Удар отложенной смерти - Инна Тронина

Андрей прекрасно знал родственников Саши. Отец, главный инженер Эскалаторного завода, вечно пропадал на работе. Мать-домохозяйка не вылезала с кухни – обслуживала всю семью, включая взрослую дочь, зятя и внука. Софья Даль и её муж Владимир были художниками, а, значит, богемой, и глубоко в быт старались не влезать. Их сын Юрий, ветреный, но обаятельный парень, по стопам родителей не пошёл – стал телемастером.

Одно время Озирский целыми днями пропадал в квартире на Васильевском. Он нашёл там уют, которого так не хватало дома. А вот теперь, получается, он вырыл Сашку могилу. Сколько ни натаскивал его, низости и наглости бандитской выучить не сумел. Эту науку надо постигать с детства, как сам Андрей. Хотя и он в крематории облажался, и нечего изображать из себя совершенство.

Эх, Сашок, плакала твоя дублёнка! Хоть бы оделся попроще, когда собрался ехать к Веталю! Наверное, считал, что генеральский внук не станет мародёрствовать. Но не учёл того, что поныне боссы расплачиваются со своими «шестёрками» одеждой жертв – как в древности властители с палачами…

Андрей открыл дверцу «рафика», сказал, задыхаясь:

– Аркадий, Михаил, езжайте к Горбовскому. Скажите ему, что на нужного человека я вышел, и постараюсь решить проблему. Он всё знает, так что в подробности можете не вдаваться. Еду в Красное Село. Больше сказать не могу, да и без надобности…

– А поподробнее нельзя? Мы тебе бобики, что ли? – Ружецкий терпеть не мог, когда от него скрывали даже самую ерунду. – Я же теперь вместо Львовича с тобой работаю…

– Мишка, ну остынь, в самом деле! Потом всё расскажу, а сейчас некогда. Геннадия можно поздравить. Теперь со мной работаешь ты, и завтра же с утра всё узнаешь. А сейчас элементарно времени нет. Счастливо вам доехать. Обязательно скажите Захару, что надежда есть!..

Озирский посмотрел в сторону велотрека и увидел вдалеке зелёный огонёк такси. Наскоро пожав руки Ружецкому и Калинину, он захлопнул дверцу «рафика» и ринулся прямо на проезжую часть, на ходу доставая удостоверение.

Когда «Волга» с шашечками затормозила, Андрей распахнул дверцу:

– Балтийский вокзал, и как можно скорее!

– Не выйдет, браток! – отрезал шофёр. Потом, приглядевшись, он широко улыбнулся: – Андрей?! Нет, правда, Озирский?

Парень оказался знакомым. Полгода назад они с Мишкой Ружецким вычислили и обезвредили группировку, грабившую и убивавшую таксистов. Дело происходило как раз в третьем парке, за которым и числилась «Волга».

– Я, Серёга! Что ж ты такой невежливый? – Андрей мысленно поблагодарил фортуну. – Может, в ксиву глянешь?

– А то я тебя так не знаю! Поехали. На Балтийский нужно?

– Ага. И дуй так быстро, как только сможешь.

Озирский устроился поудобнее, и очень быстро они обогнали милицейский «рафик».

– Слушай, гаишники не привяжутся?

– Это ко мне-то? – Андрей презрительно скривил лицо. – Мало им не покажется.

– Ну, смотри. На тебя надеюсь… – пожал плечами Сергей.

«Волга» аж подлетала на трамвайных рельсах, оглушительно сигналила, часто шла на обгон. Андрей, сняв шарф, массировал шею и грудь, вытирал носовым платком пот с лица и молил Бога о том, чтобы его не скрутило.

– За кем бегаешь? – не удержался Сергей, когда они по Загородному проспекту проезжали Витебский вокзал. – Или это тайна?

– А ты почем знаешь, что бегаю я? Может, за мной бегают!

