Терпение дьявола - Максим Шаттам

Лудивина и двое ее спутников подошли к ним, доложили о том, что нашли в автоприцепе, и направились в дом.

Большинство военных собрались в комнате, которая, видимо, была тут основным обиталищем – замызганная кухня-гостиная, набитая старой мебелью и немытой посудой. Ноги Михала Баленски торчали из-за дырявого дивана, над ним склонились несколько жандармов.

Лудивина заглянула в следующую комнату. Там воняло затхлостью и потом, посередине на полу валялся матрас без наволочки, вокруг него – грязная одежда, порножурналы и автомобильные ревю. При одной только мысли о том, что Диана попала в руки этой мерзкой свиньи, Лудивину затошнило.

Никаких чувств. Только не сейчас.

Она попыталась совладать с эмоциями, поставить непробиваемый заслон между ними и логическими умозаключениями.

Коридор привел ее к помещению, которое, вероятно, служило кладовкой. Там хранились пустые деревянные ящики, садовые и строительные инструменты, а посреди всего этого стояла морозильная камера.

Лудивина натянула латексные перчатки и взялась за ручку на крышке.

Еще не подняв ее, она уже знала, что увидит внутри.

Там лежит набивка тряпичной куклы, висящей в автоприцепе. Куски плоти, которые один за другим должны были поступить в розничную торговую сеть, оказаться на продовольственных прилавках, а потом в корзинках славных проголодавшихся покупателей.

Прозрачные полы, глянцево отблескивающие стены, ярко освещенные витрины переливались и сияли как новенькие. Торговый центр был полон голосов залетных гостей, скрипа тележек, шуршания набитых покупками пакетов и веселых возгласов детей.

В этот воскресный день, после обеда, проходы бурлили праздной толпой, неспешно перетекавшей из бутика в бутик; динамики разливали приятную музыку – ее никто особенно не слушал, зато она создавала комфортную атмосферу, тайно действуя на подсознание, чтобы все чувствовали себя хорошо в этом месте, перенасыщенном светом, броскими сочетаниями цветов и соблазнительной рекламой. Большинство посетителей сюда привела вовсе не потребность купить что-то необходимое – они прогуливались по просторным, шумным этажам с кондиционированным воздухом, как другие ходят в парк подышать свежестью и послушать птичек. Расхаживали, оставаясь при этом начеку – вдруг приглянется какой-нибудь товар на витрине или продавец предложит щедрую скидку. А может, толпа, галдеж и все атрибуты общества потребления успокаивали их нервную систему лучше, чем бескрайние просторы природы, располагавшей к размышлениям и самоанализу.

И все же некоторые, настроенные менее созерцательно, пулей носились из одного магазина в другой, одержимые желанием покупать и вычеркивать строчки в списке покупок.

Марк наблюдал за поведением всех этих людей свысока – стоял на верхнем этаже торгового центра, облокотившись на стеклянное ограждение по периметру центрального «колодца», который уходил вниз, насквозь, на четыре этажа. Отсюда открывался прекрасный вид на все уровни, на воскресную суету в этом храме торговли, и главное – на мелкий бассейн, устроенный на первом этаже, с маленьким фонтанчиком и множеством разноцветных водяных пистолетов, выложенных на бортике. Марк поискал взглядом воздушные шары, наполненные гелием, – он отпустил их под потолок почти на всех торговых линиях, – но отсюда не смог увидеть ни одного, поскольку слишком высоко забрался. Всего он надул около дюжины шаров. Ухитрился аккуратно вытащить всю связку из арендованного грузовичка, разделил ее на две и, зажав веревочки в кулаках, прошелся по торговому центру, потихоньку выпуская шары один за другим. Вначале на него вообще никто не обращал внимания – кому есть дело до парня, который продает детские шарики? – но потом за ним увязался кто-то из охраны. Надо сказать, шары уже повсюду болтались под потолком. Охранник покрутился поблизости, а затем, наверно, решил, что это очередной безобидный перформанс, которому суждено собирать лайки в интернетах, и ушел. Никто никогда не беспокоится при виде детских воздушных шариков, улетевших под потолок.

