Свидания на озере грёз - Анна Бахтиярова

— Зачем ты так, Марина?

Глаза Лизы закрылись, и она "увидела" Влада все с той же женщиной, которую однажды он катал на лодке. Точнее, она увидела только Влада. А Марина… Лиза сама была ею.

Он держал на руках завернутого в одеяльце ребенка, у ее ног стоял чемодан. Не на колесиках, а старый, почти "доисторический".

— Не уезжай, — попросил он.

— Я не люблю тебя. Мне показалось. Поначалу. Ты такой… загадочный. Но это все самообман. Мне нужен лишь Арсений. Только он один.

— А как же дочка?

— Она не совсем настоящая. Не совсем живая, раз была мертвой. Неправильно это. Виола сказала, что до старости она точно не проживет. Не хватит жизненных сил. Да и Арсению не нужен ребенок. А я хочу быть с ним. Прощай, Влад…

Марина (или сама Лиза?) подняла чемодан и зашагала к открытым воротам пансионата, за которыми ждала черная "Волга"…

***

Лиза попыталась открыть глаза, но веки будто клеем смазали. Ныло все тело, как бывает, когда спишь в неудобной позе, да еще на полу.

— Ох…

Пальцы вонзились в… мокрый песок.

— Что за…

Взору предстала странная картина. Все то же озеро грез, мосток, с которого Лиза упала в воду вместе с Аксиньей. Вот только… только все выглядело иначе. Словно смотришь не в реальности, а через монитор компьютера, на котором кто-то поигрался с цветопередачей. Все вокруг тонуло в странных синих оттенках.

— Хватит пялиться! Это не настоящее место! А карман!

Лиза с трудом повернула голову, шея задеревенела.

— Аксинья…

— Нет, кикимора болотная!

Девчонка сидела на песке, обняв себя руками. Волосы свисали паклей, на щеках остались дорожки от слез. Видно, пришла в себя раньше и успела выплакать горе.

— Карман? Какой еще карман? — спросила Лиза, осознав, что вся одежда мокрая и противно прилипает к телу.

— Не прикидывайся дурой! — Аксинья вскочила. — Нас заперли! В ненастоящем мирке! Отсюда не выбраться, ясно?! Потому что мы на дне озера! И это ты виновата!

Лиза потихоньку начинала понимать, что стряслось.

Карман — это нечто похожее на место, в котором оказался Вова. Только там отвратительно, почти нечем дышать, а здесь все очень похоже на настоящий мир. За исключением цвета.

— Я виновата? — переспросила Лиза, вставая. — Я? Хочешь сказать, это я нас в воду толкнула? Вообще-то я стояла и никого не трогала!

— Еще как трогала! Папку моего! — Аксинья напоминала ощетинившегося щенка.

— Сдался мне твой папка! — рассердилась Лиза.

В самом деле, что за издевательство? Мелкая зараза организовала проблему, а теперь еще обвинениями кидается!

— Все равно ты виновата! — не унималась Аксинья. — Иначе бы ОНА тебя со мной не заперла! Раз ты здесь, значит и к тебе есть претензии!

Лиза не нашлась, что на это ответить. В словах девчонки был смысл. Озерная богиня заперла обеих. Это факт. Бесспорный факт.

— И вообще, ты меня бесишь! — объявила виновница бед и бросилась прочь — в лес.

— Аксинья, стой! — приказала Лиза.

Но куда там. Только пятки босые сверкали, а мокрые кроссовки остались на песке.

Пришлось бежать следом. Мало ли что приключится с нахалкой в чаще. Отвечай потом перед Владом. Какой бы занозой она не была, ему-то дочь!

— Ох…

Странный это оказался лес. Темный. В самом прямом смысле. Там — у оставленного позади озера — был день. А тут наступила настоящая ночь. Безлунная. Ветки негостеприимно хлестнули по лицу, нога провалилась в ямку. Лиза не удержалась, плюхнулась на колени, сильно ударившись.

— Аксинья! — позвала она, поднимаясь.

Голос отозвался жутким эхом. Точь-в-точь, как в фильмах ужасов, где второстепенные герои непременно погибают. Пробрал озноб. Лиза понятия не имела, какая она героиня. Вдруг не главная? Но возвращаться, когда ребенок бродит один по мистическому лесу, нельзя. Нужно найти Аксинью. Вдруг попадет в беду. Может уже лежит в каком-нибудь овраге со сломанной ногой…

Лиза шла, выверяя каждый шаг, а вокруг становилось все темнее. Не осталось звуков, только хруст веток под туфлями и хлюпанье в них озерной воды. Да отчаянный стук собственного сердца.

Нереальная тишина. Мертвая…

Какое правильное слово. Этот лес точно мертв. В нем нет жизни. Только мрак. А, может, он сам убийца. Заманивает жертв, а потом поглощает, переваривает. И остаются "рожки, да ножки". В смысле обглоданные косточки.

Тьфу!

Лиза мысленно обругала себя. Что за мысли? Нельзя поддаваться панике. Она же взрослый человек, а не малое дитя. В конце концов, это ненастоящий лес. Они с Аксиньей не в нем, а на дне озера. Хотела бы Валентина их убить, позволила бы утонуть.

Впрочем, кто сказал, что они не мертвы? Как та же Наташа…

…Лиза не знала, сколько прошло времени. По ее ощущениям — вечность.

Шла себе и шла, время от времени зовя Аксинью шепотом, боясь вновь услышать ужасающее эхо. Или напевала под нос. Что-то детское, позитивное. Это помогало не бояться. To бишь, бояться чуть меньше. Пару раз мелькнула мысль о возращении на озеро без девочки, но Лиза ее отбросила. Да и куда идти? После блужданий и петляний не поймешь где осталось растреклятое озеро…

— Ох… Неужели?

Впереди забрезжил свет. Обычный дневной свет.

Лиза побежала на него, потеряв бдительность, и тут же за это поплатилась, пропахала подбородком землю.

Захотелось разреветься, как обиженной девочке. Но Лиза сжала зубы, отряхнула пальто и пошла на свет. От слез точно никакого толка. Только выставит себя слабой и никчемной и перед Валентиной, и перед Аксиньей, если та, конечно, найдется…

Свет все приближался. Лиза шла, осторожно раздвигая ветки, чтобы не исцарапали лицо сильнее, чем есть. На губах и без того металлический вкус крови.

Последний рывок.

Лиза не без боя справилась с непослушными лапами елок и… вышла к озеру. На то самое место, которое покинула в погоне за девчонкой. Вон ее кроссовки лежат на берегу брошенные. А вон след от тела — там, где Лиза очнулась…

— Да чтоб вас всех!

Нет, ну правда, это форменное издевательство. Вышла туда, где начался путь!

И как теперь искать Аксинью спрашивается?

Ответ не заставил себя ждать.

— Ма-а-а-ама! Уберииииите!

Девчонка выскочила из леса, оставляя на ветках клочки синей толстовки. Сделала еще пару прыжков и шлепнулась, кувыркнувшись несколько раз.

— Спа-спа-спа… спаа-а-а-асите…. - взмолилась плаксиво.

— Гав! Гав-гав-гав!