Андрей прикрыл глаза – как вчера, когда они с Максом ехали в Главк. Если бы сейчас вздремнуть – а то с раннего утра на ногах! Но вряд ли, расслабляться нельзя. И то хорошо, что везёт сегодня. Вот и Сашка живым обнаружили, и водила попался знакомый – а то «тачку» ещё и не поймаешь. Вот если бы своя машина была! Но об этом и мечтать нечего…

А в это время в «Пулково» пассажиры удивлялись обилию чёрных «Волг» на парковках. Милицейские посты стояли чуть ли не за каждым углом, тут же крутились люди в штатском; и все постоянно переговаривались по рациям. Люди заметили тревогу на лицах служащих, и тут же, как огонь по бикфордову шнуру, по толпе побежали догадки, версии и предположения.

В накопителях слышался гвалт, и всё здание гудело, будто растревоженный улей. Тщательный досмотр людей и багажа раздражал собравшихся ещё и потому, что они не знали, что происходит. То тут, то там вспыхивали скандалы. Разумеется, истинную причину людям не сообщали, справедливо опасаясь вселенской паники.

Андрей, сделав над собой усилие, поднял веки. Под мостом он увидел жёлтый лёд Обводного канала, полынью с грязными утками, висящее над ней облако пара.

– Слышь? Приехали, – тихонько сказал Сергей.

Андрей с хрустом потянулся и зевнул.

– Знаешь, я тут подумал… Втрое заплачу, если довезёшь меня до Броневой. Мне лишний раз на вокзале лучше не появляться.

– Мог бы и не обещать – всяко довезу. Я ж тебе жизнью обязан, и Михаилу тоже. Припоминаешь? По дороге на Ржевку меня едва не прикончили…

– Естественно, припоминаю. Тогда Мишка прикончил одного из них. Обидно, что пришлось потом кучу объяснительных написать…

Сергей сунул в рот сигарету, и Озирский вспомнил, что свои у него кончились. Он сложил ладонь лодочкой и протянул её к шофёру.

– Подайте ради Христа…

– Да бери, сколько надо! Жалко, что ли? – Сергей протянул пачку «Столичных».

– Всё ж по талонам или втридорога, – объяснил Озирский. – Давай пять штучек, и будем в расчёте.

Потом он опять замолчал, не в силах забыть страшную сцену на переезде. Как ни крути, а угробил он мальчика. Затянул в опасный омут уже давно, когда Сашка пришёл на Лиговку – в подпольную секцию карате.

Тогда стоял такой же мороз, и шёл январь семьдесят восьмого года. Занятия карате были официально запрещены, но Озирский, в случае чего, мог надеяться на заступничество деда. И всё же он опасался провокаторов, и потому не сразу согласился принять в свою группу нового ученика. Славка Плескунов, студент юрфака, приехал из Ярославля и жил в общаге. Он учился на одном курсе с Сашкой Минцем, который частенько ночевал на казённых метрах, когда сбегал из своего благополучного дома.

Андрей насторожился – леший знает, что это за Минц такой! Если не сексот, то придурок – точно. Это кем же надо быть, чтобы прятаться в общаге от родителей, удирать туда из трёх больших комнат, из отдельной квартиры?! Попробуй в центре такую найти! Набережная Лейтенанта Шмидта под боком. С одной стороны – английская школа, с другой – музыкальная. Университет – рукой подать. Мариинский театр и Консерватория – прямо, через Неву. Должно быть, вредно иметь все удобства рядом. И мальчишке захотелось солёной рыбки после манной каши…

В ответ на язвительную тираду инструктора Славка объяснил, что Сашкина мать Кира Ивановна – форменная психопатка. Скандалит каждый день, по любому поводу, а с чего бы? Ни дня в жизни не работала. Муж приносит много денег, не пьёт и не курит. Сам – золотой человек, прямо святой. Ни разу в дурдом супругу не помещал, хотя врачи всё время предлагали.