Давно пора - Юрий Хользов

— Зачем мы здесь на самом деле, Магистр? — я помнил о задании, но нельзя слишком рваться в зверинец, он поймет.

— Марк, я не стану тебе врать, — он сказал это тоном полицейского, стало понятно, что в переводе на русский, это значит «не твое дело».

— Я ценю. И понимаю, что игра ведется сразу на нескольких уровнях, а я в центре этого говна, и знать мне не положено даже части всего происходящего. Но один вопрос у меня есть, и вы ответом на него заплатите за то, что планируете, — я остановился, скрестил руки на груди, давая понять, что не сдвинусь с места далее.

— Хм, это интересное предложение, Марк. Особенно для того, кто настолько слаб, как вы. И что, если я откажу, вы развернетесь и уйдете? — Он смотрел на меня улыбаясь, чувствуя себя хозяином положения.

— Попытаюсь. У меня не получится. Вы сделаете свои грязные дела и отпустите меня, когда наиграетесь, Матрона об этом узнает и конфликт заимеет новые границы, уже вполне ощутимые. Вы хотите первым сбросить маску, Магистр Филлин? — это был ва–банк. Но тут каждый день ва–банк, поэтому я был спокоен. Со временем устаешь даже бояться.

— Поразительно! Вы так быстро прогрессируете, Марк! Мы с вами говорили совсем недавно, и в ваших глазах была только обреченность, а сейчас! Вы посмотрите на себя! Руки скрестил, «хочешь меня насиловать — насилуй бревно, я даже не пошевелюсь!» — он картинно меня передразнил, очень точно поймав суть моей позиции, — знаете, что я вижу, Марк?

— Наглого имбецила, который играет с огнем? — я сделал максимально тупое лицо.

— Нет же! Я вижу мужчину! Настоящего! Вы больше не боитесь, больше не готовы быть пешкой, хотите диктовать условия! — он даже дыхание сбил. Закрались подозрения, что он либо педик, либо из тех метросексуальных мужиков, которые обожают власть над собой, — Марк, я принимаю ваше предложение, с одним условием.

— …?

— Расскажите, что изменилось?

Я надолго задумался. Даже на жопу сел прямо посреди комнаты. А правда, что? Лора и Ксюха? Ну да, я хочу их вывезти отсюда. Но это не ответ. Это, скорее всего триггер. Что–то изменилось лично во мне.

— Надежда… — Я проговорил это хриплым голосом, потому что для меня это тоже стало открытием. Давно у меня не было повода покопаться в себе.

— Надежда — та еще мерзавка, Марк, — Филлин покачал головой, словно разочаровался. — Что ее разбудило?

— Я понял, что моя смерть не факт, а лишь один из вариантов. Все мне твердят, что я труп, просто пока теплый. И я долго в это верил.

— А потом ты своими руками отнял несколько жизней. Одну за другой, — Филя все понимал, до него быстро доходило.

Я молчал. Он прав. Но не во всем. Дело не только в том, что у меня за плечами уже десяток битв насмерть. Битв, из которых я вышел победителем. Честно и без купюр. Вопрос моего выживания — это не факт моей смерти. Это ставка с коэффициентом один к десяти. Но один — это тоже коэффициент с вероятностью!

Сначала все было хуже в тысячи раз, за эти месяцы я поднял свои шансы настолько, что надежда постучалась в дверь моей черепной коробки. Я вдруг осознал, что не собираюсь умирать.

— Хорошо. Задавайте свой вопрос, — он сел напротив и прислонился спиной к стеллажу.

— Совет. Почему меня вечно грозятся убить. Я ведь герой, прорвавший пелену. Неужели совет не спросит с Гаускварры по всей строгости, если меня убьют?

— Аха–ха, Марк, вы все–таки ребенок, — он засмеялся, не собираясь продолжать, но я сверлил его вопросительным взглядом.

— Ладно, я отвечу, хоть это и глупо. Совету на тебя плевать, большинство вообще хотели бы, чтоб тебя не было. Люди потеряли интерес к тебе, когда ты ушел сюда. Единственная реально заинтересованная в тебе сторона — Демоны. Но с Демонами все просто. Им представят все доказательства того, что ты пал в битве. Любой битве, повод и размах не важен. Если Демонам покажут, что героя убили — они сами от тебя отвернутся. Демоны как раса — это культ силы, в самом прямом ее проявлении.

— А Горурран? — эльф удивился, он на мгновение потерял самообладание и стало ясно, я попал в точку.

— А что Горурран? Он древний, ему плевать.

— Древний? Типа, настоящий? Это которые вместо героев, у их расы?

— Да.

— Круто, — я выдохнул. Синий старикан не обещал поддержку, точнее обещал, но после. Однако, знать об этом никому не обязательно.

— Марк, объяснись! — Филька был серьезен, ему не нравилась новая инфа.

— Я под защитой Горуррана, — я максимально простодушно пожал плечами.

— Ложь! Вы с ним даже не говорили! — Филька вскрикнул, подскочив на ноги, и уставившись на меня дикими глазами.

— Ну, вообще–то говорили, когда все ушли из Зала Совета. Спроси Ксюху, не думаю, что это большой секрет. Просто подошел большой старшеклассник и сказал дать знать, если обидят, — я уже неплохо изучил Дроу.

Они опасные, хитрые и сильные. Но во всем их быту, среди всех их достоинств, есть один ощутимый недостаток. Они не задают прямых вопросов. Они не разговаривают. Они выведывают. И максимум, что будет интересовать Фильку, это говорил ли я с Горурраном вообще или нет. И когда он узнает, что да — он не станет уточнять, о чем был разговор, ибо такой интерес вызовет подозрения и Ксюха расскажет Мэйфрин об этих вопросах.

О да, крыса канцелярская, теперь передай мамке и десять раз подумайте, чем грозит моя смерть.

Было видно, что эта информация обескуражила Фильку, он даже растерялся на некоторое время, на лице эмоции то появлялись, то пропадали. Затем, он взял себя в руки, перестал ходить туда–сюда, добродушно улыбнулся и продолжил.

— Ну ладно, пройдем, покажу своих зверушек, — я встал, и мы направились по лестнице в подвал.

Это был не зверинец, а тюрьма для самых разных существ. Тут и хищные растения, и гоблины, только не такие, как в подземельях, скорее всего с поверхности. И обычные лошади, ну почти обычные. Видели коня, размером с БелАЗ? Вот настолько обычные. Саблезубые тигры. Гидра. Василиск, камера которого блестела барьером.

— Уникальная возможность смотреть в глаза Василиску и не стать камнем, завораживает. Вы согласны, Марк?

— Да, но грустно. Этот гордый хищник должен бегать по подземелью и жрать путников, а он сидит тут, лишенный своего дара, — мне было больно смотреть на это. И зоопарки я не любил по той же причине.

— Охо–хо, Марк! Им не нужно больше выживать! Их всех тут исправно кормят и следят за здоровьем! — Филька не понимал ценности воли идти куда хочешь. Захотелось ему показать. Но я не могу, увы.

Мы шли дальше, я останавливался, чтобы посмотреть на странную кучу грибов. Как только я задержал на них взгляд, они рассыпались и побежали в мою сторону!

— Споровики. Разумные грибы. Живут колониями. Чрезвычайно опасны, для одинокого путника.