Делай что должен - Александр Гедеон

– Привет, – Нэйв взмахнул рукой. – Прости, Эйнджела, но мне без него… – капитан показал на резвящегося котёнка, – …нельзя: это мой фамильяр. Но ты не бойся, он совсем котёнок и очень ласковый.

Маленький саблезуб попытался оглянуться на незнакомых людей и тут же полетел кубарем, запутавшись в собственных лапах. Неуклюжий пушистый зверёк выглядел безобидно, и Эйнджела немного расслабилась. Но руки Чимбика не отпускала.

– Я думала, что фамильяры – это только для тиаматцев, – произнесла она.

– Как видишь, есть исключения, – подмигнул капитан.

Котёнок между тем разобрался с лапами и, ловко увернувшись от попытки Ракши взять его на руки, подбежал познакомиться поближе. Брюки Эйнджелы моментально покорили его сердце, и пока-ещё-Пекеньо принялся тереться мордой о ноги девушки, грохоча при этом, словно маленькая камнедробилка. Лорэй с опаской посмотрела на котёнка и неловко переступила, явно не понимая, как двигаться, когда зверёк путается в ногах. И стоит ли вообще шевелиться: несмотря на скромный размер, когти он успел отрастить угрожающие.

– Говорят, – хмыкнула наблюдавшая эту картину Ракша, – фамильяры перенимают отношение хозяина к конкретным людям.

Грэм смущённо кашлянул, а Чимбик подхватил Эйнджелу на руки и спокойно ответил:

– Чего только не говорят.

Лишившись предмета обожания, маленький саблезуб огляделся и припустил в погоню за очередной бабочкой.

– Иди сюда, засранец! – бросился за ним Нэйв.

В броневике котёнок попытался было дотянуться с переднего сиденья до вожделенных брюк сидящей позади Эйнджелы, но Нэйв встряхнул его за шиворот и щёлкнул по носу. Этого хватило, чтобы пока-ещё-Пекеньо прекратил свои попытки, смирно улёгшись на колени хозяина. Но по устремлённому на Эйнджелу взгляду было понятно: юный саблезуб так просто не сдастся.

– Сержант, старшина де Силва представился вам полным именем? – спросил Грэм, почёсывая питомца за ухом.

– Не знаю, сэр, – озадаченно признался репликант. – Максимилиано Вашку да Гама де Силва – это полное?

– Да, – Нэйв разжал руки, позволив котёнку перебазироваться на колени Ракши. – Я не настаиваю, но мой совет: назовите ему своё имя. Видите ли, у тиаматцев из общин, откуда родом де Силва, очень своеобразное отношение к этому. Например, дома их называют одним именем, приятели на улице – другим, на работе или, к примеру, в школе – по одной из фамилий, и всё строго по обычаю. Назвавшись полным именем, старшина де Силва продемонстрировал к вам полное доверие. Это означает, что его дом теперь всегда открыт для вас. Если вы не назовёте своего в ответ – покажете, что вам плевать на такой жест с его стороны.

Сержанта удивила мысль, что существуют дворняги, придававшие именам почти столько же значения, сколько и репликанты. Какое-то время Чимбик обдумывал совет Нэйва. Назвать едва знакомому дворняге имя. Назвать имя врагу.

А врагу ли? В отличие от большинства доминионцев, дворняга с Тиамат относился к Чимбику как к равному. Говорил как с равным. Поблагодарил как равного. Пригласил на свой праздник как равного. Так почему ему, Чимбику, не отнестись так же к де Силве? Как к репликанту. Назвать имя. В конце-концов, сержант рассматривал Тиамат как новый дом для себя и братьев. Весомая причина, чтобы учиться общаться с жителями этой планеты.

– Я вас понял, капитан, – серьёзно ответил Чимбик. – Так и сделаю.

Пока-ещё-Пекеньо, решив, что подходящий момент настал, попытался перепрыгнуть на колени Эйнджеле, но был перехвачен Чимбиком. Репликант скопировал действия Нэйва, от души встряхнув маленького наглеца за шиворот и перекинул на колени хозяину.

Саблезуб оскорбился до глубины души. Обрычав обидчика, он в очередной раз попытался добраться до Эйнджелы, но, схлопотав от Нэйва щелчок по носу, вновь откочевал к Ракше, демонстративно повернувшись к злому хозяину задницей.

– Настырный, как Блайз в детстве, – заметил Чимбик.

К его удивлению, Грэм расплылся в улыбке.

– Отличная идея! – воскликнул он. – Спасибо, сержант! А то я всё ему имя придумать не мог! Назову Блайзом. Если, конечно, Блайз не будет против.

Чимбик ненадолго задумался, а потом сказал:

– Не думаю. Это приятно, когда кого-то называют в твою честь.

– Но всё же уточню, – решил Грэм.

Броневик замер, пропуская колонну самоходок. Ещё одно зримое подтверждение близящегося конца: до этого дня вся артиллерия старших калибров была на фронте. А теперь в Зеларе оборудовал позиции дивизион из артиллерийской бригады большой мощности – двенадцать семидесятитонных монстров с трёхсотмиллиметровыми орудиями.

Глядя на проползающие мимо туши в пятнах камуфляжа, Нэйв подумал о том, что не таким представлял свой конец. Его готовили к противостоянию вражеской агентуре, а не к сидению в бункере в ожидании прилёта снаряда или ракеты на голову. Хотя… Жалеть не о чем. Смерть рядом с людьми, ставшими его друзьями, не самый худший вариант. По крайней мере, это гораздо лучше того, что ожидает Нэйва на Новом Плимуте в случае, если узнают о его сотрудничестве с доминионцами.

Оставшаяся часть пути прошла в молчании. Даже саблезуб угомонился, проникнувшись настроением хозяина.

Планета Идиллия. Город Зелар, окраина, ПВД тиаматского батальона

Горькие признаки приближающейся беды виднелись повсюду. Даже у КПП тиаматцев возились сапёры, спешно устанавливая бронеколпаки ДОТов, а в окопах по обе стороны ворот впервые с начала оккупации сидели пулемётные расчёты.

За рядами «колючки» виднелись модули казарм, на крышах которых стояли киборги с зенитно-ракетными комплексами. От их голов на землю спускались провода, связывающие с командным пунктом: предосторожность, не дающая врагу прослушать переговоры зенитчиков.

За воротами обнаружился ещё один признак грядущих боёв: повсюду зияли входы в перекрытые щели13, обложенные мешками с землёй – для тех, кто не успеет до начала бомбёжки или артобстрела добежать до бункера. Глядя на полевые укрытия, Чимбик невольно вспоминал разгром, устроенный детьми Талики в саду. И мысль о том, что окопы понадобились не им, а союзовцам, грела душу Чимбика. Он одновременно гордился братьями, заставившими противника откатиться почти к самому плацдарму, и стыдился, что не идёт в бой плечом к плечу с ними. Но у него важная миссия – освободить репликантов. И отсутствие на фронте – приемлемая цена.

Чем дольше сержант глядел по сторонам, тем сильнее раздваивалось его восприятие. Он одновременно планировал проникновение в этот лагерь в случае поступления соответствующего приказа и изучал потенциальных союзников.

А в расположении тиаматцев царило праздничное оживление. Жители «мира смерти» вообще славились на весь Союз умением отрываться на всю катушку, талантливо объединив наследие предков с Земли, так же известных яркими карнавалами, с реальностью новой родины, где каждый праздник мог стать последним.