Водоворот - Фруде Гранхус

Часы пробили одиннадцать. Рино все еще сидел у Тор-кила Брюна, акушера, который когда-то принял роды у матери Эвена Харстада, а сейчас, не отрываясь, смотрел на огонь в камине. Врач только что нарушил врачебную тайну, и его чувство самоуважения серьезно пошатнулось.

– Такие секреты хранятся надежнее, чем просто врачебная тайна, – Брюн строго взглянул на инспектора, словно говоря, что он должен разделить с ним угрызения совести.

– А Эвен знает об этом?

– Не думаю, – Торкил сменил позу и сразу показался более приземленным. – Но я уже давно не удивляюсь, что могут выяснить люди. Мне часто сообщают такие вещи, которые, как я думал, никогда не покинут больничные стены. Но слабые звенья есть везде.

– Сестры? – поинтересовался Рино.

– Это вы сказали, не я. Может, и они. Те, кто прикасается к тайне – акушеры, хирурги, – серьезнее относятся к ее соблюдению. А сестры немного отстранены от процесса, не говоря уж о секретарях, бухгалтерии и прочих бумажных червях. Для того, чтобы врачебная тайна соблюдалась, все должны уважать ее одинаково.

Пальцы старого врача подрагивали. Он уже во второй или третий раз подносил ко рту пустую чашку. И проповедь о морали он сейчас произнес, прежде всего чтобы укрепить свое собственное ощущение справедливости.

– Я до сих пор не уверен, стоило ли мне все вам рассказывать.

– То, что вы сделали, не только правильно, но и очень полезно, – я это знаю. И вы в этом убедитесь! – Рино действительно так считал, а не просто хотел поддержать старика. – Его сводная сестра…

– Да?

– Вы помните, как ее зовут?

– Ингеборг, как-то так… – Брюн жестом показал, что подобные сведения слишком незначительны, чтобы обращать на них внимание. – Она когда-то там тоже жила, но что-то подсказывает мне, что ей повезло вовремя уехать. Кстати, именно она является формальной владелицей дома, насколько я знаю.

Рино решил не продолжать расспросы, понимая, что Брюну нужно успокоить собственную совесть. К тому же он был потрясен рассказом старого врача.

Во время заседания следственной группы Никласа трясло. Рассказывая историю Эдмунда и Андреа, ему приходилось останавливаться и переводить дух. Когда Никлас, наконец, дошел до самой сути – визита к Хайди, пот градом стекал по лбу. Хотя слушатели, несомненно, были удивлены и захвачены его рассказом, он заметил, как они переглядывались. Им не понравилось, что он действовал в одиночку и не поделился своими открытиями раньше.

– Ты поверил тому, что говорили твои рассказчики? – нарушил тишину Бё.

Поверил ли он? Мог ли он с уверенностью утверждать, что Лилли Марие рассказала ему полную и чистую правду? А Хайди? Физически она действительно была ущербной, как и говорили окружащие, но, общаясь с ней, Никлас чувствовал, что она не так проста, как принято считать.

– Да, – твердо ответил Никлас. – К тому же не сложно подтвердить, что Лилли Марие действительно дочь Андреа.

– Я помню, кто-то говорил о женщине, провалившейся под лед, но не могу ее вспомнить, – Бё прикрыл глаза, как будто вновь копался в глубинах памяти. – Ходили разные слухи. О муже-алкоголике и о том, что дома у них все было очень неблагополучно. Кажется, люди начали болтать уже после несчастья, и все это подтверждает твой рассказ. Ведь детей распределили по разным семьям.

– Если история подтвердится, по крайней мере, то, что рассказала Хайди, мы в тупике, – Брокс словно кого-то в этом обвинял. На его лице проступила усталость, меньше всего ему сейчас было нужно, чтобы те тоненькие нити, которые наметились в расследовании, оборвались.

– Я думаю, мне стоит самому с ней поговорить, Сандсбакк тоже наверняка захочет присоединиться.

