Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл

– Были…

– И что бы ты сделал? Ты был окружен…

– Я бы не стал тебе врать. Я не стал бы с тобой спать и сбегать среди ночи.

Кейт охватила ярость, и она не без труда взяла себя в руки.

– Я никогда тебе не лгала…

– Ты мне не верила. Ты мне не сказала…

– Я спасла тебе жизнь, – встав, Кейт тряхнула головой. – Что сделано, то сделано. И закончено.

– И ты поступила бы так же снова?

Кейт сдержала желание ответить.

– Отвечай!

Она уставилась на него, и Дэвид посмотрел на нее волком. Он так переменился. И все же он тот самый, кого она…

– Да, Дэвид. Я поступила бы так же снова. Ты здесь. И я здесь. Мы оба живы…

Ей хотелось сказать еще кое-что, но она не могла этого сделать, пока он смотрел этим ледяным мертвенным взором.

– Я не потерплю под своим командованием человека, который мне не доверяет.

– Под твоим командованием?! – взорвалась Кейт.

– Именно так.

– Что ж, вот и прекрасно, потому что я отнюдь не рвусь вступить в армию или в другую чертовщину, что ты тут затеял.

Послышался стук в дверь, и для Кейт он показался благословенным, как глоток воды для умирающего. Она открыла рот, но Дэвид перебил ее:

– Неподходящий момент…

– Это Камау. Дело срочное, Дэвид.

Отбросив простыни, Дэвид и Кейт взяли свои вещи и оделись, повернувшись друг к другу спинами. Вэйл бросил на нее холодный вежливый взгляд и, когда Кейт кивнула, открыл дверь.

– Дэвид… – начал Камау.

– Что…

– Насчет старика.

– Что с ним?

– Он мертв.

Дэвид оглянулся на Кейт. Лицо его мигом переменилось, непримиримость как рукой сняло. Женщина увидела симпатию и того самого человека, которого полюбила. Ликование вспыхнуло в душе, вопреки боли, причиненной словами Камау. И только потом нахлынул шок: да, лицо у Мартина было обожжено, но пострадал он не так уж и сильно. Неужели лекарство Чанга от чумы внезапно прекратило действовать? Что же Кейт делать без него? Она так ни разу его и не поблагодарила. Какие последние слова она ему сказала?

– Спасибо, что… сказал нам, – промолвил Вэйл.

– Ты должен прийти сейчас же, Дэвид. И вооружись.

– Зачем?

Камау оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии чужих ушей.

– По-моему, кто-то его убил.

* * *

Мартин мирно покоился на белом кожаном диване в помещении верхней палубы.

Присутствовали все: Кейт, Дэвид, Камау, Шоу и двое ученых, Чанг и европеец, наконец-то представившийся как доктор Артур Янус. Кейт смотрела на Мартина добрую минуту, прежде чем пересечь комнату и опуститься рядом с ним на колени. Она пыталась обуздать нервы. Мартин практически заменил ей отца. Он не очень годился для этого, но искренне старался. И почему-то от этого Кейт становилось еще тяжелее. Она пыталась собрать разбегающиеся мысли. Нужно было взять себя в руки и сосредоточиться.

Слова Камау все звучали в голове: «По-моему, кто-то его убил».

Никаких следов борьбы она не обнаружила. Проверила его ногти. Ни кожи, ни крови. Несколько синяков и ушибов, но относительно давних, полученных во время бегства с чумной баржи. Когда Камау доставал его из воды, Мартин выглядел точно так же. Кейт посмотрела на африканца, спрашивая взглядом: «Ты уверен?»

Тот лишь едва заметно кивнул.

Кейт ощупала шею Мартина. Да… Чуть подвигала его голову, проверяя, насколько свободно та движется. Кто-то сломал ему шею… У Кейт перехватило дыхание. Тот, кто это сделал, находится в этой комнате и в эту самую секунду смотрит на нее.

– Кейт, искренне сочувствую насчет Мартина, честное слово, – начал Шоу. – Но нам пора покинуть судно и трогаться в путь. Здесь вам угрожает опасность.

Неужели Шоу тоже это заметил? Знает ли он?

– Она никуда не пойдет, – отрезал Дэвид.

– Нет, пойдет, – стоял на своем Шоу. – Сейчас же сообщите, куда вы нас везете, и я позабочусь, чтобы кто-нибудь нас эвакуировал.

Пропустив его слова мимо ушей, Дэвид шагнул к Кейт.

– Эй, я с вами разговариваю! – Шоу схватил его за руку.

Резко развернувшись, Вэйл толкнул его, так что Шоу чуть не упал на палубу.

– Еще раз прикоснешься ко мне хоть пальцем, и я вышвырну тебя за борт.

– Зачем ждать? Можете попробовать прямо сейчас.

Камау шагнул вперед, встав за спиной у Дэвида, чтобы дать Шоу понять, что их будет двое против одного.

– Ладно, хватит тестостероном мериться, – Кейт бросилась между мужчинами, схватила Дэвида за руку и потащила прочь.

Северное Марокко

– Спасибо, сэр, что спасли меня, – поблагодарил пилот.

Отрезав ножом кусок жареного мяса, Дориан начал уплетать его за обе щеки.

– Не стоит об этом упоминать. Я серьезно. Никому ни слова.

– Есть, сэр, – помявшись, ответил пилот.

Какое-то время они ели в молчании, пока лучшие куски не оказались съедены.

– Это напоминает мне, как мы ходили с папой в поход, когда я был мальцом.

Дориану хотелось, чтобы этот мягкотелый недоносок или заткнулся, или вырубился. Снова посмотрел на его рану, на признаки инфекции. Он определенно останется без ноги… если вообще дотянет до утра. И что-то в этой мысли заставило Дориана ответить:

– Мой отец не увлекался… походами как таковыми. – Пилот открыл было рот, но Дориан продолжил: – Он был военным. И очень этим гордился. И своим участием в «Иммари Интернейшнл», конечно, хотя, когда я был маленьким, это больше напоминало эдакий социальный клуб, общественную обязанность. С головой это дело поглотило его уже позже. Чуть ли не единственное, что мы с ним делали вместе, – ходили на военные парады. На первом же я понял, кем хочу стать, когда вырасту. При виде солдат, марширующих стройными шеренгами, печатая шаг под ритм музыки у меня в груди.

– Изумительно, сэр. Вы уже тогда знали, что хотите стать солдатом?

В тот вечер Дориан сказал отцу: «Я хочу маршировать на фронт, папа. Пожалуйста, купи мне трубу. Я буду лучшим трубачом в кайзеровской армии». Возродившись в трубах, Дориан избавился от шрамов на ногах и ягодицах, но до сих пор помнил, какую порку ему тогда задал ему отец. «Вот как мир поступает с трубачами, Дитер».

– Да. Знал даже тогда. Солдатом…

Но когда он узнал это, когда стал тем, кем стал? В тот день 1986 года, когда вышел из трубы. Он стал другим. Стал Аресом. Правда. Теперь это так очевидно. Но…