Дай! Дай! Дай! - Дарья Калинина

Вернувшись в город, Ритка прямым ходом помчалась к подруге. Следователь подвез ее до самого Маришиного дома, но вместе с Ритой не поднялся. У него на сегодняшний день, оказывается, было еще много дел. Ритка даже пожалела приглянувшегося ей следователя. Она-то сейчас пойдет к Марише, где сытно пообедает, все обговорит, а потом отправится к себе домой, где примет горячий душ и отдохнет. Может быть, даже разожжет камин и будет кайфовать возле открытого огня.

А Андрюша? Когда он сумеет отдохнуть? Наверняка только очень поздно вечером, вернувшись в свою холостяцкую берлогу голодным, холодным и вымотавшимся до предела возможного.

Пока Ритка поднималась на лифте к квартире подруги, ей стало так жалко следователя, что даже слезы на глаза навернулись. Но, увидев открывшую ей дверь Маришу, Ритка забыла о бедняге следователе. Лицо Мариши буквально сияло от радости.

– Я знаю, кто убийца! – выпалила подруга, словно спрут втянув Ритку к себе в квартиру. – Или, во всяком случае, подозреваю!

– Да? И кто?

– Одна из дочек Цыплакова!

– У него были дети?

– Очнись! У Цыплакова было две дочери. И их после смерти матери отправили в детский дом.

– Ах, ты говоришь про детей Паршавина.

– Паршавин, Цыплаков… Ну да! Я говорю про девочек Паршавина! Это они убили папашу! Из мести!

– Думаешь, что они могли узнать о том, что их отец не умер, а просто удрал и живет под чужим именем?

– И не просто живет, а еще и благоденствует! Но при этом ни про них, ни про их старенькую бабушку совсем не думает!

Ритка задумчиво стягивала с себя одежду.

– И где нам искать этих девчонок?

– Пойдем со мной! – оживилась еще больше Мариша. – На кухню. Мы там со Смайлом тебе все расскажем!

Одновременно с рассказом Мариша впихивала в подругу и пирожки, и остатки борща, и даже котлеты, которых на сковороде оставалось еще приличное количество. Изголодавшаяся Ритка не протестовала. Она молча жевала и слушала подругу и ее мужа.

– Мы исходили из того, что фамилии у этих девочек должны быть такими же, как у их отца. Паршавины. Ну, а если их забрали в детский дом, то об этом должны были сохраниться какие-то документы. Мы узнали телефон и адрес РОНО в Тосно и завтра едем туда.

– А почему завтра?

– Сегодня уже поздно. А завтра с утречка сразу и выдвинемся. Ты как? С нами?

Ритка молча кивнула. Многое в этой истории продолжало ее смущать. Но рассказу старушки – матери погибшей Матрены – она почему-то поверила безоговорочно. Конечно, в голове у бабушки с годами стали случаться затемнения и провалы. Например, она не помнила, что Матрену похоронили вместе с мужем в одной могиле. Но, с другой стороны, во многом старушка оказалась права.

И совершенно точно, что у бабушки было две внучки, и они дочери Паршавина. Отец наплевал на своих детей и их бабушку, обрек их на сиротство и жизнь в детском доме, а после на нищету и тяжкую долю. Сам же он все это время купался в роскоши, жил в шикарной квартире и явно в удовольствиях и вообще ни в чем себе не отказывал.

– Девочки вполне могли обозлиться и на жизнь, и на немощную бабушку, и особенно на отца и мать, которые позволили себя убить. А если девочки еще откуда-то и узнали, что отец их вовсе не умер, а просто удрал от них, то их ненависть к нему могла возрасти многократно.

– И они запросто могли выследить и убить Паршавина.

– Да, но как они его узнали? Ведь когда он «умер», они обе были еще совсем крошками. Образ отца не должен был сохраниться в их памяти. Как они его нашли? Как они его и про него вообще узнали? Ведь Паршавин жил не под своей фамилией, а под фамилией Цыплакова! Как сестрички добрались до него?

Мариша пожала плечами.

– Этого я тебе точно не скажу. Но согласись, у этих девочек был самый веский повод желать смерти папочке.

– Да. Согласна. Повод был.

– И то, что, убив папочку, они захотели подставить Никиту, тоже понятно. Девочки действовали из ревности и злости. Ведь если они следили за своим папочкой, то должны были узнать и про Никиту. А также про то, что их папочка регулярно отстегивает кругленькие суммы этому молодому человеку. Заметь, не своим родным дочкам, а какому-то постороннему племяннику. Конечно, девчонки должны были возненавидеть Никиту! Почему ему все, а им ничего?

– Ну да, тоже в принципе верно.

– Значит, нечего тут му-му тянуть. А нужно ехать в тот детский дом, куда увезли девочек. И искать их следы там!

Спорить с Маришей никто не стал. Во-первых, потому что это было бесполезно. А во-вторых, потому что в данной ситуации никто не мог предложить ничего лучшего. Ритка только сказала, что она спросит разрешения у ее любимого следователя Рассохина на эту поездку. И если он возражать не станет, то она целиком и полностью «за» поездку вместе с Маришей и ее мужем.

Следователь возражать не только не стал, он даже обрадовался.

– Я и сам хотел предложить тебе то же самое, – признался он Ритке. – Но побоялся, что ты решишь, что я слишком много своих обязанностей перекладываю на тебя и твоих друзей.

– Ничего страшного. Перекладывай сколько нужно.

– Ты – ангел!

– Ну что ты! – смутилась Ритка. – Я же понимаю, что у тебя в производстве еще куча дел. И очень мало свободных людей и времени.

– Совсем зашиваюсь, – признался ей следователь. – Так вы съездите?

– Да.

– Тогда я дам вам официальный запрос. Правда, не знаю, поможет ли он вам. Но уж повредить точно не сможет.

Таким образом, на следующий день вся компания выдвинулась в город Тосно, чтобы там выяснить судьбу двух девочек Паршавиных.

В РОНО их сразу же послали. Вполне вежливо и даже приветливо, но все равно послали. В комиссию по делам несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. Там к подругам и Смайлу отнеслись несколько более деликатно, но помогать тоже не стали. А спровадили всех троих в архив.

По непонятной причине архив находился не в том же здании, а на противоположной части городка. И часам работы его сотрудников можно было только позавидовать. Понедельник и пятница с десяти до часу. Среда выходной. И вторник и четверг с трех до пяти.

– Не перерабатывают эти работнички!

– Разумеется, нам просто не могло повезти. Сегодня архив работает с трех!

Учитывая, что было еще только двенадцать, все загрустили. Но потом Смайл увидел какое-то копошение за окнами архива и предложил:

– А давайте рискнем и позвоним. Не убьют же они нас, в самом-то деле.

На звонок долго никто не открывал. Работники архива притворялись, что их там нет. Но друзья все давили и давили на и без того вдавленную кнопочку звонка, уповая на то, что нервы у работников все же не силиконовые. И рано или поздно они сдадутся. Так оно и произошло. Дверь распахнулась и на пороге возникла красная и разгневанная девица.