Зеркальная месть - Сергей Бакшеев

— Мог бы не объяснять, папочка. Еще немного — и я смогу открыть курсы юных разведчиков. — Татьяна вставляет в ноутбук флешку и подмигивает Коле. — У меня есть часик, и я, пожалуй, начну.

Я увожу Кирилла в нашу спальню. Пусть молодые побудут одни.

Как только за моей спиной закрывается дверь, Кирилл обнимает меня со спины. Его руки на моей талии и груди, он целует меня в шею и бесстыдно прижимается к ягодицам. Я закрываю глаза и нежусь в ласковых объятьях. Стресс последних дней рассыпается. Организм включает защитную реакцию, и нервное напряжение трансформируется в сексуальный позыв. Я чувствую, как наливается силой мужская плоть. Рука Кирилла соскальзывает мне под трусики и нежно давит на клитор. Возбуждение теплой волной захлестывает меня. Я разворачиваюсь, и наши губы сливаются в жарком поцелуе.

Комната маленькая, у меня подгибаются колени, и я оказываюсь на кровати. Губы не хотят расставаться друг с другом, а руки мечутся по одежде, расстегивая молнии и пуговицы. Ох уж эти колготки под брюками, проще порвать, чем снять!

На несколько мгновений мы разлепляем общее дыхание. Шальные от влажного блеска глаза наблюдают, как мы помогаем друг другу обнажиться. И вот любимый мужчина стискивает объятия и накрывает меня. Он раздвигает мои ноги и норовит сразу проникнуть внутрь. Но я хочу другого.

Моя ладошка перехватывает его набухший член и тянет вверх. Он понимает и перестраивается. Мы вновь ласкаем друг друга губами и языком, но на этот раз наши щеки касаются внутренней части бедер. Сладкое безумие нарастает. Я изгибаюсь и мелко дергаюсь, переживая оргазм. Но Кирилл не спешит. Мы вновь в миссионерской позе. Сильные толчки взметают меня к новой вершине блаженства, и мы заканчиваем вместе.

Я отхожу долго, а он, видимо, быстро. Потому что первое, что я слышу:

— Ты думаешь, этим фильмом шантажировать Рысева?

— Фильм не для него.

— Но ты говорила, что для единственного зрителя.

— Да, так и будет.

— Тогда для кого?

— Для самого главного зрителя. Для Президента.

Кирилл опирается на локоть и удивленно смотрит на меня.

— Президента банка?.. Компании?

— Для Президента страны.

Войдя в кабинет Рысева, Матвеев не стал утаивать повязку на руке. Наоборот, майор сам напросился на встречу, чтобы начальник увидел его ранение.

— Ты что ранен? — строго спросил генерал, чем существенно облегчил коварный план Гнома.

— Да так, пуля Светлого Демона.

— Вы опять упустили ее?

— Она была с Коршуном. Их мы взяли, но неожиданно появился третий. Ее сынок Николай Субботин.

— Я же говорил, что он с ними! Это слабое звено. Почему до сих пор не вышли на него?

— Пока Субботин нигде не засветился. Но это обязательно произойдет.

— Где вы их накрыли?

— В бункере.

— Что? В нашем бункере? — Рысев вспомнил, где Коршунов провел одну ночь в заточении. — Этот гаденыш запомнил дорогу. Зачем он туда сунулся?

— Искал тайник.

— Какой еще тайник?

Вот и прозвучал вопрос, ради которого Матвеев затеял встречу с генералом.

— Коршунов искал тайник майора Петрова.

— Лесника? Он что, прятал там деньги?

— Тут вот какое дело, товарищ генерал-лейтенант. Я готов был грохнуть СД, но Лесник дал отбой до звонка вам. Мне кажется… это не я так думаю, это Коршунов так считает… Петров долгое время писал разговоры с вами и хранил их в тайнике. Коршунов как-то пронюхал про это и захотел забрать записи.

Рысев похолодел. Он всегда знал, что только близкие, те, кто рядом, способны нанести подлый удар в спину. Как же он упустил, что на деньги, которые он отваливал агентам, преданность не купишь. Лучший способ подчинить — это держать за яйца и время от времени их сдавливать. Таким образом он много лет поступает с адвокатом Ревзиным и с другими «бизнес-партнерами».

— Что в итоге? — прошипел Рысев.

— Коршун обчистил тайник.

— Ты знал о тайнике? — тяжелый взгляд пригвоздил Петрова.

— Нет, что вы! Я же пришел, чтобы доложить. Чтобы вы знали.

— Где сейчас Лесник?

— Он здорово нажрался вчера и сегодня опохмелился.

Внутри Рысева всё кипело от злости, но внешне он старался сохранять спокойствие. Усыпить бдительность противника перед решающим броском — залог победы. Только раненная в молодости рука непроизвольно сжималась и разжималась.

— Привезешь Лесника через час в бункер. Я буду там. — Принял решение Рысев. — И не спугни его.

Петров по-военному клюнул подбородком и вышел. Генерал, прежде чем отправиться на встречу, извлек из сейфа незарегистрированный пистолет Макарова.

Когда агенты Петров и Матвеев въехали в бункер, они увидели, что мрак одного из коридоров перегораживает светлая «стенка». Свет падал из распахнутой двери главного кабинета. Внутри на старом кожаном диване, загораживающим тайник, вольготно расположился генерал-лейтенант Рысев.

— Как я погляжу, у вас тут двери нараспашку. — Рысев показал на развороченный пулями замок.

— Починим, — глухо пообещал Алексей Петров, стараясь не дышать в сторону начальника перегаром.

— Да не об этом речь, Леша. Материальные потери восполнимы. Сломал — сделал, украли — купил. Ерунда! Если конечно речь не идет об украденной информации. Ее ведь не восстановишь. В единственном экземпляре была? — Генерал следил за мимикой подчиненного. — Да не молчи ты! Я знаю о твоем увлечении, Леша. Писал, писал, да исписался. Умыкнули твое собрание сочинений. Я спрашиваю, копии остались?

Лесник покачал головой. Рысев не заметил игры в его поведении. То, что подчиненный был пьян, упрощало задачу наблюдения: пьяного лгуна легче распознать, чем трезвого.

— Ладно, что сделано, то сделано, у каждого бывают проколы. Наша задача, свести их последствия к минимуму. — Рысев старался говорить спокойно и обращался к Петрову по имени: — А для этого, я должен знать, что было в твоем тайнике, Леша? Когда ты начал собирать информацию?

— Около трех лет, — признался Лесник после паузы.

— Три года, говоришь. Ну ладно. А что же хотел найти там Коршунов?

Лесник помотал головой.

— Не знаю.

— А ты подумай, Леша, как следует подумай. И не волнуйся. Я дам тебе шанс исправиться. Коршунов и Светлый Демон сунулись в бункер, хотя понимали, что сильно рискуют. Значит, их интересовало что-то конкретное и важное.

— Коршун упомянул Иткина, — вспомнил Матвеев.

— Иткина? — Рысев исподлобья посмотрел на агента. — А что у тебя есть на Иткина, Леша? Ты говори, не стесняйся, здесь все свои, и дальше этой комнаты твое признание не уйдет.