Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл

Дориан набрал номер.

– ЦОУ[4]флота.

– Это Слоун.

– Сэр, мы…

– Молчать! Дайте капитана Уильямса.

– Генерал…

– Капитан, какого черта я застрял в лесу, в тылу у врага?

– Сэр, мы посылали две спасательные миссии. Обе сбили. Вы находитесь глубоко в их секторе обстрела.

– Я не желаю слушать, сколько раз вы облажались, капитан. Перешлите на мой телефон топографическую карту с указанием их радиуса обстрела.

– Есть, сэр. Мы думали, Сеута могла отправить наземные патрули к вашему местопребыванию…

Дориан отложил телефон, изучая карту и игнорируя капитана. Из нынешнего местоположения можно было добраться до ближайшей точки рандеву за пределами радиуса обстрела Сеуты часа за три. Дориан поглядел на свои обожженные ноги. Скорее уж часа за четыре. Путь будет нелегким, но он справится.

Пилот снова всхрапнул, чем привлек внимание Дориана. Он с досадой поглядел вниз. Что же делать? Пистолет и магазины маячили рядом, молча предлагая решение.

Мысленно взвешивая альтернативы, Слоун отвел взгляд. Каждый рассмотренный вариант наталкивался на одну и ту же простую мысль, холодную и окончательную: «Не будь дураком. Ты же знаешь, что это надо сделать». И впервые в жизни Дориан мог наделить этот голос лицом – Арес. Впервые в жизни он чувствовал свои собственные, истинные мысли, мысли человека, которым он был до первой вспышки, до того, как отец поместил его в трубу. Этот момент стал микрокосмом всех когда-либо принятых им решений – схваткой между его эмоциональной, человеческой натурой и этим жестоким, холодным голосом. Арес. Он всегда был движущей силой, таившейся на втором плане, невидимой, постоянно понукающей Дориана, формирующей его мысли. Слоун никогда в полной мере не осознавал, какая схватка идет в нем самом, вплоть до этого момента. Арес снова крикнул: «Не будь слабаком! Ты особенный. Ты должен выжить. Весь твой биологический вид зависит от тебя. Он – всего лишь один из солдат, сложивших голову за свое дело. Не позволяй его жертве омрачить твое суждение».

Дориан поднес телефон к губам.

– Капитан, я только что переслал вам координаты.

Посмотрел на пилота, потом на свои обожженные ноги – ноги, на которых он еще был способен ходить.

– Сэр?

Мысли Дориана мотало туда-сюда, будто утлую лодчонку в бурном море. Теперь голос звучал твердо. «Этот мир построен не для слабых. Дориан, ты разыгрываешь величайшую шахматную партию в истории. Не рискуй королем ради спасения пешки».

– Я здесь, – сообщил Слоун. – Я буду на точке эвакуации через…

«Не…»

– …восемь часов. Имейте в виду, со мной еще один выживший. Если нас не окажется по указанным координатам, прикажите спасательной команде углубиться в лес и искать нас по азимуту сорок семь градусов.

В тот же миг голос исчез, замолк. Мысли Дориана стали его собственными. Он обрел свободу. Он стал… другим или просто человеком, которым должен был стать с самого начала? Голос в трубке прервал эти размышления.

– Вас понял, генерал. Бог в помощь.

– Капитан!

– Сэр?

– В моей каюте девушка, – произнес Дориан.

– Да, сэр. Она здесь…

– Скажите ей… что я в порядке.

– Есть, сэр, прослежу…

Дориан дал отбой.

И снова повалился на землю. Он вдруг почувствовал, что голоден. Необходимо было поесть; ему потребуется вся его сила, особенно учитывая дополнительный вес, который предстоит тащить. Придется заняться охотой.

Вдали послышался басовитый рокот. Гром? Нет. Топот копыт лошадей, несущихся сквозь лес.

Где-то у побережья Сеуты

Средиземное море

Изрядную часть последнего часа Кейт и Дэвид не обменялись ни словом, и это наполняло ее радостью. Они просто лежали обнаженные на простынях королевской кровати посреди каюты, обшитой деревянными панелями.

Обстановка казалась ей просто нереальной; они будто лежали в шикарном гостиничном люксе, а мир снаружи был лишь дурным сном. Она чувствовала себя уверенной и свободной впервые с тех пор… с тех пор, как себя помнила.

Щека Кейт покоилась у Дэвида на груди. Ей нравилось слушать его сердце, смотреть, как его грудь вздымается и опадает с каждым вздохом. Она провела пальцем по красным рубцам ожога на груди. Он выглядел так, будто Дэвида заклеймили.

– Это новый, – негромко произнес Вэйл. – Цена деревянного коня в этом свихнувшемся мире, – голос его был совершенно серьезен.

Это что, шутка? Приподнявшись на локте, Кейт заглянула ему в глаза, надеясь найти ответ, но Дэвид не смотрел на нее.

Он как-то изменился. Стал жестче. Отдалился. Кейт ощутила это, когда они занимались любовью. Он был не так ласков, как тогда в Гибралтаре.

Она снова опустила голову ему на грудь, отчасти спрятав лицо.

– У меня был сон про деревянного коня. Ты чертил…

Дэвид отстранил ее от себя.

– Я сидел за чертежным столом…

Она в шоке нерешительно кивнула.

– Да… на веранде с видом на голубой залив и поросший лесом полуостров…

– Не может быть… – прошептал Дэвид. – Каким образом?

Слова Мартина эхом прозвучали у Кейт в памяти: «Мы полагаем, что ген Атлантиды связан с квантовыми биологическими процессами. Субатомные частицы переносятся быстрее скорости света…»

Кейт перелила Дэвиду свою кровь, но это не могло изменить его гено́м, не могло наделить его ге́ном Атлантиды, и тем не менее какая-то связь между ними возникла.

– Полагаю, это имеет отношение к гену Атлантиды – он активирует какую-то квантовую биологическую связь…

– Ладно, на этом и остановимся. Больше никакой научной абракадабры. Нам с тобою надо поговорить.

– Так говори, – Кейт отодвинулась. – Официальное приглашение тебе не требуется.

– Ты меня бросила.

– Что?!

– В Гибралтаре. Я тебе верил…

– А можно тебе напомнить, что в тебя стреляли – трижды? Киган собирался убить тебя.

– Вовсе нет.

– Я пошла на сделку с ним…

– Ничего подобного. Я был ему нужен. Он хотел, чтобы я убил Слоуна. Он манипулировал нами обоими. Ты должна была прийти ко мне…

– Серьезно? Дэвид, ты едва ноги передвигал. Киган сказал мне, что в доме яблоку негде упасть от его людей – агентов Иммари. И они ведь были его людьми, не так ли?