Черная заря. Пепел на зеленой траве - Александр Конторович

Киваю майору на ближайший камень. Присаживаемся, и я вкратце излагаю ему обстоятельства дела. Вопрос, собственно, всего один: топаем ли мы в Рудный ножками или нет.

— У вас есть какие-то предложения? — сухо интересуется майор.

— Да как вам сказать… В вашем состоянии дойти до города — вещь практически нереальная. Допускаю, что у вас имеются какие-либо медикаменты, которые способны на некоторое время снизить болевой порог. Увы, но даже в этом случае до города вы не дойдете. Своими ногами, я имею в виду. Оставить вас здесь и идти за помощью самому — тоже не вариант. Сколько я буду топать? Сутки как минимум. Что с вами будет здесь за это время? Я далек от мысли, что эти самые мерзавцы, устроившие нам засаду, сделали это по велению своей левой пятки…

Немец удивленно поднимает бровь. Вздохнув, я объясняю ему смысл этого старого русского выражения. Он понимающе кивает головой.

— Совершенно однозначно они явились сюда не просто так. Нападавшие ждали машину, которая должна была здесь пройти, — продолжаю я излагать свои мысли.

— Они ждали именно эту машину, — отвечает Гратц.

— Почему? Нет, я не сомневаюсь в ваших словах, но с чего вы взяли, что именно эту?

— Засада была расставлена вот так. — Майор наклоняется и веточкой чертит на песке обозначения. — Спереди, с левого фланга, и если бы мы успели проскочить вперед, то тот человек, которого вы убрали первым, оказался бы у нас в тылу.

— Ну и? Нормальное построение засады на автомобиль.

— Не скажите, — качает головой Гратц. — Если бы засада ставилась на грузовик, то нападавшие поставили бы одного человека на верхушку холма. Он смог бы контролировать находящихся в кузове людей. Этого не сделали, почему? Они контролировали только правый борт автомобиля, простреливали кабину спереди и рассчитывали контролировать заднюю дверь. А левый борт?

— Никого там не было.

— Правильно. Ведь кроме задней двери наш автомобиль имел дверь только справа, если не считать, конечно, водительской…

— То есть засада ставилась конкретно на данную марку машины?

— Так, — кивает немец. — Вы все правильно сказали. Грузовика здесь никто не ожидал.

— Тем более, — соглашаюсь я с его выводами. — Исходя из ваших же слов, вполне возможно предположить, что если нападавшие не вернутся в оговоренный срок, то сюда могут пожаловать те, кто их послал. И не факт, что они придут сюда в таком же количестве. Их вполне может быть и больше. Вы считаете себя настолько великолепным бойцом, что беретесь положить здесь десяток противников?

— Нет, — отрицательно мотает головой майор. — Не думаю, что это было бы правильным решением. Хотя если исходить из того, что засаду ставили на вас, логичнее было бы именно вам и уйти. Я действительно не могу выступить победителем из такой схватки, но существенно пощипать этих контролеров думаю, что сумею. За это время вы сможете оторваться от погони.

— Все так. А если засаду ставили на вас? Да и вообще, сказать по правде, у нас с вами не то положение, чтобы оставлять кого-то для задержки противника. Слава богу, не на чужой территории находимся.

Майор вопросительно смотрит на разложенные на траве автоматы.

— Наличие такого количества автоматического оружия на руках у нападавших — это в вашем понятии нормальное явление?

— Ненормальное. Хочу однако заметить, что хотя все эти люди и одеты в военную форму, никто из них не является военнослужащим. Это обыкновенные бандиты, переодевшиеся для нападения.

— Да, я уже обратил внимание на неуставные прически и татуировки. Сомневаюсь, что ваши солдаты позволяли бы себе такие вещи.

— Ну, кроме солдат у нас есть еще и ополчение, а там каких только персонажей не попадается. Судимые тоже есть. Так что наколки и длинные волосы — это не самое основное.

— А что же тогда главное?

— Да грязные они. Солдат или ополченец о себе заботится. Даже если он сам чего-то упустит, то командир ему на это укажет. Всякая грязь и безалаберность, да даже и элементарная неопрятность в бою очень дорого обойтись может. А здесь, такое впечатление, никакого нормального командира у них не было. Главарь тут точно какой-нибудь имелся. А вот командира не было. Нужно ли мне объяснять вам разницу между главарем банды и командиром взвода?

Гратц отрицательно мотает головой: в таких объяснениях он не нуждается.

Итогом беседы явилось то, что, оттащив кое-какой хабар на вершину холма, я принялся оборудовать там импровизированный схрон. Взвалив немца на закорки, я поковылял по камням, стараясь не оставлять за собой никаких следов. Не скажу, что это получилось совсем уж хорошо, но где-то в первом приближении спрятать свою дорожку удалось. Спускался я уже с другой стороны.

Подойдя к машине, я начал всячески путать следы вокруг нее. Очумевшим лосем носился по лесу, стараясь оставить как можно больше следов в самых разнообразных местах. Взвалив на спину двоих бандюков, отволок их подальше в лес. Наступив на горло зеленому земноводному, положил около тел и оружие, постаравшись создать впечатление, что нападавшие во время боя разбежались по всему лесу. Надеюсь, что у того, кто будет распутывать этот ребус, крыша съедет раньше, нежели он придет хоть к какому-нибудь конкретному выводу.

На все про все ушло несколько часов. Солнце уже начало клониться к закату, когда я наконец добрался до нашего убежища.

Немец, надо отдать ему должное, времени попусту не терял. Вычистив свое оружие, он позаботился даже об обустройстве нашего временного пристанища. Растянул над ямкой плащ-палатку, аккуратно замаскировал все это камнями и сломанными ветками, да так ловко, что я с трудом его там обнаружил. Нечего сказать, мастер. Более того, увидев, что я поднимаюсь вверх, он достал из рюкзака таблетку сухого горючего и разогрел мне в котелке воды. Сообразил мужик, что после всех этих побегушек по лесу аппетит у меня проснется будь здоров какой.

— Сами-то вы поесть успели?

— Найн! — отрицательно мотает головой майор. — Это будет неправильно. Я не настолько проголодался, а вы работали больше меня.

Ну что я тут могу сказать? Опускаюсь на камень, немец тотчас же протягивает мне свернутый термоизолирующий коврик.

— Дело к вечеру, камни остывают… Не волнуйтесь, у меня еще есть.

— Вот что, майор… Мужик ты вроде нормальный. Чего мы тут будем «выкать» да политесы разводить? Давай на «ты».

Гратц вопросительно приподнимает бровь.

— Ну… Вы же старший офицер…

— Я подполковника получил месяц назад. Да и ты, настолько я в курсе, тоже в таких чинах ходил. Чего мы тут друг перед другом ваньку валять будем? Мне, как видишь, никто ковровую дорожку в лесу не расстилает.

— Гут, — соглашается майор и протягивает руку. — Гюнтер.

— Сергей, — пожимаю протянутую ладонь.