьми и провались во времени и очутились тут. Как раз по возращении его ждала должность командира подлодки. А вместо этого – поход для нас продолжается почти десять месяцев. Так что ему слегка не повезло.

– Тогда мы утвердим капитана первого ранга Золотарёва командиром подводной лодки К-119 «Морской волк». А кого на место старшего помощника посоветуете, товарищ Лазарев?

– Товарищ Сталин, сразу-то и не скажу, хотя самая подходящая кандидатура на этой должности – капитан второго ранга Скворцов Сергей Степанович.

– А если кого-то из наших подводников назначить на это место, чтобы набирался опыта? Нам будут нужны в скором времени командиры вот на такие подводные лодки, как ваша. А где им набираться опыта? Только на вашей подводной лодке.

– Товарищ Сталин, вот так сразу, думаю, ни у кого не получится. Для этого надо минимум пару лет проходить на подлодке. Мы можем поступить так, введем еще должность, например, дублера или даже двух дублеров, которые будут проходить наравне со Скворцовым службу, набираясь опыта.

– А кто больше всего подходит на роль дублеров?

– Товарищ Сталин, я плохо знаком с нынешними подводниками, но, если исходить из исторического будущего, можно назначить капитана третьего ранга Городничего, капитана второго ранга Кучеренко, капитана третьего ранга Щедрина, капитана третьего ранга Таммана.

– Кто такой? Что-то фамилия у него нерусская.

– Товарищ Сталин, Тамман Виктор Федорович – русский, и подводник хороший.

– Такой уж хороший?

– Да хороший, и в нашем мире был одним из результативных.

– Но не самый, да?

– Да, не первый, но и не последний. Скажем так, в первой десятке, товарищ Сталин.

– Значит, он – первый кандидат. Кто второй?

– Они все достойны, но нельзя сразу четыре лодки оставлять без опытных командиров.

– Товарищ Лазарев, а почему вы не предлагаете кого-то из командиров подводных лодок с других флотов?

– Товарищ Сталин, кое с кем из них мне пришлось побывать в совместном боевом походе, и я могу составить свое мнение. А о подводниках других флотов ничего не могу сказать, не знаю.

– Как так? А что, в будущем о них никто ничего не знает?

– Почему не знают, знают. Многие из них уже сейчас отличные командиры, некоторые станут таковыми немного позже. А кое-кто занимается очковтирательством, не буду говорить кто. Может, они исправятся, так как история здесь уже изменилась.

– Что вы говорите. товарищ Лазарев! Чтобы красный командир вводил свое командование в заблуждение и говорил неправду.

– Да, товарищ Берия, были и такие, но это выяснилось только после войны, большинство из них было уверено в своих победах. Сразу проверить результат атаки не представлялось возможным или из-за противодействия противника, или из-за погодных условий. Много разных причин могло помешать в установлении истины. А когда занялись изучением архивов противника, тогда и выяснилось, что многих побед не было. Но они не были трусами, некоторые храбры до безрассудства. Им просто немного не везло, и они выдавали желаемое за действительное.

– А товарищ Лазарев пытается всех защитить и никого не обидеть. Давайте предоставим ему право выбора, отпустим немного подумать, а завтра он уже будет знать, кого направить на подводную лодку.

– Разрешите идти?

– Идите, товарищ Лазарев.

Я вышел из зала, за мной сразу вышел и адмирал Головко.

– Товарищ адмирал, так же не честно, товарищ нарком обещал дать два дня подумать. А тут поставили перед фактом. Смогу ли я потянуть эту должность? – подступил я с упреками к адмиралу.

– Справишься, справишься. У нас флот маленький, чуть больше того соединения, каким тебе приходилось командовать в течение последних двух месяцев.

– Арсений Григорьевич, не надо прибедняться, – со смехом произнес я, – флот маленький, а дела ждут большие, как меня, так и его.

– Ты уже и о делах заговорил, и что это за дела?

– А я бы осуществил именно тот план, что подкинули немцам, и высадил десант в Порсангер-фьорде, пока они не очухались после всего этого. А там менее ста километров до Альт-фьорда. Правда, труднодоступной территории, можно сказать, непроходимой. Но русский солдат должен ее преодолеть. Раз в наше время там от Порсангер-фьорда до Альт-фьорда проложено шоссе, значит, местность и не такая уж непроходимая.

– А что нам это дает, если мы возьмем этот Альт-фьорд?

– Отодвинем немцев на двести пятьдесят километров от своих границ, возрастет расстояние от немецких аэродромов до караванных путей, по которым проходят конвои для нас с грузами из Америки. Поспособствуем партизанскому движению норвежцев, намекнем шведам, чтобы заканчивали дружбу с Гитлером. Да и Финляндия быстрей сядет за стол переговоров.

– Значит, так. Завтра идем к наркому, изложишь свои мысли. И все это надо проработать в кратчайший срок, а то у нас забирают два корпуса и собираются перебросить под Ленинград. Если заберут, ни о каком наступлении на Альт-фьорд в ближайшее время и думать нечего.

На следующий день я выпросил машину у Кочеткова и, взяв с собой Низинькова, отправился в Наркомат ВМФ, где, после встречи с Головко, вместе с ним пошли на прием к Наркому. Я изложил суть операции, на что получил неутешительный ответ. Из 14-й и 19-й армий изымаются три корпуса и передаются на другой фронт. Оставшиеся войска закрепляются на линии реки Тана и одноименного фьорда. Северному флоту надлежит не допустить переброску резервов для немецкой 20-й армии, надо задействовать все имеющиеся силы флота и авиации.

– Необходимо срочно ставить корабли на ремонт, им здорово досталось от авиации, почти у всех посечены борта. Если немцы надумают перебрасывать подкрепление по морю, у нас только подводные лодки, а авиации с гулькин хрен, – высказался Головко.

– Товарищ Сталин обещал восполнить ваши потери в авиации, – напомнил Кузнецов.

– Да, обещал, но когда она прибудет к нам? На это может понадобиться несколько дней или недель.

– Арсений Григорьевич, а вы обсудите с генерал-полковником Фроловым, пока он в Москве, что и как, с какого именно участка будут сниматься войска и когда. Может, что-то успеете сделать.

– Осталось узнать, где Фролов, и назначить встречу.

– Ну, где может быть командующий фронтом, могут знать или в управлении по кадрам, или в Генштабе, позвоните туда, – посоветовал Кузнецов. – Когда думаете возвращаться назад?