Взлет Андромеды - Влад Савин

Обложка журнала «Огонек». Две иллюстрации на развороте, с подписями.

Расширение территории по-русски…:

Православный священник осеняет крестом коленопреклоненных людей в меховой одежде.

Лицевой летописный свод Ивана Грозного: «В том же 1555 году, в январе, пришли послы к царю и великому князю из Сибири, от Сибирского хана Едигера и от всей земли сибирских людей… и поздравляли государя царя и великого князя на царствах, на Казанском и на Астраханском; и били челом государю от хана Едигера и от всей его земли, и просили, чтобы государь их хана и всю землю Сибирскую взял за себя в своё имя, и со всех сторон от врагов защитил, и дань свою на них возложил, и сборщика своего прислал, которому дань собрать».

…и по-американски:

Заснеженная равнина усеяна мертвыми телами индейцев. Между трупов ходят головорезы самого бандитского вида, с винчестерами и кольтами.

Бойня на ручье Вундед-Ни, 29 декабря 1890. И статья про это в газете «Абердинский Субботний Пионер», автор Лаймен Фрэнк Баум[28].

«Наша безопасность требует полного уничтожения индейцев. Притесняя их в течение веков, нам следует, чтобы защитить нашу цивилизацию, ещё раз их притеснить и стереть, наконец, этих диких и неприручаемых тварей с лица земли. В этом залог будущей безопасности наших поселенцев и солдат, которые оказались под некомпетентным командованием. Иначе в будущем нас ожидают проблемы с краснокожими, ничуть не меньшие, чем в прошлые годы».

Сержант Эндрю Баррет, морская пехота США. Южный Вьетнам.

Как та деревня называлась – а черт ее разберет! У этих вьетнамских дикарей даже язык не как у людей – и мяукают, словно помоечные коты, и как мне сказали, то же слово другим тоном будет значит совсем другое. К нашей команде переводчика прикомандировали, из «наших» туземцев – и мне этого хватает.

Мы – лесные рейнджеры. По крайней мере, так нас неофициально называют. Бегаем по этим проклятым джунглям за вьетконговцами, пытаемся их поймать… или они нас, как повезет. Работенка адова и с повышенным риском – но и оплачивается хорошо. За каждое отрезанное ухо, как доказательство уничтожения врага – платят, хотя и туземными пиастрами, но на доллары обменять не проблема, уже почти два года я тут, нужных людей знаю. А вьетнамцы мелкие – так что ухо от женщины или ребенка тоже сойдет. Впрочем, в нас тут и дети стреляют, видел сам. Так что совесть моя чиста. К тому же наш капеллан отпустил мне и всем моим парням грехи оптом – «убей красного, спаси его душу от дальнейшего падения, это благо и ему и себе».

Приказ был – усмирить деревню. Вроде, там недалеко наш конвой раздолбали – как обычно, сначала мины на дороге (в этом вьетнамцы ну очень искусны – говорят, их русские научили), а как головной броневик взорвется, бьют по остановившейся колонне из множества стволов, включая РПГ и пулеметы. И обычно сразу убегают в лес, как только наши опомнятся и начнут отвечать – гоняться за ними, это занятие для самоубийц. Но бывает (если первый удар оказался очень успешным, и потери у нас велики), что атакуют – и тогда, спаси господи души наших парней, потому что выживших не бывает. И деревенские тоже наверняка в деле – как минимум, шпионили: откуда вьетконговцы знали, где и когда пойдет конвой – время и маршрут стараются менять. А без конвоев никак – поскольку везти вертолетами снабжение в дальние гарнизоны выходит очень уж накладно. И тоже небезопасно – поскольку у вьетконговцев в лесу могут быть и пулеметы ДШК и эрликоны.

Миссия приятнее, чем бегать по лесу, кишащему повстанцами. Если бы нас не прикомандировали к «черной» роте. Они должны были сделать основную работу, ну а мы вроде как разведка и поддержка, раз деревня возле леса – наверное, так в штабе кто-то рассудил, когда писал приказ. А эта рота прославилась уже по всему Вьетнаму! Отчего «черная» – так я вам сейчас расскажу.