Через полчаса должны были приехать следователи из Центрального управления, и Броксу явно не хотелось рассказывать им о том, что среди них есть одиночка.

– То есть ты считаешь, что из-за кукол эта история превращается всего лишь в ностальгическую чепуху? – Линд покачал головой. То ли он не поверил тому, что рассказала Хайди, то ли подозревал, что убийца использовал кукол, чтобы сбить полицейских со следа. – Я, конечно, ничего не хочу сказать, но то, что через двадцать пять лет Хайди вдруг почувствовала, что останки ее младшей сестры скоро проявятся, звучит весьма неправдоподобно.

Все замолчали, Никлас хотел было еще раз сказать, что и Лилли Марие, и Хайди говорили вполне убедительно, но промолчал. Он сказал достаточно.

– Нужно допросить обеих. Хочу получить еще одно мнение помимо твоего, Никлас, – Брокс не смотрел Никла-су в глаза, было ясно, что он рассержен из-за вольностей, которые тот себе позволил. А может быть, он просто разозлился, ведь теперь у них не оставалось никаких версий.

* * *

– Кажется, я сегодня не слишком популярен.

Никлас пил кофе в кабинете Линда.

– Если твоя история подтвердится, станешь звездой.

– Но…? – Никлас чувствовал, что Линд скептически отнесся к услышанному.

– Я готов поверить в историю об Эдмунде и Андреа, многие из нас что-то слышали об этом. Но я очень сомневаюсь в сверхъестественных способностях Хайди.

– Она кажется гораздо более адекватной, чем мне рассказывали.

– Судя по ее рассказу, так оно и есть, и все-таки… – Линд махнул рукой, показывая, что готов принять любые варианты, но по выражению лица было ясно, что это не так.

– Не знаю, – Никлас задержал дыхание из-за новой волны спазмов, заставившей его согнуться. – С первого же дня я чувствовал, что мы идем по ложному пути и что разгадка совсем не там, где кажется на первый взгляд.

– Что с тобой, Никлас? – Линд отставил чашку с кофе и передернул плечами, как будто стряхивая с себя мошку.

– Кажется, подцепил вирус. Живот крутит.

– Ты бледный как смерть. Поезжай домой – отлежись. Я скажу Броксу, что ты ужасно выглядел.

– Спасибо за комплимент.

– Моя дружба безгранична.

* * *

Сначала Никлас отказался от предложения Линда, но из-за новых спазмов ему пришлось уехать. Дома никого не было. Скорее всего, Карианне опять вызвали в банк. Похоже, дела у нее налаживались. И все благодаря ужасному преступлению.

Спазмы накатывали регулярно, но уже не были такими сильными. Он лежал на диване и смотрел на рысь. Невероятно – он отправил зубочистку на анализ, опять не поставив в известность Брокса. Если Карианне когда-нибудь об этом узнает, она решит, что он сошел с ума.

Мысли вертелись вокруг событий последних дней, ощущение, что он что-то упустил, становилось все сильнее. Он попытался обдумать все еще раз, прошелся по всем событиям, начиная с того дня, когда нашли Эллен Стеен и заканчивая беседой с Хайди. Он представлял себе картину вновь и вновь, все сильнее убеждаясь в том, что разгадка у него перед глазами, в чем-то, на что они давно уже не обращают внимание. Вспоминал, как лежали на песке распростертые женщины, одетые как куклы, которых Андреа подарила своим детям. Неужели убийца действительно использовал прибившихся на пляж кукол лишь для того, чтобы сбить их со следа? Ведь он не только повторил их одежду – поза, в которой лежала Сара Халворсен, была неестественной, ее специально уложили так, чтобы она указывала куда-то рукой. Никлас вспомнил, что проследил взглядом за направлением руки – горы, вершина, Брокс назвал ее Рог. Тогда это не навело его ни на какие мысли, да и сейчас тоже… А в какой позе лежала Эллен Стеен? Когда они с Линдом приехали на место происшествия, врачи уже пытались реанимировать женщину. Они вполне могли упустить почерк преступника.