А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания - Шарон Моалем

Здоровые клетки человека запрограммированы на разрушение точно таким же способом, как это происходит у клеток, пораженных прогерией.

И ученым удалось обратить этот процесс разрушения вспять в лабораторных условиях. Как вы думаете, какие ключевые слова в последних двух предложениях?

Правильно. «Старение» и «обратить вспять». И к этому определенно стоит стремиться.

Кстати, насчет того, к чему стоит стремиться, – эта книга полностью посвящена жизни. Тому, как мы появились и почему наши организмы устроены именно так. И есть одно место, где все эти вопросы сходятся вместе – в величайшей эволюционной лаборатории – в утробе матери.

* * *

Поздравляю! У вас будет ребенок!

На протяжении следующих девяти месяцев миллионы лет взаимодействия с болезнями, паразитами, эпидемиями, ледниковыми периодами, солнечным светом и множеством других факторов внешней среды, создававших эволюционное давление – не говоря уже о любви, – сольются вместе в поразительно сложном хитросплетении генетической информации, клеточного деления, метильных маркеров и двух зародышевых линий, чтобы ваш малыш в конечном счете появился на свет.

Вместе со своим партнером вы стали участниками эволюционного танка, в ходе которого многолетняя генетическая история передается следующему поколению. Это удивительный, радостный и невероятно трогательный процесс. Так что вас следует простить за то, что, оказавшись в поликлинике или больнице, вы испытываете некоторое отвращение ко всему, что вас окружает, – люди пытаются победить болезнь или даже смерть, а вы хотите дать начало новой жизни.

В поликлинике вы смотрите на указатель, чтобы понять, куда вам идти, и видите такие названия, как:

Вы переводите глаза ниже и читаете:

Наконец вы находите то, что искали, – отделение акушерства и гинекологии – прямо между согревающими сердце нейрохирургией и психиатрией.

Если вас положили на сохранение, вам дадут больничную рубашку, поставят капельницу. Если вы когда-нибудь уже бывали в больнице по болезни – не из-за беременности, – то, наверное, вам все это покажется до боли знакомым. У вас будет ребенок – разве нельзя все было устроить так, чтобы все было немного веселее?

Разумеется, все эти больничные мероприятия существуют не просто так: по данным Организации Объединенных Наций, в 2000 году более полумиллиона беременных женщин умерло из-за осложнений, связанных с беременностью, – и лишь менее одного процента всех этих смертей пришлось на развитые страны. Так что можно не сомневаться – современная медицина помогла значительно снизить риск, связанный с родами. Вместе с тем современный подход ориентирован больше именно на противодействие болезням – к беременности относятся как к риску, который нужно свести к минимуму, а не как к эволюционному чуду, которому нужно помочь свершиться.

Пожалуй, беременность и роды можно сделать еще безопаснее и комфортнее, если задаться тем же самым вопросом, который мы задавали, рассматривая наше взаимодействие с болезнями. Почему в ходе эволюции беременность и роды у человека стали происходить именно так?

* * *

Рождение детей у человека – более рискованный, продолжительный и, судя по всему, явно более болезненный процесс, чем у наших двоюродных братьев и сестер по генетическому коду. По сути, все может быть сведено к двум характерным для человека признакам, выделяющим нас среди остальных животных, – большому мозгу и хождению на двух ногах. Когда дело касается родов, эти две черты приносят сплошные проблемы.

Изменения скелета, позволившие нам встать на две ноги, привели к изменению структуры человеческого таза – в отличие от таза других приматов, нашему приходится удерживать на себе вес всей верхней части нашего тела. Шимпанзе, правда, время от времени ходят на двух ногах, но только чтобы перенести еду или перейти вброд реку. Чтобы человек смог ходить на двух ногах, в ходе эволюции кости нашего таза должны были измениться – и тут, как это принято у эволюции, без компромисса не обошлось. Как говорит Венда Треватан – антрополог, большую часть своей карьеры изучающая эволюцию родов, – человеческий таз «перекручен» посередине: он достаточно широкий у «входа» в родовой канал, однако потом начинает сужаться, и на «выходе» получается довольно тесный для головки новорожденного проход.

Через миллионы лет после того, как мы встали на две ноги, в ходе эволюции начал увеличиваться наш мозг. Большому мозгу нужен большой череп. В конечном счете (спустя миллионы лет) человечество пришло к тому, что женщины с узким родовым каналом стали рожать детей с большим черепом [165]. К слову говоря, это одна из причин, по которой голова новорожденного младенца такая беззащитная – его череп состоит из отдельных пластин, соединенных между собой так называемыми фиброзными швами, благодаря чему он достаточно гибок для того, чтобы пройти через родовой канал. Пластинки начинают срастаться только после того, как ребенку исполняется годик-полтора, и окончательно срастаются уже ближе к совершеннолетию (гораздо позже, чем у шимпанзе).

Большому мозгу было бы очень сложно протиснуться через родовой канал, поэтому основная часть процесса развития мозга у людей протекает уже после рождения. У новорожденных обезьян размер мозга составляет шестьдесят пять процентов размера мозга взрослой особи. У новорожденных же человеческих детей он в целых четыре раза меньше, чем у взрослого, – это одна из причин, по которым младенцы такие беспомощные в первые три месяца после рождения – их мозг ускоренными темпами продолжает развиваться. Не зря многие врачи называют этот период четвертым триместром.

В довершение всего, родовой канал человека имеет неравномерную форму, и ребенку по мере прохождения через него приходится немного заниматься акробатикой.

Появляется малыш на свет из-за всех этих кувырканий головкой вперед, что еще больше усложняет человеческие роды.

Шимпанзе и мартышки рождаются ногами вперед, потому что иначе ребенок мог бы получить травму. Рожающая обезьяна, сев на корточки, может вытянуть руки, взять ребенка за голову со стороны шеи и помочь ему окончательно выбраться наружу. У людей же рожающая мать не может этого сделать (даже если сядет на корточки), потому что ребенок появляется лицом вперед – если она попытается помочь ему, то это может привести к серьезной травме шеи или позвоночника. Треватан полагает, что такая «тройная угроза» – большой мозг, таз, предназначенный для ходьбы на двух ногах, и рождение детей лицом вперед – привела к появлению практически повсеместной традиции у людей помогать друг другу с родами. Все остальные приматы, как правило, рожают в одиночестве.

Если немного задуматься об этом, то в свете всего, что нам известно про эволюционное давление, это несколько сбивает с толку. С какой стати эволюции выбирать изменения, которые делают процесс размножения более опасным? Что ж, причина может быть только одна – эти адаптационные изменения должны были повысить вероятность выживаемости настолько, что это перевесило повышенный риск, связанный с размножением. Так, например, если полученная адаптация удвоила количество детей, достигших половой зрелости, то она определенно будет стоить риска того, что небольшой процент из них не перенесет роды.