Литерсум. Поцелуй музы - Лиза Розенбеккер

Для информационного мероприятия Тии выдавали пароль, с помощью которого можно было пройти в фойе и, по всей видимости, лишь один раз. Возможно, это была очередная ложь, в которою поверила Тия. Нам предстояло ворваться внутрь и прояснить, в чем было дело.

– Вы готовы? – спросила я своих храбрых соратников. Эмма поправила шляпу и решительно кивнула. Тия и Лэнсбери тоже выглядели так, словно не могли дождаться начала.

Лэнсбери был в ванной, когда я проснулась утром. За завтраком он, Тия и Эмма от предвкушения практически не разговаривали, обойдя и тему вчерашнего вечера. Настроение с того момента было у всех странное, но в чем именно это проявлялось, я не могла сказать. И даже сейчас не знала, как себя вести с ним. Мало того, что от предстоящего визита в управление у меня звенела голова, так еще и собственные чувства будоражили меня. Если бы я не решила эту проблему в скором времени, то сошла бы с ума. Я расправила плечи и направилась к двери управления.

– В бой! – Я бесстыдно преувеличивала, но раз мне предстояло войти в запретное место, мне хотелось сделать это весело.

Я повернулась к Лэнсбери, и он в этот же момент взял меня за руку. Он одарил меня улыбкой, а тепло его кожи успокоило меня и в то же время придало сил.

– После тебя, – сказал он.

Вместе с ним и с остальным мы как-нибудь справились бы. Я подумала об управлении, о миссис Пэттон и ее пучке. Затем повернула ручку. Нас окружила колкая магия, когда мы прошли сквозь дверь.

Приемная была огромной. Слева находились сидячие места, посередине – своего рода полукруг из сидений, граничащий справа со стойкой регистрации. Позади стойки располагались три выхода, ведущие к другим комнатам. Внутри царила рабочая суета, туда-сюда носились люди с папками, другие на ходу разговаривали по телефону, а в мягком уголке сидели парни и девушки, предположительно, нашего возраста. Они вместе склонили головы и обсуждали что-то, что один из них держал в руке.

Дверь, через которую мы вошли, вела наружу в захламленный дворик. Управление имело свой собственный мир, доступ к которому можно было получить, лишь пройдя через узловой пункт. Внутри помещение было похоже на большую больницу, однако выглядело оно более привлекательно, и тут было больше жизни. Я представляла его другим. С чего нам стоило начать? Мы вчетвером стояли не шелохнувшись и разглядывали суету вокруг. Людей становилось все больше. Мужчина отвлек группу молодых девушек и направил их из левой части в правую. Девушки внимательно смотрели на него, прислушиваясь к словам, которые я, к сожалению, не могла разобрать.

– В момент моего последнего визита тут все выглядело вымершим, – прошептала нам Тия.

Женщина, прислонившаяся к стойке регистрации, увидела нас и подошла.

– Привет, – сказал она. – Вы, должно быть, по поводу вводной недели перед новым семестром. Пойдемте, я дам вам брошюры. – Потому как мы не могли придумать ничего лучше, мы последовали за ней. На стойке информации она достала несколько папок и по одной сунула нам в руки. На обложке красовался бело-золотой логотип. Академия для муз и создателей.

– Внутри вся самая важная информация. На стойке регистрации вы можете получить бейджи с вашими именами, затем вас распределят по группам и проведут экскурсию по академии и управлению. Мне пора, всего хорошего! – Она тут же исчезла в суматохе.

Эмма, Тия и я огромными глазами пялились на брошюры. Красивые фотографии рекламировали академию, которая отвечала за обучение муз и создателей. Это было похоже на смесь интерната и университета, имелись различные курсы, которые можно было выбрать по желанию. Переплетение книг, нахождение идей, курс поцелуев… все что хочешь. При желании можно было даже овладеть профессией, подходящей для реального мира. Я увидела менеджмент и управление, литературу и другие предметы, касающиеся этого направления. Не произнеся ни слова, Эмма достала блокнот. Она зачеркнула знак вопроса напротив академии. По крайней мере, одна из загадок, подкинутая нам музами и Полигимнией, казалось, была решена. На самом деле существовала академия для детей Книрила. Однако только для хороших. Мой желудок вскипел от гнева. Становилось все хуже и хуже. Это стало доказательством того, что мы были всего лишь дети Книрила второго сорта в Литерсуме, и нас можно было водить за нос, пичкая ложью.

– Ты знала об этом? – спросила Эмма, обращаясь к Тии.

– Конечно нет! – возразила она. – Иначе я уже бы рассказала вам об этом. Удивлена так же, как и вы. Если не шокирована.

– Это намного несправедливее, чем просто несправедливо, – пробурчала я.

Ведь одним подавали информацию на блюдечке с голубой каемочкой, в то время как других считали тупыми баранами. Если раньше я еще сомневалась в том, что миссис Пэттон знала ответы на все мои вопросы, в тот момент мне все стало ясно. Она знала обо всем и просто решила не говорить нам ничего. Сейчас в моих глазах она опустилась ниже плинтуса.

Я посмотрела на дружелюбные лица молодых людей, находившихся там. Должно быть, они являлись музами и создателями, которые радовались вводной неделе. Они знакомились с единомышленниками и имели счастье узнать больше о Литерсуме. Мы же, напротив, боролись за каждый фрагмент пазла, не получая никакой помощи, в которой так нуждались. Несправедливость взлетела до небес. Эмма и Тия продолжали ошеломленно таращиться на брошюры. И даже Лэнсбери, который узнал о нашем существовании всего пару недель назад, сочувствующе смотрел на нас и пытался подбодрить редкой улыбкой.

– Сейчас поговорить с миссис Пэттон важно, как никогда, – подытожила я и обратилась к даме на стойке регистрации, в тот момент она поправляла косу.

– Здравствуйте. Мы хотели бы поговорить с миссис Пэттон. – Мне приходилось сдерживаться, чтобы не закричать. Я была так рассержена, но девушка была тут ни при чем, поэтому я держала себя в руках.

Она открыла календарь.

– Вы по записи?

– Нет. Но это очень важно.

– Без записи это в настоящее время…

– Очень. Важно, – выделила я.

Она неодобрительно сощурила глаза и сморщила нос.

– Я скажу ей, что вы здесь. Как тебя зовут?

– Малу Уинтерс. – Рука девушки на мгновение застыла над телефоном, когда она услышала мое имя. Затем сняла трубку и нажала кнопку.

– Миссис Пэттон, это Мэгги со стойки регистрации. С вами хочет побеседовать некая Малу Уинтерс. – Я могла слышать, как на том конце провода миссис Пэттон прямо в трубку издала громкий рык. Отлично. Она была в нужном настроении.

– Вообще-то, вы не можете здесь находиться. Вы знаете об этом? – спросила Мэгги, нервно теребя блузку.

– Ой. Расскажите нам лучше что-нибудь новое, – ответила я. Уже была сыта по горло указаниями, где могу находиться, а где – нет.

– О-оу, – произнесла Эмма и поправила шляпу.

– Что? – поинтересовалась Тия.

– Мне знакомо это выражение лица Малу. Нам лучше найти укрытие.