Литерсум. Поцелуй музы - Лиза Розенбеккер

Меня зовут Уинтерс, Малу Уинтерс, и у меня есть лицензия на поцелуи.

Улыбаясь, я патрулировала книжную лавку «Вествордс», обитая в собственных мыслях. Я слишком много раз смотрела фильмы про Джеймса Бонда. И все же, стоя за книжной полкой, которая доходила мне до груди, и наблюдая за своей «целью», чувствовала себя тайным агентом. Ева – так звали молодую девушку, фотографию которой я держала в руке. С того времени, когда было сделано фото, она изменилась. Я сравнила ее с изображением, которое уже досконально изучила: вместо длинных пшеничного цвета волос теперь она носила каре, эта прическа шла ей намного больше. Из-за сильного макияжа она выглядела старше своих двадцати пяти лет, и это меня огорчило. Она излучала естественную красоту, ей не нужно было использовать темно-серые тени, чтобы подчеркнуть миндалевидную форму глаз, и розовый блеск, чтобы добавить губам пухлости. И все же это была именно она, у меня не было никаких сомнений.

Я аккуратно убрала фотографию в боковой отдел сумки, чтобы не повредить. Позже я собиралась вернуть фото обратно в папку с документами, откуда взяла его. Мои пальцы поглаживали талисман, который я всегда носила с собой. Старый брелок из резного камня, размером с мой мизинец. Он изображал профиль мужчины, который, улыбаясь, смотрел в сторону; казалось, на контуре, обозначающем его затылок, отсутствовали детали. На носу тоже был сколот уголок. Я бросила на брелок быстрый взгляд и потерла неровный камень. Эта вещь была единственным воспоминанием об отце, которого я не знала. Но из-за него я снова находилась здесь и была вынуждена совершить кое-что… печальное. Я запретила себе считать, что в этом таился злой умысел. Ничего такового.

Это было необходимо для выполнения важной задачи.

Я закусила губу. Снова повторила слова миссис Пэттон, чтобы приободрить себя. Все зашло очень далеко. Ирония, с помощью которой я пыталась смягчить ситуацию, не срабатывала.

Я в последний раз дотронулась до талисмана и сделала глубокий вдох. Настало время выполнить план. Когда я подняла голову, увидела, что к Еве обратился покупатель, спрашивая совета. Они повернулись к полке с книгами, и Ева стала показывать разные названия. Это должно было занять какое-то время. Но как только Ева останется одна, мне нужно действовать.

В ожидании я достала с полки пару книг, рассеянно полистала их и поставила обратно. Немного дольше я задержалась на томе, на обложке которого красовалось причудливое название «Покажите мне вашу кошку, и я скажу, кто вы». Я фыркнула.

– Если взглянуть на меня глазами Шелдона, я, должно быть, дистанционный пульт управления и наполнитель миски, – пробормотала я. Своему коту Шелдону я нужна была по большей части для того, чтобы он мог смотреть свои любимые сериалы – предпочтительно с супергероями – и наслаждаться во время просмотра кошачьим кормом. Иначе он бы вообще во мне не нуждался. Не считая периодических почесываний. И, конечно, я должна была убирать лоток, когда он с жалобным мяуканьем носился туда-сюда по квартире из-за того, что в наполнителе лежал крошечный мокрый комочек. Щепетильный – да, он был таким. Но я любила Шелдона, и одна лишь мысль о нем заставила меня улыбнуться. Сердце сжалось от тоски по дому.

Я, вздрогнув, очнулась от размышлений и положила книгу про кошек и их хозяев, точнее, хозяек, обратно на полку. К счастью, Ева снова была одна и сортировала книги. Уже пять лет она работала в «Вествордс» и отвечала помимо прочего за чиклит-уголок, где мы и находились. Полки блестели от светлых, «женских» тонов корешков и названий, из-за которых мне было стыдно и одновременно хотелось смеяться. Уже три года, посвящая этому любую свободную минуту, Ева писала юмористический роман, тема которого мне правда не нравилась. И я сделала бы все возможное, чтобы ее история не очутилась на этих полках.

Задумавшись об этом, я сглотнула. В такие моменты терпеть не могла быть антимузой. Тем, кто одним поцелуем может лишить автора его идеи, а вместе с этим и мечты всей жизни.

«И как иронично, но в университете ты изучаешь литературоведение», – насмехался надо мной внутренний голос. Дрожь в коленках не заставила себя долго ждать. Теперь были каникулы, и мне не требовались отговорки, чтобы не посещать занятия или избегать встреч с одногруппниками, но как только начнется семестр… Я покачала головой. Об этом можно подумать и после.

Вздохнув, я приступила к действиям – промедление, в конце концов, только усугубляло ситуацию. Как обычный покупатель, занятый поиском, я подошла к Еве и остановилась рядом. Она улыбнулась, и внутри у меня все сжалось.

– Могу я вам чем-то помочь? – Ее голос прозвучал звонко и радостно.

– Нет, спасибо. Я осматриваюсь. – Я указала на книги перед собой. Вблизи это смешение цветов казалось еще более кричащим.

– Здесь можно найти настоящие сокровища, даже не ожидая, – заметила она и подмигнула. Если не сделаю задуманное сейчас, то не переживу этого. Я неуклюже вытянула с полки желто-голубой том мемуаров, который стоял на уровне моих глаз, и он вместе со своими соседями упал на пол. Из-за резкого шелеста бумаги и глухого звука, с которым книги ударились о пол, мне стало нехорошо.

– О, нет! Извините, – вскрикнула я и опустилась на колени.

– Не беда, бывает. Книги иногда стоят слишком тесно, – ответила Ева, все еще улыбаясь, и помогла мне все собрать. Ее лицо находилось близко от моего, к тому же мы оказались вне поля зрения других покупателей. Я бросила быстрый взгляд через плечо, затем снова посмотрела на Еву. Опираясь левой рукой о пол, я наклонилась к ней. Как обычно – а я уже имела опыт в этом, – я почувствовала магию, плывущую в моей голове серым облаком, словно это была мысль, которую можно выразить только темными цветами. Мои губы покалывало, когда я приближалась к ее щеке. Ева оцепенела. Это тоже являлось частью моего дара. На несколько мгновений до и после поцелуя писатели застывали на месте, оставаясь неподвижными. Это давало мне два преимущества. Во-первых, в последний момент они не били меня по лицу, во‑вторых, я выигрывала время, чтобы спокойно удалиться. Когда они снова приходили в себя, то забывали об инциденте. И обо мне. Словно меня никогда не существовало, как и идей, которые я у них отбирала. Я осторожно коснулась губами ее кожи. Облако в моей голове сгущалось, становилось темнее, будто вот-вот вспыхнет молниями. Словно движимое невидимым ветром, оно изменило форму и стало больше. Оно поглотило идею Евы, вобрало в себя элементы, связанные с ней. Внутренним зрением я увидела, как вспыхнули герои, фрагменты истории и отрывки текста. Я буду носить их в себе еще пару часов, после чего они растворятся в темноте, созданной магией. Навсегда.