C этого лета «идиотов Уилсона», слава богу, больше пополнением не присылают! Зато черномазые пошли толпой. Понятное дело – слышал, что дома в Штатах эта война стала не слишком популярна, ну а кому отмазаться легче, белому и образованному парню из среднего класса, или ниггеру с помойки? Но очень не нравились мне разговоры – да, я всего лишь сержант, но у меня приятелей много, в том числе и среди штабной обслуги, так что знаю я, о чем офицеры болтают – что кому-то в Вашингтоне пришло в голову, лишних ниггеров утилизовать. Мне их не жалко – но ведь и я пока тут? И не дай бог, для всех нас тут кончится, как на Филиппинах в сорок втором – из капитулировавших на Батаане, единицы ведь живыми остались после японского плена, ну а вьетнамцы к нам не гуманнее япошек.

Так вот, хотя ниггеров сейчас можно встретить наверное, в каждой роте и батальоне – в «черной» роте их было больше половины. Командиром там был капитан Трэгг – больной на всю голову, я не удивлюсь, если бы ему на освидетельствовании и правда вынесли бы диагноз. Слышал, что он из семьи потомственных военных – папа у него в Гавре высаживался, дед в отряде Першинга ловил Панчо Вилью, а прадед собирал индейские скальпы. И что у него один брат погиб в Китае в пятидесятом, а второго убили вьетконговцы в прошлом году – после чего капитан Трэгг и озверел. Хотя наверное, он и раньше не отличался голубиной кротостью и любовью к красным, ну а теперь… Коммунисты были для него, чем-то вроде тараканов или крыс – «если за сегодня не убил ни одного, значит день прошел зря». А если кто-то пытался ему возражать, тогда капитан хватался за свой «кольт-коммандер» и спрашивал, глядя в упор, а не коммунист ли ты? Рассказывали, что он даже вышестоящих Чинов не стеснялся обвинять в некомпетентности и «красных» взглядах – если считал, что они мешают ему коммунистов истреблять. И убрать его из армии было невозможно, поскольку его геройский папа стал в Вашингтоне немалой шишкой – потому его спихнули на самую передовую, наверное в тайной надежде что его прикончат вьетконговцы. Но пока он этих вьетконговцев успешно и во множестве убивал. Слышал, что на той стороне есть его копия, русский «полковник Куницын», такой же бешеный – вот интересно, если они сойдутся в поединке, как в кино, то кто выйдет чемпионом?

Любопытно, что сам Трэгг расистом не был – не делая различия между своими белыми и черными солдатами. А определял их цену и уважение – «сколько коммунистов ты убил». Кстати, белые под его командой тоже были под стать ниггерам – сплошь подонки с городских окраин, от которых честному парню с фермы, как я, лучше держаться подальше. Но воевали отчаянно – этого у них не отнимешь.

Вертолеты сели одновременно, с разных сторон деревни – чтобы никто не убежал. Мы больше смотрели за лесом – а солдаты Трэгга согнали всех жителей на площадь, которая находилась на окраине, так что я все видел хорошо. И знал, что должно быть дальше – потому как уже не раз участвовал в таких делах. Арестовать тех, на кого у парней из контрразведки есть что-то конкретное. Еще тех, у кого при обыске найдут оружие, взрывчатку, радио, коммунистическую литературу – да и любые вещи, изготовленные в коммунистической зоне. Также – семьи виновных (невзирая на возраст и пол). Иногда – еще и старосту деревни (отчего знал и не донес?). Бывало, что и кого-то из самых уважаемых жителей. Расстреливали тут же – лишь явных вьетконговцев, ну и конечно, тех, кто пытался бежать или сопротивляться. А большинство арестованных увозили – и я без понятия, куда их девали дальше: наверное, передавали местным макакам, за исключением тех, кого контрразведка оставляла себе. «Сад грез», «Небесные чертоги», «Райский остров» – отчего-то у местных принято давать такие цветистые названия, подобию нацистских концлагерей. Так сами виноваты, коммуняки – не захотели жить по нашей свободе и демократии, получите теперь наш рай на вашей земле!