Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

языком по зубам, обдумывая варианты. Их только два, и мне не требуется много времени на выбор.

Я: Уже еду.

Кора: В этом нет необходимости.

Я: Ты боишься темноты.

Кора: Я многого боюсь. Тебя в том числе.

Я смотрю на ее сообщение, и сердце проваливается куда-то в желудок. Она меня боится? Какого черта?

Я: Вау. Тогда ладно.

Проходит несколько минут, прежде чем приходит ее ответ.

Кора: Я не это имела в виду. Я боюсь того, что ты заставляешь меня чувствовать.

Я должен был догадаться, о чем она писала. Быстро стучу пальцем по экрану, печатая ответ, а затем хватаю ботинки и пальто.

Я: Я понял. Но начинаю осознавать, что есть вещи гораздо страшнее этого. Увидимся через 15 минут.

Кора открывает входную дверь в топике и хлопковых шортах, едва заметных в кромешней тьме. Я подсвечиваю себе экраном телефона и вижу нерешительность в ее глазах.

– Тебе не нужно было приезжать, Дин.

Я слегка улыбаюсь.

– Не хотел, чтобы ты была одна.

Тихо вздыхая, она отступает в сторону и позволяет мне войти. Я делаю осторожные шаги, протягивая руки, чтобы ни на что не наткнуться.

– Черт. Очень темно.

– Обычно так и бывает, когда отключают свет.

Я поворачиваюсь к ней и мычу нечто невразумительное. Дверь со щелчком закрывается у меня за спиной.

Несколько мгновений мы стоим в тишине, пока наши глаза не привыкают достаточно, чтобы разглядеть лица друг друга.

Кора прокашливается и торопливо направляется на кухню.

– Почему-то электричество отключили именно в тот день, когда я потратила небольшое состояние на продукты. Хочешь что-нибудь?

Луна – наш единственный ночник, и я могу различить смутные очертания Коры, вытаскивающей из холодильника какую-то бутылку.

– Нет, спасибо.

– Ну а я собираюсь выпить бокал вина и попытаться уснуть.

Я пробираюсь по кухне, натыкаясь по пути лишь на один приставной столик. Слышу звяканье собачьего ошейника с другого конца комнаты и, оглядываясь, замечаю светящиеся в темноте четыре глаза.

– Как твои собаки?

Кора роется в ящике стола, вероятно, в поисках штопора.

– На самом деле, здорово. Джуд уже научился давать лапу. Пенни повсюду ходит за ним – так мило.

– Это потрясающе, Кора. Я рад, что все получается.

– Ага, у меня определенно нет никаких опасений, что они превратят меня в свою жевательную игрушку. Думаю, я могу быть спокойна.

Я криво улыбаюсь, бочком подхожу к ней и наблюдаю, как она наливает вино. Кора ставит бутылку и обхватывает ладонью свой бокал. Подносит край к губам, делает глоток и поднимает на меня взгляд.

Опустив бокал, она прикусывает нижнюю губу.

– Я всю неделю ничего от тебя не слышала.

Ее тон обвиняющий, но в глазах сквозит странная мягкость.

– О… – Я чешу голову, затем провожу рукой по лицу. – Не знал, что ты хочешь меня слышать.

Она молча смотрит на меня поверх бокала, а затем опускает голову. Кора отворачивается, неторопливо идет в гостиную и молча плюхается на диван.

Я следую за ней и сажусь рядом.

– Кора, ты говорила, что ненавидишь меня, наверное, дюжину раз. Потом ты сказала, что ненавидишь себя, и я могу только предположить, что это тоже из-за меня.

Она пожимает плечами и делает еще глоток.

– Я была расстроена.

– Ну, а я не хотел расстраивать тебя еще больше.

– Мы целовались, Дин. – Кора смотрит на меня из-под трепещущих ресниц. Если бы можно было разглядеть ее в темноте получше, уверен, я бы заметил румянец на ее щеках. И определенно не от вина. – Настоящий поцелуй. Тебе не приставляли пистолет к виску.

– Я в курсе.

Кора начинает ковыряться носком на полу, отводя взгляд.

– Я подумала, что это оправдало бы звонок или сообщение. Хоть что-нибудь.

Я изучаю в сумраке контур ее лица.

Ее волосы волнами рассыпаны по плечам. Взгляд опущен на бокал с вином, который она нервно вертит в пальцах. Губы задумчиво поджаты. А соски торчат сквозь хлопковый топик.

Проклятье.

Я откидываюсь на спинку дивана, положив руки на колени.

– Если тебе это важно, то я хотел позвонить. Я хотел тебя увидеть. – Дожидаюсь, пока она не поднимает на меня взгляд и продолжаю. – Хотел снова тебя поцеловать.

Я безошибочно замечаю, как она стискивает ножку бокала и тихонько вздыхает.

– Это не очень хорошая идея.

– Ага, – соглашаюсь я. – Не очень.

Но мой взгляд все равно прикован к ее рту, а ее взгляд опускается к моему. Мы одновременно отводим глаза.

Кора допивает остатки вина и ставит пустой бокал рядом. Я думаю, что она собирается почесать запястье, но свежая повязка ей мешает, поэтому вместо этого она проводит ладонью по руке, как будто замерзла.

– Мне стоит лечь спать. В последнее время я плохо сплю.

Она смотрит на меня, и я не уверен, можно ли это расценивать как приглашение или нет. Черт. Я понимаю, что понятия не имею, что я вообще делаю.

Но пришел сюда не просто так, поэтому отвечаю:

– Я могу полежать с тобой, пока снова не станет светло.

Кора обдумывает мое предложение, пожевывая нижнюю губу. Затем слегка кивает мне в знак согласия и поднимается с дивана.

Должно быть, я ее пугаю не так сильно, как темнота.

Встав, я наблюдаю, как Кора неторопливо идет по коридору в спальню, и ее белый топик и шорты – единственное, что мне видно в сумраке. Я пробираюсь к кровати, стараясь в процессе ни на что не натолкнуться, а когда ложусь, провожу руками по простыням. Чувствую тепло тела в центре кровати и подбираюсь туда, чтобы обнять Кору за талию. Она на мгновение замирает, как будто удивленная этим прикосновением.

– Прости… Ты не против?

В ответ она придвигается ближе, утыкаясь носом в мою грудь, как делала много раз раньше, и глубоко вздыхает.

– Все хорошо.

Я почти чувствую, как напряжение оставляет нас обоих и зарываюсь носом в ее мягкие волосы. Ее теплое тело прижимается ко мне и дополняет, как недостающий кусочек головоломки. Кора лежит на спине, мои губы прижаты к ее уху, и я чувствую, как она вздрагивает при каждом моем выдохе. Ее пальчики танцуют по моей руке, пока мы вместе привыкаем к темноте.

– Хочешь расскажу про худшую ночь всей моей жизни? – внезапно спрашивает она шепотом, но в тихой комнате ее голос кажется громким.

По правде говоря, не думаю, что хочу знать… но предполагаю, что ей нужно выговориться.

– И какую же?

Кора щекотно проводит ладошкой вниз по моей руке, вызывая волну мурашек по всему моему телу.

– Это была