Принцесса и чудовище - Роман Афанасьев

Советник видел вовсе не город Рив, расцвеченный ночными огнями. В своем сне он сидел на ветке и видел под собой дорогу, усеянную мертвыми телами. Там, среди них, стоял человек, сжимавший в руке оторванную голову. Человек вскинул голову к пылающей багрянцем луне и завыл, словно дикий зверь. И только тогда Эрмин Де Грилл понял, что это — не сон.

— Сигмон, — прошептал он белыми от холода и боли губами. — Сигмон!

Темнота отступила. Незримая преграда, закрывавшая его дар черной повязкой, исчезла. Де Грилл чувствовал, что к нему вновь возвращается его способности, и чуть не заплакал — так, как мог бы заплакать от счастья внезапно прозревший слепой.

Напрягая ослабевшие руки, советник отполз от края крыши. Встал на четвереньки и, не в силах подняться, пополз к слуховому окну, ведущему на знакомый чердак. Перед глазами кружились картины из далеких краев — дороги, леса, города, страны… Дар хлынул в него, словно река, пробившая запруду. Больше всего на свете Эрмину хотелось лечь прямо тут, на холодные черепицы, и заснуть на день, а то и на два. Но он не мог себе этого позволить.

Дар вернулся. А значит — у тайного советника короля еще много работы.

* * *

Все оказалось даже хуже, чем представлялось Вэлле. Едва она сошла с дороги, как поняла, что между редким лесом на склоне горы и дремучей чащей нет ничего общего. Идти было трудно — сапоги проваливались в палую листву, устилавшую землю толстым ковром, вязли в подозрительно чавкающих ямах. Опавшие ветви и корни деревьев сплетались в ловчую сеть, пытаясь поймать в ловушку ноги Вэлланор. Низко нависшие ветви били в лицо, а кусты цеплялись за беличью куртку, так и норовя стянуть ее с плеч. Всякий раз, когда Вэлла отводила в сторону ветку, на нее обрушивался водопад ледяных брызг. Раньше она и не подозревала, как сыро может быть в осеннем лесу.

И все же она упрямо шла вперед. Брела, выдирая сапоги из чавкающей сгнившей листвы и плетеных ловушек. Отбрасывала исцарапанными руками ветки, прикрывая лицо воротником куртки, уже разодранной в десятке мест. И все же шла, забираясь все глубже в лес — подальше от пустой дороги, что так страшно дрожала под ногами.

Ее всю трясло. Отчаянно ломило спину, а ноги болели, словно ей пришлось пешком забираться на Второй Пик, к сторожевой башне, что высилась над Каменными Чертогами. Зубы стучали, и Вэлла сама не могла понять — то ли от холода, то ли от страха. Но она шла и шла, до тех пор, пока ноги не подкосились, отказываясь выбираться из грязи. Тогда Вэлла вскрикнула и упала, по локоть окунув руки в палую листву. Из последних сил, на четвереньках, она добралась до огромной ели. Здесь, у ее бугристых корней, было относительно сухо. Вэлланор заползла на высокий корень, села, прислонившись спиной к широкому стволу, и замерла, прижав к груди исцарапанные и грязные руки.

Она не плакала. Просто сидела, уставившись в темноту, и вздрагивала, словно испуганный зверек, при каждом шорохе ночного леса. Сердце колотилось в груди, да так сильно, что Вэлланор казалось, что ее качает от этих ударов. Сколько она просидела так, оцепенев от страха, она не могла бы сказать.

Постепенно Вэлла успокоилась и смогла вздохнуть свободно. Разжав сцепленные руки, она вытерла их прямо о куртку. Потом достала платок и начисто, как могла, протерла царапины на руках. И только потом осознала, насколько она грязна, и даже ойкнула от огорчения. А потом невольно улыбнулась — здесь, в чаще леса, некому было ее отругать за неподобающий вид. Больше того, она дорого дала бы за то, чтобы здесь сейчас появилась мать и выбранила ее. Или отец. Или дядя. Хоть кто-нибудь!

