Следователь по особо важным делам - Анатолий Безуглов

убийство мог совершить только чужой человек.

— Хорошо бы узнать подробности… — размышлял я вслух.

— Ранение в области шеи… — произнесла Ищенко.

— Конечно, определённая аналогия имеется. Правда, там нож, здесь — бритва…

— Опять же, молодая женщина.

— Все это так, Серафима Карповна… Кем он работал здесь?

— Разнорабочим на строительстве коровника.

— В какой период?

— С третьего июня по шестое июля.

— А Залесскую убили восьмого. При чем здесь он?

Серафима Карповна пожала плечами:

— Это шестого он получил расчёт. А сколько времени пробыл ещё в Крылатом, неизвестно.

— Резонно, в общем-то. Ну что ж, займёмся ещё и Савчуком-Даниловым…

Наутро я зашёл к Мурзину.

— Кто у вас ведает делами строительства? — спросил я у директора совхоза.

— Зама по строительству не имею. По положению. Вот и приходится следить самому. Вообще-то, наблюдать поручено главному инженеру, но это такая штука, нужен глаз да глаз.

— Кто обычно вам строит? Ну, подрядчики…

Емельян Захарович засмеялся:

— Кому не лень, тот и строит. В генеральный план мы до конца пятилетки не вошли, так что строим хозспособом.

В управлении говорят: деньги дадим, а лимита на стройматериалы и рабочих нет. Вот и выкручивайся, Мурзин.

Верно я говорю?

— Вы коровник закончили в этом году?

— Дай-то бог осилить в будущем.

— Рабочих откуда брали?

— Студенты в основном.

— Строительный отряд, по путёвке комсомола?

— Если бы! Сами договорились.

— И хорошо строят?

— Я уж на качество смотрю сквозь пальцы. Лишь бы стены были, крыша, пол. Какая у них может быть квалификация? Никакой. Да и мы больших претензий предъявлять не можем, потому что с материалами туго. Залили, к примеру, фундамент, а когда кирпич завезём, одному богу известно. Кирпич завезли — оконных и дверных коробок нет.

Вот и работают студентики через пень-колоду.

— Как же вы им заработок гарантируете?

— В совхозе работа всегда найдётся. Я имею в виду, по строительству. Заложили силосную башню, ток расширяем, дождевальную установку на плантации задумал. Обстраиваемся, короче.

— Распыляете средства, так, кажется, это называется, — пошутил я.

Емельян Захарович развёл руками:

— Ведь все надо. Верно я говорю? И коровник, и силосная башня… — Он вздохнул. — II клуб не мешало бы новый. Конечно, можно тихонько сидеть и ждать, когда там решат, — он ткнул пальцем вверх. — А там думают: раз молчат, не просят, значит, все есть. Более того, раз все есть, давай-ка план увеличим.

— А когда просишь?

— Тоже увеличивают, — улыбнулся директор совхоза. — А е другой стороны.» продукции действительно больше нужно. Население растёт, растут запросы. Верно я говорю?

— Но ведь вам помогают?

— Конечно, помогают! А как же без этого? Но не всего хватает… Особенно стройматериалов. Строимся интенсивно.

А ведь, с другой стороны, хорошо, что строимся, верно я говорю?

— Хорошо, — засмеялся я. — Ну, давайте снова вернёмся к коровнику.

— Он у меня вот здесь, — Мурзин хлопнул себя по шее. — Будет висеть ещё и висеть. А дело очень нужное. Хотим механизацию разворачивать. Знаете, какая это трудоёмкая штука-доение, например? Кажется, чего там, водит доярка руками — вжик-вжик и готово. А на это часы уходят. Теперь аппараты доильные ставим. Но ведь какая история: аппараты, оказывается, хоть и быстрее доярки, но коровы хуже отдают молоко. Приходится додаивать руками.

— Так что же лучше?

— Телёнок. Вот самый хороший аппарат. Я недавно прочёл в одной книжке: оказывается, когда корову сосёт телёнок, у неё появляются какие-то биотоки. Попробовали во время доения аппаратом создавать у неё эти биотоки искусственно. Хорошо доится, чертяка. Вот хочу написать учёным, чтобы нам прислали такую аппаратуру. А как в старый коровник ставить новую технику, а? Верно я говорю?

— Конечно. Строить действительно надо. Но вы хоть людей, которые приезжают на временную работу в совхоз, знаете?

— В каком это смысле?

— Паспорта проверяете, интересуетесь личностью?

— Конечно, для этого есть отдел кадров.

— И у строителей?

— Обычно имеем дело с бригадиром.

— Но можете кого-нибудь и не знать, не так ли?

Емельян Захарович почесал затылок. Вопрос я поднял щекотливый.

— Конечно, каждого не проверишь.

— А если у вас работает преступник?

— Хоть черт, хоть дьявол, лишь бы рабочие руки, — засмеялся Емельян Захарович. — Я его буду держать на работе до тех пор, пока милиция не посадит в каталажку.

— Тогда вы окажетесь в укрывателях.

— Понятно, понятно, — кивнул он. — Я шучу, конечно.

По правде говоря, — серьёзно сказал он, — село не город.

В городе больше строгости. Порядок, короче, суровый. На завод или фабрику поступаешь, будь добр, все документы — по самой правильной форме. Я согласен с вами, на деревне у нас проще по этой линии пройти. А с другой стороны, людей мало, их запомнить легче и уследить за нарушением. Верно я говорю?

— Да, в деревне человек на виду. Вы ребят из строительной бригады всех знали?

— Как будто всех, — неуверенно сказал директор.

— А Данилова помните?

— Данилов, Данилов… Это кто же? Студент?

— Нет, не студент.

— Не помню.

— А главный инженер?

— Поговорите с ним. Он должен вспомнить. Строителей-то было всего человек двадцать, не больше…

Главный инженер припоминал временного работника, строившего с бригадой студентов коровник, долго и мучительно.

— Какой он из себя хоть? — спросил он.

— Среднего роста, тёмные волосы, вьются. На безымянном пальце левой руки наколка-кольцо, — перечислял я приметы Данилова.

Главный инженер вытирал лоб платочком. У него было жарко. Да я еше насел…

— Данилов, Данилов. Федор, говорите?

— Федор.

— Студент, говорите?

— Данилов не студент.

— Тьфу, забыл. — Наконец он не выдержал, поднял телефонную трубку: — Тонь, зайди ко мне. — А мне пояснил: — Комендант.

В кабинет вошла молодая женщина. В меховой безрукавке и в валенках.