Убить бессмертного - Джефф Сомерс

- Все готово, мистер Кейтс. Надеюсь… - Он остановился и наклонил голову, словно к чему-то прислушивался. Потом вздрогнул и снова направил взгляд на меня. - Надеюсь, вы выполните свою часть договора. Я мечтаю, мечтаю, мечта-а-а-аю умереть.

- Надеюсь, - повторил он, и в его голосе послышалось зловещее спокойствие монахов, - вы позволите побеседовать с вами о бессмертии, мистер… Кейтс, да? Это займет всего несколько минут, и я буду очень благодарен, если вы уделите мне время.

На один миг, на долю секунды все застыло. Боль во мне разбухла настолько, что казалось, я сейчас лопну, как воздушный шар. Брат Уэст, глядя на меня, стоял неподвижно, как обычно, слегка улыбаясь; больше я ничего не видел. Звуков не было. Двигаться я по-прежнему не мог.

И вдруг боль взорвалась, разбилась на миллиарды крошечных частичек, разлетелась по всем внутренностям, обожгла до самых костей. Мое тело застыло, жизнь превратилась в бесконечную судорогу. Я почувствовал, как сердце сжимается в спазме и начинает биться, перегонять остывающую кровь по венам. Я открыл рот, чтобы закричать, но ничего не вышло. Мои легкие сдулись и не хотели слушаться. Я сел и, дрожа, уставился на брата Уэста.

- Мистер Кейтс, - произнес монах. - Позвольте показать вам бесконечную…

Воздух дрогнул от выстрела. Живот брата Уэста, недавно закрытый Китом, взорвался кучей проводов и белыми кусками изоляции. Монах издал странный сиплый звук и упал.

У меня в крови словно плавали щепки. Я сидел в металлическом контейнере, дрожал и не мог сдвинуться с места. Потом через сжавшееся горло ручейком начал сочиться воздух. Еще несколько секунд я медленно заставлял открыться легкие, корчился и содрогался в сухих рвотных позывах.

Раздались тяжелые, медленные шаги. В моем поле зрения появился монах, который аккуратно переступил через Уэста. Я видел его только краем глаза, но понял, что с ним что-то не так - ряса была вся в лохмотьях и пятнах, лицо измазано грязью, - хотя довольное выражение лица, как у всех монахов, никуда не делось.

Когда он повернулся ко мне и заговорил, я каким-то чудом его узнал. Я все еще дрожал и совсем ослаб, и тут адреналин пронесся по моим венам, как жидкий лед. Я чуть не задохнулся.

- Мистер Кейтс, - произнесло существо, которое когда-то было Барнаби Доусоном. - Сюда пускают только мертвецов и монахов. Кто-то из нас играет не по правилам.

10011

За стеной камеры завыла сирена. Если не считать рваной и грязной рясы, Барнаби Доусон внешне ничем не отличался от остальных монахов: стандартная человекообразная фигура, черная одежда, белая искусственная кожа, темные очки. Стандартное выражение лица - смесь самодовольства, дружеского участия и веселья. Хотя, наверное, это я сам придумал.

Я дрожал. Мне кое-как удалось сжать кулаки и направить глаза на Доусона, но на большее я был не способен. Я не мог поднять рук, какие уж тут драки, тем более с машиной для убийств. Полная задница. Мне было все равно.

- По идее, - весело начал Доусон, наставив на меня пистолет, - я должен быть тебе благодарен. Ты подарил мне бессмертие. Я мог бы ходить за тобой и наблюдать, как ты стареешь. А потом несколько тысяч лет каждое утро радоваться воспоминанию о твоей жалкой смерти. Я мог бы ждать и смотреть, как ты пытаешься уползти от смерти. -

Он сделал паузу. - Тоже неплохо! Но ты, Кейтс, просто волшебник какой-то! Меня трансформировали как раз в такой камере. Почему бы тебе не испытать то же? - Он кивнул. - То же, да не совсем, а? Пожалуй, когда мы достанем из черепа твой мозг, на том и остановимся.