Вэлланор вскинула руку и закрыла ладонью рот, сдерживая рыдания. Нет, так не годится. Там, в темноте, бродит что-то страшное. Возможно, оно ищет ее. Нельзя шуметь. Королева Изабель тоже старалась сидеть тихо, когда по лесу рыскали убийцы. Но ей повезло больше — как помнится, она нашла приют под раскидистым кустом орешника, на мягком ковре из зеленой травы… Вэлланор сжала зубы и убрала руку ото рта. Плакать уже не хотелось. Старые легенды больше не развлекали ее. И меньше всего ей хотелось стать персонажем новой легенды — о королеве, что так никогда и доехала до своего замка.

Она попыталась встать, но ноги погрузились в мягкий ковер из сухих иголок, и Вэлла опустилась обратно на корень елки. Продолжать бегство бессмысленно — все равно далеко она не уйдет, а здесь хотя бы не так сыро, как в других местах. Подобрав ноги, она постаралась закутаться в обрывки куртки. Намокший подол шерстяного платья неприятно холодил ноги. Плечи тоже замерзли, и Вэлланор с удивлением обнаружила, что дрожит все-таки от холода, а не от страха. Она никогда не мерзла в горах — даже в суровые морозы. Но здесь, в этой ужасной сырости, когда ледяная влага, казалось, висит в воздухе тугим покрывалом, ей стало по-настоящему холодно.

Поежившись, Вэлланор принялась растирать замерзшие руки и тут же замерла. Ей почудилось, что где-то рядом хрустнули ветки. Да, в лесу не было тихо — деревья трещали, покачиваясь на ветру, где-то шуршали в траве ночные зверьки, но этот звук… Он выделялся из звуков ночного леса. Он был… посторонним.

Вэлла замерла, пытаясь сжаться в незаметный комочек. Шум повторился — словно что-то протиснулось меж двух веток. Аккуратно протиснулось, стараясь не шуметь, подбираясь к намеченной жертве. Вэлланор снова зажала ладонью рот и шумно задышала носом. Только бы не закричать. Только бы…

Из-за куста показался темный смазанный силуэт. Бесшумно он шагнул вперед, к полянке под елкой, и Вэлла увидела, что это человек, сжимающий в руке меч. Она взвизгнула, подскочила на месте и повалилась на мягкую подушку из иголок. Человек замер. Уткнув меч в землю, он медленно поднял левую руку, словно указывая на обмершую девушку. Вэлланор, приподнявшаяся на локтях, задохнулась от ужаса.

Зыбкий свет луны пробился сквозь верхушки деревьев и высветлил темный силуэт человека. В разодранной одежде, извалянного в грязи, с белым, как простыня, лицом, искаженным от боли, заляпанным темными подтеками. Таким знакомым лицом.

— Сигмон! — взвизгнула Вэлланор.

Вскочив на ноги, она бросилась к графу и с разбега уткнулась в его грудь. Сигмон покачнулся и повалился на спину, сбитый с ног неожиданной атакой. Вэлланор упала сверху, спрятала грязное лицо в лохмотьях камзола на груди королевского гонца и, уже не сдерживаясь, зарыдала в полный голос.

— Вэлланор, — прохрипел Ла Тойя, обнимая ее за плечи свободной рукой. — Госпожа… Грязный…

Но Вэлла лишь тихо поскуливала, отчаянно вцепившись в камзол графа так, что пальцы сводило судорогой.

Сигмон вздохнул и прижал к себе вздрагивающее тело девчонки. Когда всхлипы утихли, он негромко позвал:

— Принцесса…

Она вскинула голову, и Сигмон увидел ее измазанное грязью личико. Так близко, что он мог дотянуться до него губами.

— Вернулся, — сказала она и шмыгнула носом. — Вернулся.

— Конечно, принцесса, — тихо отозвался граф. — Я всегда возвращаюсь. Простите, что задержался.