Черная заря. Пепел на зеленой траве - Александр Конторович

Только до кровати добрался — и все! Не помню уже ничего…

А вот пробуждение было очень приятным! С одной стороны мой бок согревала Лизавета, успевшая уже превратиться в небольшую и очень муркотальную кошечку, а с другой… там тоже было очень тепло. И уютно, так, что вылезать не хотелось совсем.

Но, видать, судьба такая — все время меня будят не вовремя!

За дверью затопали, жалобно проскрипели доски пола — и на пороге возник Калин.

— Все дрыхнешь, лодырь? — сурово вопрошает он меня.

Скосив глаза вбок, обрываю его следующую гневную тираду. Бородач прикрывает ладонью рот, понимающе кивает и, пятясь, выходит.

Какой уж теперь сон…

В кухне наша хозяйка уже угощает гостя чаем. Тот довольно отфыркивается и дует на блюдечко.

— Вылез наконец-то… — благодушно ворчит он.

— Поспишь тут с вами…

— И не фиг спать! Дел невпроворот!

— Опять?! Только из лесу вылез!

— И хрен ли тебя туда загонял? Пойдем, лучше полезными вещами займись! — и он, встав с табуретки, тащит меня за рукав.

А по улице идет колонна… Длинная, я даже не мог разглядеть ее конца. Здоровенные, на высоких колесах, тягачи тащат за собою груженые платформы.

— Офигеть…

— А ты думал! — хмыкает бородач. — Не всем же автоматом махать… кто-то и работать должен!

Сразу же после того как я передал диск Широкову, я вызвал Калина на приватный разговор.

— Тут вот какое дело… ты ж у нас человек умный, да и технически подкован — как никто иной.

— А без лести? — насупился бородач.

— Ты же понимаешь, базируясь только на склады, многого не сделать.

— Не лопух, давно просек.

— Так вот, это не все.

— И об этом уже догадался, — кивает он. — Есть у тебя какой-то камешек под полой… есть!

— Короче! Имеется еще и некоторое количество законсервированных производственных центров. Немного их, но уж что есть…

— Так! — заинтересованно пододвигается он ко мне.

— Есть и связная сеть, координаты вот здесь, — пододвигаю к нему коробочку компакт-диска. — Сеть совершенно самостоятельная, наши связисты про нее не в курсе вообще, я узнавал. Зачем так сделано, не знаю, но тут явно умная башка все это придумала. Там и люди на местах присутствуют. Не очень много, только для поддержания этого добра в рабочем состоянии. Приказ на активацию производства и расконсервацию техники я им уже отдал. Здесь у нас непонятки какие-то происходят, Широков явно не в курсе всего, а ждать, пока кто-то с нужным паролем придет…

— Если придет.

— И так может быть, — соглашаюсь с ним. — Словом, я отсюда уйти пока не могу, да и толку-то там с меня? Тут специалист нужен, а я кто такой? Рядовой головорез?

— Не рядовой…

— Утешил! В общем так, я Лизунову топлива отправил — много, тебе тоже хватит. С этой стороны все объясняется легко, к нему никто не полезет с проверками. Там поселок геодезистов — самое для вас место. Дороги туда есть, техника вообще любая пройдет. Формируй колонну и двигай к этим производствам, принимай их под себя. Людей подбирай сам — это уже не моя епархия. Я тут вас прикрою, сколько смогу. Изобрету какую-нибудь отмазку. Только уж сам особо не светись, хорошо? Потянешь?

Калин только фыркает.

— Сам-то подумал, что спросил? Это уж по мне дело, есть масштаб! Не переживай, прорвемся! Я еще не завтра помру, и не рассчитывай!

И вот сейчас я вижу плоды его трудов. Не знаю, что там на этих платформах и в кузовах — но для нашего города оно явно лишним не будет. Теперь и на ноги крепче встанем, уже в будущее смотреть можно будет спокойнее.

Народ наконец-то займется мирным трудом, а не побегушками-пострелялками. Административные хлопоты спихнуть удалось на Широкова — пусть его ухари пашут, там тоже народ нормальный есть. И иностранные дела, ежели таковые еще будут.

За тыл (кошусь на Калина) я теперь спокоен.

Тупиков — чем не министр обороны и главнокомандующий? Генерал! И не какой-то там паркетный шаркун! Он, кстати, с немцем спелся на удивление быстро. Не удивлюсь, если у нас и немецкая деревенька вскорости образуется — не все они уходить хотят.

А Ноздрев со своими ребятами — это наше городское (а может, и не только) управление. Уж как они за все это взялись — любая «элита» удавилась бы от осознания собственной никчемности.

А что теперь остается мне?

Да… найдется дело, за это я не переживаю.

Займусь чем-нибудь.

Детей растить стану наконец…