Мои зубы стучали. Я по-прежнему дрожал, однако медленно начинал управлять своим телом. Стараясь не выпускать Доусона из виду, я осмотрелся. Я сидел в маленьком контейнере размером с гроб. Он висел, как ховер, в нескольких футах от пола. С одной стороны мирно моргали разные ЖК-дисплеи. Контейнер быстро заполнялся моим потом.

Камера была маленькой и скудно обставленной: голые бетонные стены, металлический стол, освещенный жестким белым светом ламп на потолке, еще один стол на колесиках с тремя хирургическими инструментами, чистыми и страшными на вид. Влажный воздух как будто давил.

Доусон сел прямо на стол, расставив ноги и сгорбив плечи. Человеческая поза, которая выглядела страшно и неуместно. Он поболтал ногами; я услышал, как жужжат крошечные моторчики.

- Когда твое имя всплыло в сети Электрической церкви, сперва я захотел размазать твои мозги по первой попавшейся стене, порисовать пальцем, обмакивая его в твою кровь. А теперь… Ты только посмотри на себя! Честно скажу тебе, говнюк, я даже растерялся.

С большим напряжением я повернул голову к Доусону. Я открыл рот, но сумел выжать из себя лишь булькающий звук. Рот заполнился слюной.

- Что-что? - Доусон вскочил и нагнулся ко мне, приставив руку к резиновому уху. - Я могу за несколько секунд прочесать огромные лингвистические библиотеки, но ты говоришь на языке, не известном ни одному человеку. Впрочем, какой ты человек, ты же мешок с дерьмом, правда?

Он подкрепил эти слова резкой пощечиной тыльной стороной ладони. Меня как будто током ударило.

- Придется для начала выбить из тебя дерьмо! Чтобы ты расслабился!

Я опустил глаза. С разбитой губы капала кровь и собиралась в лужицу. Дрожь начала утихать. Теперь во всех суставах возникла ноющая холодная боль. Пистолет твердым комом давил мне в спину, но я понимал: в таком состоянии не будет даже ничьей. К тому же, мелькнула ироничная мысль, хорошая взбучка меня и вправду расслабит.

Меня что-то схватило, мир опустился - этот проклятый киборг вытащил меня из контейнера и поднял в воздух. На белую рожу закапали мои пот, кровь и слюна.

- Я идеален, Кейтс! Благодаря тебе. Теперь мне не нужен даже полицейский значок. Я иду по улице, и вы, мерзкие крысы, разбегаетесь. Я выхожу на охоту ночью. Слухи множатся, и теперь крысы прячутся под землей. Они знают: идет Барнаби Доусон! - Он наклонил голову смутно знакомым птичьим движением. Я обвис в его руках, как кусок мяса у мясника. - И мне это нравится! Но у меня, между прочим, есть работа. Мне ввели кое-какие программы. Ты - последний пункт в моем списке дел, а потом несколько веков беззаботной жизни. - Он огляделся неприятно по-человечески. - Поражаюсь, как ты сюда попал? С тех самых пор, как я стал Барнаби Доусоном-версия-два, я тебя ищу. Выслеживаю всеми доступными способами. Через базу данных Церкви, по связям из ССБ, старыми добрыми пытками всяких крыс. Я составил полную картину твоих передвижений, но только сейчас начал понимать, на кой черт ты сюда приперся. Ты охотишься на Скволора, так? - Он залился искусственным смехом. - Неужели ты и вправду решил, что жалкая крыса вроде тебя может провернуть такое дело? Что ты на это способен?!

Я почувствовал, что его руки напряглись, и зажмурился. Он бросил меня прямо в стену, да так, что у меня во рту зашатались зубы и из тела вырвался весь воздух. Задыхаясь и вытаращив глаза, я сполз на пол.