Опасности путешествий во времени - Джойс Кэрол Оутс

Помните свое имя?

Знаете, где вы?

Можете назвать сегодняшнее число?

Знаете, кто сейчас президент Соединенных Штатов?

Словно младенец, охваченный жаждой говорить, но не овладевший навыками речи, я порывалась ответить, но сомневалась, боялась дать неверный ответ. Лучше промолчать, чем ошибиться, чтобы потом твою ошибку не использовали против тебя.

Я помнила, как студенткой сдавала очень трудный экзамен (судя по всему, недавно, поскольку мне сообщили, что я учусь на первом курсе университета Вайнскотии, Вайнскотия-Фолз, штат Висконсин), где требовалось не только ответить верно – нужно было выбрать «самый правильный» вариант из нескольких предложенных.

Вас зовут Мэри-Эллен Энрайт – помните свое имя?

Вы знаете, где находитесь, Мэри-Эллен?

Знаете почему?

* * *

Временами я просыпалась и снова слышало голоса:

Мэри-Эллен, помните, что с вами случилось?

Врачи утверждают, вас УДАРИЛО МОЛНИЕЙ.

Но вы выжили!

Поразительно! Настоящее чудо! Вы теперь знаменитость! Ваши фотографии во всех местных газетах. Про вас даже сняли сюжет на ТВ.

Осенью вы перейдете на второй курс. Сохранились ли у вас воспоминания о первом годе учебы?

Вы отличница – припоминаете? Отличница и стипендиатка.

Мэри-Эллен, вы поправитесь. Ваш невролог, доктор Феннер, говорит, прогноз самый БЛАГОПРИЯТНЫЙ.

БЛАГОПРИЯТНЫЙ – так считают все доктора.

Вас обнаружили в дендрарии – какой-то мужчина, точнее, его пес.

Вы были без сознания. Пульс отсутствовал, дыхание тоже.

Пес привел хозяина к вам. Только благодаря расторопности этого прохожего вы сейчас живы.

Мэри-Эллен, вам сказочно повезло.

Вы находились в состоянии глубочайшего шока, но идете на поправку. Давление у вас упало почти до нуля. Левая барабанная перепонка лопнула.

Вы постепенно выздоравливаете – главное, вы ЖИВЫ.

ЧУДО – утверждают вокруг.

ВАС УДАРИЛО МОЛНИЕЙ в дендрарии. Вас могли не найти еще очень долго. Вероятно, вы провели в таком состоянии не меньше полутора часов.

Гулять одной в дендрарии, особенно в глухих местах, чрезвычайно опасно.

Даже опытным туристам не рекомендуется бродить по лесу в одиночку.

Вас вовремя обнаружили.

Вы лежали с совершенно синими губами, бездыханная. Пульс не прощупывался.

На ваше счастье, хозяин собаки умеет делать искусственное дыхание.

Рот в рот. Он учился азам первой помощи в школе бойскаутов.

ПОЛУЧИТЬ УДАР МОЛНИЕЙ и выжить – уникальный случай.

Единственный в Вайнскотии-Фолз – мы так вами гордимся.

Мэри-Эллен, ваша семья так обрадуется, когда узнает, что вы живы.

* * *

Мэри-Эллен, почему вы плачете?

Что-то болит? Где?

Да, покажите, так будет проще.

Сердце? У вас болит сердце?

Хотите сказать, вам разбили сердце?

Можете объяснить? Нет, не могу.

Почему вы плачете так, словно вам разбили сердце?

* * *

Знаю, мне есть за что благодарить небеса!

Постепенно ко мне возвращалась способность ходить. Восстанавливалась координация мышц, которую обычные люди воспринимают как должное.

Если вы захотите встать, ваши ноги не подкосятся и вы не рухнете на пол.

Если захотите взять стакан, он не выскользнет из пальцев и не разлетится на мелкие осколки.

Если решите заговорить, вы не начнете дрожать, биться в судорогах и безостановочно рыдать.

Я выла как по покойнику, словно потеряла что-то – кого-то, – но не могла вспомнить, что или кого. Не помнила, кто такая Мэри-Эллен Энрайт (имя с больничного браслета на моем левом запястье), хотя подолгу всматривалась в чужое лицо в зеркале, силясь произнести онемевшими губами незнакомое имя.

Мэри-Эллен Энрайт. Загадка, которую я, как ни билась, не могла разгадать.

Поскольку точно знала (откуда?), что это вымышленное имя.

Знала (откуда?), что в тот злосчастный день в дендрарии был кто-то еще.

Наверное, я свалилась с большой высоты на устланную сосновыми иглами землю. Дыхание перехватило. Глаза закатились, но прежде на меня спикировало нечто размером с летучую мышь – в панике я съежилась, завопила, прикрыв голову руками. В горле застрял пронзительный крик.

Нет! Нет! НЕТ!

* * *

По общему мнению, пациентка пострадала от удара молнии. Мощный разряд электричества опрокинул ее на землю, а оглушительный раскат грома спровоцировал разрыв барабанной перепонки.

По общему мнению, пациентка была сиротой с рождения, а ее опекуны погибли в автокатастрофе. Трагические потери прошлого она и оплакивала в своем болезненном, полуобморочном состоянии.

* * *

Частенько я испытывала счастье! При малейшем улучшении я говорила себе, как сильно мне повезло.

Однако время от времени, например в разгар физиотерапии (с обязательным плаванием), из глаз ручьем текли слезы и долго не останавливались.

Вспышка отчаяния судорогой пронзала тело. Точно внутри притаилась змея, которую нельзя ни контролировать, ни сдержать и чей яд можно выплеснуть только слезами.

Почему я рыдала так жалобно, так горько? Не знаю.

Причина не в боли. Вернее, не только в ней. Боль в ногах, позвоночнике, шее, голове и глазах я сносила стойко, без нытья, ведь это лишь физические симптомы.

Постепенно ко мне возвращалась способность размышлять. Возвращались концентрация, память.

Если верить неврологу, моя кратковременная память сильно пострадала после удара молнией. Симптомы, характерные для (обратимого) повреждения мозга.

Воспоминания, (временно) хранящиеся в гиппокампе, прежде чем (навсегда) закрепиться в коре головного мозга, исчезли безвозвратно.

«Абсолютно нормальная реакция на травму головы», – успокаивал доктор Феннер. Я могла говорить, читать, писать, сохранила другие навыки (ходить, взбираться по ступенькам, плавать), но начисто забыла многое из прежней жизни.

Словно кто-то взял огромную губку и старательно стер половину информации у меня из головы.