Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным - Джон Эрнст Стейнбек

– Не знаю, сеньор, но он мудрый человек и священник. Прежде чем уехать после того события, я пошел к нему и исповедался. Он мудрый человек. Сказал, что вы тоже мудрый человек. И добавил: «Однажды он постучится в мою дверь». Да, вот что сказал отец Анджело. «Однажды он придет, и это может случиться ночью. Его мудрости потребуется сила». Он странный человек, сеньор. Выслушивает исповедь, накладывает епитимью, а потом иногда говорит так, что люди ничего не понимают. А он смотрит поверх голов и не заботится о том, чтобы его поняли. Некоторым это не нравится. Становится страшно.

Джозеф заинтересованно приподнялся.

– Но что я смогу от него получить? Что он даст такого, что особенно необходимо?

– Не знаю, – повторил Хуанито. – Может быть, помолится за вас.

– И это хорошо? Он получит то, о чем помолится?

– Да, – уверенно подтвердил Хуанито. – Его молитва взывает к Деве Марии, и ответ всегда приходит.

Джозеф снова откинулся на седло и вдруг усмехнулся.

– Хорошо, тогда поеду. Попробую все средства. Послушай, Хуанито. Ты знаешь это место, и твои предки знали это место. Почему никто из твоих людей не пришел сюда, когда началась засуха? Надо было прийти.

– Старики умерли, – серьезно ответил Хуанито. – А молодые, должно быть, забыли. Помню я один, потому что меня приводила сюда мать. Луна заходит, сеньор. Не ляжете спать?

– Спать? Нет, не буду спать. Я не могу терять воду.

– Я вас заменю и послежу за ручьем. Уверяю, не пропадет ни одна капля.

– Нет, не стану спать, – упрямо повторил Джозеф. – Иногда я сплю днем, пока набирается ведро. Этого достаточно, ведь я совсем не работаю. – Он поднялся, чтобы достать ведро, нагнулся и вдруг воскликнул: – Смотри! – Зажег спичку и поднес ближе к ручью. – Да, так и есть: вода прибывает. Ты приехал, и сразу стало лучше. Видишь, уже течет вокруг колышков? Поднялась на целых полдюйма! – Он взволнованно подбежал к камню, заглянул в пещерку, зажег еще одну спичку и посмотрел на источник. – Течет быстрее. Подбрось веток в костер!

– Луна зашла, сеньор, – повторил Хуанито. – Ложитесь спать. Я подежурю, послежу за водой. Вам нужно отдохнуть.

– Нет, скорее разведи огонь как можно ярче. Хочу смотреть на воду. Может быть, там, откуда она течет, случилось что-то хорошее. Может быть, ручей вырастет, мы выйдем отсюда и вернем себе землю. Увидим кольцо зеленой травы, потом еще одно, побольше. – Его глаза заблестели. – Из этого центра они разойдутся вниз по склонам холмов и дальше, в долину. Смотри, ручей уже поднялся выше колышка больше чем на полдюйма! Наверное, на целый дюйм!

– Вам нужно поспать, – настойчиво перебил Хуанито. – Необходимо отдохнуть. Вижу, что вода прибывает, и непременно ее сберегу. – Он похлопал его по руке: – Давайте помогу.

Джозеф позволил укутать себя одеялами и с радостным предвкушением провалился в глубокий сон.

Хуанито сидел в темноте и, как только наполнялось очередное ведро, прилежно выливал воду на камень. Впервые за долгое время Джозеф спокойно отдыхал. Хуанито поддерживал в костре небольшой огонь и время от времени грел руки: мороз уже набросил на землю тонкое белое покрывало. Хуанито смотрел на спящего Джозефа, с горечью отмечая, как он похудел и постарел, как подернулись сединой его волосы. Вспомнились лаконичные индейские преданья, которые рассказывала мать: истории о великом туманном Духе и его проделках над людьми и другими божествами. А потом, глядя на лицо друга, Хуанито подумал о старой церкви в Нуэстра-Сеньора – с толстыми саманными стенами и земляным полом. Над карнизами оставалось пространство, и иногда во время мессы в церковь залетали птицы, роняя метки и на голову Святого Иосифа, и на голубое одеянии Девы Марии. А потом медленно проступило главное: Хуанито увидел распятого Христа – мертвого, залитого кровью. В неживом лице не осталось боли; только разочарование и недоумение. Бесконечная усталость. Иисус умер, и жизнь закончилась. Хуанито поддержал огонь, чтобы хорошенько рассмотреть лицо Джозефа, и увидел те же чувства: разочарование и безысходность. Но Джозеф не умер. Даже во сне губы его оставались решительно, упрямо сжатыми. Хуанито перекрестился, подошел к сеньору, плотнее укрыл и погладил по жесткому плечу. Хуанито до боли любил Джозефа. А потому до самого рассвета продолжал следить за водой, терпеливо выливая на камень ведро за ведром.

За ночь ручей немного наполнился. Поднялся над установленными Джозефом вешками и даже слегка закружился крошечными водоворотами. Наконец взошло холодное солнце и осветило лес. Джозеф проснулся и стремительно сел.

– Как вода?

Радуясь хорошей новости, Хуанито рассмеялся.

– Ручей стал больше. Вырос, пока вы спали.

Джозеф откинул одеяло, встал и пошел посмотреть.

– Да, так и есть. Где-то что-то изменилось. – Он потрогал мох на камне. – Ты добросовестно смачивал. Спасибо. Как по-твоему, он позеленел?

– Не знаю. Ночью есть только один цвет: черный, – ответил Хуанито.

Они вместе приготовили завтрак, сели у костра и начали пить кофе.

– Сегодня поедем к отцу Анджело, – решил Хуанито.

Джозеф покачал головой:

– Не могу. Пропадет слишком много воды. К тому же особой необходимости нет; ручей прибывает.

Хуанито возразил, не поднимая головы, так как не хотел встречаться с Джозефом взглядом.

– Беседа со священником всегда помогает, – проговорил он настойчиво. – Сразу чувствуешь себя лучше. Даже если исповедался в легком прегрешении, все равно на душе становится светлее.

– Я не принадлежу к этой церкви и не могу исповедаться.

Хуанито немного подумал.

– Встретиться с отцом Анджело может каждый, – заверил он наконец. – Люди, которые не были в церкви с раннего детства, возвращаются к отцу Анджело, как дикие голуби слетаются вечером к воде.

Джозеф снова посмотрел на камень.

– Но ручей прибывает. Значит, ехать незачем.

Искренне веря, что церковь способна помочь сеньору Уэйну, Хуанито прибегнул к хитрому маневру.

– Я живу в этом краю с рождения, дон Джозеф, а вы приехали совсем недавно. Есть вещи, которых не знаете.

– Что за вещи? – встревожился Джозеф.

Хуанито посмотрел ему прямо в глаза.

– Я уже не раз это видел, сеньор, – пояснил он печально. – Прежде чем пересохнуть, источник всегда немного увеличивается.

Джозеф быстро взглянул на ручей.

– Значит, новая сила ручья – признак конца?

– Да, сеньор. Если не вмешается Бог, вода скоро иссякнет.

Несколько минут Джозеф сидел молча, погрузившись в размышления. Наконец он встал и поднял седло за луку.

– Поедем к священнику, – проговорил он хрипло, отнес седло туда, где паслась лошадь, и добавил: – Нельзя упускать ни одной возможности.

Оседлав лошадь, Джозеф вылил на камень очередное ведро.

– Вернусь, когда мох еще не успеет высохнуть.

Всадники ехали прямо по склону,