Марк посмотрел на часы. Хронометр уже отсчитал больше тринадцати минут. В процессе экспериментов ни один шар не продержался дольше шестнадцати.

Марк ликовал. Ему редко доводилось испытывать такую гордость. Времени на подготовку ушло немало: он прошерстил весь Интернет и пришел к выводу, что результата можно добиться только методом проб и ошибок, поэтому идея использовать шарики для пинг-понга возникла у него после того, как он проверил на практике несколько способов и все забраковал. Затем нужно было раздобыть серную кислоту – один из самых агрессивных химических реагентов в мире. Марк обращался в разные лаборатории и получал отказы до тех пор, пока в одной наконец не согласились продать ему кислоту, но при условии, что он возьмет ее как минимум на триста евро. И он, конечно, не заставил себя упрашивать. В этой лаборатории Марк сказал, что работает садовником на огромном загородном участке и ему надо обрабатывать серной кислотой семена акации, чтобы повысить их всхожесть, хотя было заметно, что сотрудникам на самом деле наплевать, зачем покупателю опасное вещество, – им главное было продать. К сожалению, это оказалась серная кислота с концентрацией 50 процентов, что само по себе очень много, но Марк хотел получить раствор с еще большей коррозионной активностью. Он взялся нагревать ее на медленном огне, чтобы получить более плотную и концентрированную субстанцию. И это было чрезвычайно опасно.

Кислоте, впрыснутой в пинг-понговые шарики с помощью шприца, требовалось около десяти-пятнадцати минут на то, чтобы проесть пластик, а также несколько слоев лака для ногтей и толстый слой скотча, прикрывающие дырку от иглы.

И наконец, самым длительным и сложным этапом стало изготовление воздушных шаров. Марк очень долго тренировался в арендованном грузовичке – дело требовало предельной сосредоточенности и дисциплины. В процессе наполнения воздушного шарика гелием с помощью насоса нужно было успеть засунуть внутрь пинг-понговый так, чтобы гелий не вышел, затем, не переставая надувать, залить внутрь немного воды и крепко завязать. Предельно кропотливая, требующая быстрых и ловких действий, а также невероятно опасная работа. Марк собирался сделать штук тридцать, но к тому времени, которое себе назначил, он успел справиться только с дюжиной, и уже пора было выходить с этой связкой и выпускать шары в торговом центре.

Теперь он раз и навсегда заставит все эти аморфные мозги уяснить, чем грозит вегетативный капитализм, в который скатилось общество, охваченное жаждой обладания. Жалкие людишки растрачивают жизнь в таких вот местах, где человек обесчеловечивается, теряет индивидуальность, перестает быть личностью. Настал час прозрения. Он напомнит всем этим призракам, скованным цепями мифа о счастье, состоящем в потреблении, напомнит о том, что у них есть реальная жизнь, уязвимая плоть и душа, о которой стоило бы задуматься. О да! Они на сто процентов осознают, что у них есть плоть!

Марк так часто мечтал об этом, представлял себе во всех подробностях и не решался перейти к действию. Но теперь он точно знал, что общество слепо и глухо, оно погрязло в ложных убеждениях, десятилетиями тешит себя иллюзиями о верности и незыблемости своего миропорядка и оттого сделалось слишком самоуверенным, потеряло способность слышать, анализировать и подвергать сомнению. Необходимо ударить его по самому больному месту, быть жестоким и непреклонным во имя истины, причинить зло малому числу людей во благо миллионов. Именно так и говорил его наперсник. Уж он-то, в отличие от остальных, слушал и слышал Марка, умел его направить в нужную сторону. Помог ему поверить в собственные силы, загореться и наконец решиться. Марк впервые почувствовал, что его понимают и указывают путь к цели. У него есть предназначение. Он единственный зрячий среди слепцов. Он герой, чье имя будет греметь в веках. Спаситель.