Леди Триллиума - Андрэ Нортон

— Ни разу не слыхала ни о каком храме Мерет. — Харамис почувствовала, что у нее начинает болеть голова.

— Он стоит на северном склоне горы Джидрис, как раз напротив того места, где вы отыскали свой талисман, — с надеждой в голосе произнес Файолон.

— Мерет — что-то вроде лаборнокской Богини земли, — ответила Майкайла, — гора Джидрис считается частью ее тела, а река Ноку — ее кровью, которой она питает всю страну.

— Они используют магию, построенную на крови? — резко спросила Харамис.

— Только чисто символически, — заверила Майкайла.

— И все-таки это мне не очень нравится, — проговорила Харамис, — так что ничего не предпринимай, пока я не разберусь, в чем тут дело. И Файолон тебе ни к чему. Если я пойму, что в этом плане ничего дурного нет, то проделаю весь ритуал сама.

— Но ведь вы не знакомы с ритуалом! — возразила Майкайла — У меня ушли долгие месяцы только на то, чтобы выучить самые простые ежедневные обряды, посвященные Богине Мерет.

— Я и вправду не на шутку опасаюсь за целостность корпуса арфы, — добавил Файолон.

— Чего опасаешься ты, — холодно заметила Харамис, — меня не интересует. Ты отправишься в Вар, и притом сегодня же. Так что пойди и собери все вещи, которые сможешь перевезти на ламмергейере.

Файолон не шевельнулся.

— Ступай! — повторила волшебница.

Файолон перевел взгляд на Майкайлу, в досаде пожал плечами и вышел из комнаты.

— Вы не можете отправить его в Вар, — запротестовала девушка, — он же там не был долгие годы, с тех самых пор, когда был еще совсем ребенком. Его дом здесь, в Рувенде.

— И здесь он продолжает увиваться вокруг тебя, как муха возле банки варенья! — фыркнула Харамис. — Я намерена отослать его как можно дальше, чтобы он прекратил отрывать тебя от занятий.

— Мне гораздо легче учиться, если мы занимаемся вместе, — заметила Майкайла, — а наши отношения всегда были целомудренными, и все ваши обвинения — сущий вздор! Неужто Узун не объяснил вам, что к чему? Или вы просто не способны понимать, о чем он говорит?

Девочка явно вышла из себя, но Харамис никак не могла понять, из-за чего именно.

— То, что он влияет на тебя дурно, совершенно несомненно, — холодно произнесла она. — Лишь только речь заходит об этом юноше, у тебя вдруг проявляются совершенно варварские манеры.

— Просто он мне небезразличен, — сказала Майкайла. — Мы с раннего детства были друзьями и собирались пожениться — до тех пор, пока не появились вы и не расстроили все. Только не ждите, что я переменю свои чувства к нему по вашей указке.

— Я полагаю, что твои к нему чувства изменятся, когда я удалю этого юношу на достаточно почтительное расстояние — в Вар. Цитадель, как выяснилось, все-таки слишком близко.

— И как же вы собираетесь перенести его в Вар? — спросила Майкайла.

— Госпожа может вызвать ламмергейера, — произнес Узун, — она говорила об этом прошлым вечером.

— Она ошибается. Ламмергейеры сообщили мне сегодня утром, что им до сих пор не удается с ней заговорить.

— Значит, ты и вызовешь для меня одного из них, — нашлась Харамис, — раз уж ты на это способна.

— Да, я могу с ними разговаривать, — с вызовом произнесла Майкайла. — Как по-вашему, кто их попросил вчера поднять вас на балкон? Но только отчего вы решили, что я помогу отослать отсюда Файолона?

— Ты, кажется, начинаешь забывать, девочка, что это мой дом, — заметила Харамис.

— Разве это также не дом Узуна? — спросила Майкайла. — А ведь он пригласил Файолона жить здесь.

— Да, Узун мне сказал, что у него было намерение некоторое время обучать Файолона, но, насколько я понимаю, обучение это уже завершено. Так ведь, Узун?

— Теперь он уже не может по неосторожности причинить вред себе или окружающим, — произнес оддлинг с явной неохотой.

В этот момент Файолон вернулся, облаченный в теплую зимнюю одежду и с небольшим рюкзаком за плечами.

— Я готов отправляться в Вар, — объявил он.

— Ей не удастся, — злорадно проговорила Майкайла. Харамис от всей души пожалела, что у нее нет сил, чтобы схватить эту девчонку и как следует отшлепать. — Она до сих пор не способна общаться с ламмергейерами.

— Зато это можешь сделать ты, — заметил Файолон.

— Но с какой стати?

— Потому что я тебя об этом прошу, — вежливо произнес он. — Не стоит так волноваться, Майка; я справлюсь. Все будет в порядке. Как бы то ни было, я по-прежнему остаюсь племянником короля.

Он отвел Майкайлу в сторонку, полным нежности жестом положил ладони на ее плечи и несколько минут говорил что-то вполголоса. Харамис напряглась, стараясь уловить слова Файолона, но безуспешно. Как реагирует Майкайла, она тоже не могла видеть: та стояла спиной. Лицо же самого юноши не менялось до самого конца беседы. Видимо, Майкайла согласилась вызвать для него ламмергейера, потому что Файолон вдруг улыбнулся.

Харамис неожиданно почувствовала приступ зависти. Она не помнила, чтобы за всю ее долгую жизнь кто-нибудь хоть раз посмотрел на нее вот так. В улыбке Файолона было столько любви и доброжелательности, что Харамис это просто озадачило. «Как можно относиться с такой заботой к этому злому, упрямому и капризному созданию?» — недоумевала она.

Файолон слегка наклонился и поцеловал Майкайлу в лоб.

— Ты же понимаешь, что я, в конце концов, никуда не пропаду, — проговорил он, — ты по-прежнему сможешь видеть меня в своем зеркале.

«Что он этим хочет сказать?» — удивилась Харамис.

Майкайла, дрожа всем телом, прильнула к Файолону и спрягала лицо на его плече. Тот бережно обнял ее и стоял так, покуда она не совладала с чувствами. Затем отстранился от девушки, обернулся к Харамис и поклонился:

— Благодарю вас за гостеприимство, госпожа.

— Желаю удачи в пути, — бесстрастно ответила Харамис.

Майкайла, выходя из комнаты вслед за Файолоном, не произнесла ни слова и даже не обернулась. Через несколько минут Харамис услышала шум крыльев: ламмергейер приземлился на балкон. Еще через мгновение раздались звуки, указывающие на то, что птица взлетает.

Майкайла не возвратилась в комнату Харамис. Когда волшебница спросила, где она. Энья сообщила, что Майкайла заперлась в спальне и не отвечает.

— Не иначе как опять надулась, — вздохнула Харамис. — Ладно, оставьте ее в покое. Ничего страшного, выйдет, как только проголодается.

«Клянусь Цветком, дрессировать фрониалов куда легче», — решила она про себя.

Майкайла наблюдала, как гигантская птица уносит Файолона на юг. Она вполне понимала его нежелание задерживаться в башне после возвращения Харамис. Только поэтому она согласилась вызвать ламмергейера; для Харамис она вряд ли стала бы это делать.